Книга Афганский дневник - Юрий Лапшин

Был у нас разговор: если кто и достоин «Героя», так это Иван Бабенко. От начала и до конца на острие. Когда погиб его радист и была разбита радиостанция, он взял рацию взводного и фактически управлял взводом, корректировал огонь. В самые критические минуты боя вызвал огонь почти на себя. Клал снаряды в 50 метрах. Малейшая ошибка в полделения, и все. Но кто о ней думает, когда все уже приготовились к рукопашной.

28.02.1988, Баграм. Воскресенье

Вчера на обратном пути домой в Панджшер заезжали и ночевали «советники» из Анавы: Дмитрий Константинович и Той Али. Посидели в баньке, поболтали. Свежие новости ГРУ из Кабула. Чувствуется, что пока на переговорах что-то конкретно не решилось, все повисло в воздухе, все в тумане. Продолжаются домыслы.

Пока мылись в бане, их водитель Макс успел где-то причаститься. И, чтобы не сорвалась наша поездка в дивизию, Константиныч сам сел за баранку. Уже поехав, я засомневался. Водитель он не ахти какой. УАЗик для него не то чтобы в новинку, но без навыка да в темноте — чужой дом. Ко всему, дернул черт ехать на ночь глядя. Автомат на коленях как-то утешает. Дорога пустынна. Перед въездом на базар пост царандой. Сорбоз стоит как будто не видит, а за пару метров выбрасывает автомат вперед и берет нас на прицел. Останавливаемся, как пароль произносим: «Шурави» и в ответ слышим интернациональное: «Давай, давай». «Даем» дальше. Базар и дуканы как вымерли. До поворота на КПП дивизии метров 300, но говорю Константинычу, чтобы не вздумал ломаться и глохнуть. Иначе нас потом не найдут, и дорогие наши нас не дождутся…

Константиныч оставил две давно обещанные карты Афганистана да фотографию Ахмад Шаха. Фотография более или менее свежая. Давность — пару лет. Учитывая, что его никто не видит и никто никогда не знает, где он, что у него полно двойников, то вполне вероятно, что это только его зрительный образ. Почти одногодок, с 1953 года. В этом смысле относишься к людям с особым вниманием. Вглядываешься и вроде пытаешься понять, чем же этот человек мог выделиться? Претендует на весь север и северо-восток Афганистана. И, наверное, последнего слова еще не сказал. Умен? Хитер? Коварен? Жесток? — Все: да. С первозаветных времен качества, которые давали путь к владычеству над людьми. Добродетель — качество для всех остальных? Утром проводил Константиныча со спутниками в путь. Сейчас, наверное, уже в своем «санатории», встреченные и облизанные Бимом, разбирают покупки, припасы. Встречу командира и, наверное, полечу к ним в гости.

Вертушки на ОГ «Анава» не работали уже целую неделю. Сегодня собрались вроде, а им дали запрет. Под Асадабадом сбили Ми-24. Как всегда запрет, бредовые требования типа «провести огневое обеспечение всего маршрута пролета» и т. д. Кабинетные стратеги. Родить очередной запрет и бумагу, создать видимость дела, но все знают, что пройдет день-другой и все пойдет по-старому.

Комэск вертолетчиков С. Лаптев получил подполковника.

Моментальный снимок

Афганская детвора любой свободный клочок земли и пустырь использует для запуска воздушных змеев. Поголовное увлечение. Змеи самые разнообразные по размерам и цвету.

Сколько уже сказано про XIV век Афганистана. Убогость, бедность, просто нищета. Въезжаем в Гардез после холодного перевала. Обледенели, пропитаны холодом. На улицах люди в галошах на босу ногу. Ступни черно-синие, так что сразу и не поймешь, что они почти босиком по снегу ходят. От одного вида становится еще холоднее. Лавки открыты всем ветрам. Кое-где угли и маленькие печки. Дрова и топливо слишком дороги. Топят скудно. Целый день — что в доме, что на улице — все равно на холоде. Невольно ловишь себя на мысли, что наш цивилизованный теплым «толчком» человек давно бы загнулся в таком «комфорте».

Заезжал, как и обещал, корреспондент «Комсомолки» Миша Кожухов. Его статья о командире, о нас (плод его Хостинского посещения) напечатана в «Собеседнике». Пока был с Константинычем, прочитать не успел. Где теперь «Собеседник» здесь достанешь? Жаль. (Р. 8. Все же нашел и прочитал. Да и супруга написала, что заполучила этот номер в подарок.) В «Комсомолке» уже в четвертом номере с продолжением печатается статья Лосото «Командировка на войну». Языком домохозяйки, но более-менее правдиво и достоверно описывает свои афганские впечатления и наш Баграм. Думаю, и домохозяйкам в Союзе читать будет занятно. Без претензий. Но Миша охарактеризовал ее так: цепочка интеллектуалов, по ее мнению, Маркс, Энгельс, Лосото. И тем заканчивается.

Звонили в наградной отдел Армии. Нашим афганским наградам предстоит большой путь. Сейчас представления в Турк ВО. Дальше пойдут в Москву, дальше в посольство и обратно. Так что в самом лучшем случае получу свой афганский орден «Красное знамя» в апреле-мае. Да и то теоретически. Поживем, увидим.

Впереди у любимой юбилей. Вот готовлюсь к отпуску и прикупаю что-нибудь вкусненькое к праздничному столу. Запасся икрой, крабами, ветчиной, конфетами разными и т. д. Что делать. В прошлую поездку с шуткой, но вез «из-за границы» гречку в Псков. Действительно, довольно унизительно. Хотя упрек скорее Агропрому, а не мне.

29.02.1988, Баграм. Понедельник

Пророк из меня оказался опасный. Только переговорил с вертолетчиками о сбитой «вертушке», как сегодня трагически закончились полеты с утра у них самих. Ходили на обеспечение постов на горы за степью и нашим стрельбищем. Съездил сейчас к ним, выразил свои соболезнования. Все ходят хмурые, чертят какие-то графики, объясняются с комиссией. Не до разговоров. Единственно, узнал кое-какие подробности. Сбили Ми-24. Погибли капитан и старший лейтенант. Сбили из ПЗРК. Вертолет сразу потерял управление, упал, взорвался. Все в куски. Даже тел как таковых нет.

2.03.1988, Баграм. Среда

Вот уже десять дней, как в последний раз работали «вертушки» на Анаву и по постам. И неизвестно, когда начнутся полеты. Сначала мешали погода, праздники, другие проблемы. Теперь, после катастрофы вылеты вообще прикрыли до тех пор, пока на утверждение В. И. Варенникову и Б. В. Громову не представят решение по обеспечению полетов при доставке на посты и заставы материальных средств. Урезают количество постов, которые будут обрабатывать «вертушками». Чем это кончится? На постах и без того ежедневное поднятие воды превращается в тяжелейшую работу. Ко всему и опасно.

Вчера в Рухе под одним из постов подстерегли группу и из засады расстреляли. Двое убитых, трое в тяжелом состоянии. Если мы теперь месячный запас продовольствия, БП, топлива и всего прочего будем заносить сами, то это превратится в операцию для всей «группировки». Дотянуть бы до мая, до вывода войск из Панджшера. Ликвидируем одни проблемы, появятся новые: куда выводить и как размещать батальон. Под вопрос встанет и мой отпуск. Панджшер — моя вотчина. Следовательно, какой отпуск? Как бы хотелось встретить юбилей супруги в домашнем кругу. После мая-июня на отпуска вообще запрет вышел. Дальше по плану перевал Саланг, а где-то под зиму Фергана.

Поставил, наконец, себе в комнату долгожданный телевизор. Теперь я настоящий домовладелец. Ни к кому ходить не надо. Включил и, потягиваясь, смотрю все, что душе угодно. Красота. Встретили командира. С его приездом модуль заходил ходуном. Конечно, сначала в баню с ферганским пивом, а затем за стол. Тесный, дружный, спаянный боевой дружбой коллектив. Хорошо у нас. Обстановка душевного комфорта. К знаменательному событию А. Греблюк сочинил песню под гитару. Я, наконец, от имени всех замов вручил командиру свою красавицу-винтовку. Расцеловались. Сидели до глубокой ночи, пели, смотрели на экране слайды. В промежутках пытали Валеру: как Громыко, как прием, как министр, как командующий, как вручали? В каждом серьезном деле юмора хватает. Особенно, если рассказчик живостью характера не обделен. Хватило шуток и смеха и здесь. Разошлись за полночь.