Книга Мироходец - Линн Абби

Пронзительный вопль дракона возвестил о приближении Урзы. С небес полились потоки огня. Казалось, горит сам воздух. Металлические тела фирексийцев плавились и взрывались, осыпая острыми обломками рядом стоящих демонов. Копоть и дым заволокли все вокруг, и в Четвертой Сфере стало совсем темно.

Почти на ощупь Ксанча добралась до широких стальных ворот Храма Плоти и еще раз взглянула в небо. Неожиданный порыв холодного ветра развеял дым над головой, и Ксанча увидела то, чего ей никогда не доводилось видеть: дно Третьей Сферы. Под ним метался гигантский черный дракон. Когда она разглядывала его впервые, ей показалось, что он слишком тяжел, чтобы летать, но теперь три пары лап, размещенных на его брюхе, подпирали огромные крылья, делая механического монстра маневренным и практически неуязвимым в воздухе. Дракон легко уворачивался от смертоносных лучей демонов, одновременно окатывая их волнами пламени.

Послышался оглушительный грохот — взорвалась плавильная печь, — и в стороны, рассекая темноту, полетели капли раскаленного металла. Завороженная этой ужасающей красотой, Ксанча решила, что Урза непременно выиграет свою битву. Вдруг сверху обрушился огромный кусок дна Третьей Сферы, образовав на площади глубокую воронку. Если бывшая фирексийка не хотела погибнуть вместе со своим родным миром, она должна была поторопиться.

— Вниз, все вниз! — послышался голос какого-то жреца. Его руки, увенчанные железными крюками, указывали на пустой коридор Храма Плоти. Тела жрецов не состояли из крови и мяса, но и бездумными механизмами их назвать было нельзя. Возможно, им не хватало воображения и они не могли ослушаться приказа, но они умели бояться.

— Иду, — ответила Ксанча на фирексийском языке. Она так давно не говорила на нем, что произношение ее испортилось, но жрец, казалось, этого не заметил.

Она уже забыла, насколько велик Храм Плоти. Да раньше это и не бросалось в глаза, потому что любые перемещения совершались в группе с другими тритонами и жрецами. Все коридоры были одинаковы, и она понятия не имела, где находится хранилище сердец. Жрец указал на самый широкий и лучше других освещенный проход, а Ксанча принялась читать надписи на стенах в надежде определить по ним направление поисков. Но слова представляли собой лишь запреты, ложь и пустые обещания, как и все в Фирексии.

В Храме пока что было чисто и довольно тихо. Огонь и паника еще не проникли в эти стены. Повернув за угол, Ксанча наткнулась на груду обломков обвалившегося потолка, похоронившую под собой жреца. Не долго думая, она вывернула самый длинный и острый крюк из сустава его руки и пошла дальше.

За следующим поворотом на Ксанчу чуть не налетел жрец-учитель. Мельком взглянув из-под бронзовой маски на крюк в ее руках и на броню, он спросил:

— Ты тритон? — в голосе его слышалось сомнение.

Ксанча взяла крюк наперевес, в то время как фирексиец продолжал изучать ее. Металлическое оружие и кожаные предметы одежды привели его к выводу, что она является тритоном, уже прошедшим посвящение маслом. Видя, что жрец не собирается нападать, Ксанча набралась смелости и произнесла как можно уверенней:

— Сердца. Где они?

Жрец растерянно заморгал.

— Сердца? При чем здесь сердца?

— На нас напали, они — наше будущее. Меня послали защищать их.

— Кто тебя послал? — засомневался Учитель.

— Демон, — сказала Ксанча первое, что пришло ей в голову.

Фирексиец молчал, а она испугалась, что Учитель не знает, где хранятся сердца: таким невежеством жрецы не любили хвастаться, особенно когда дело касалось приказов демонов.

— Какой демон? — наконец спросил он.

В это время грянул взрыв, и с потолка полились потоки грязной воды.

Единственного демона, которого в своей жизни знала Ксанча, звали Джикс. И хотя он был мертв уже несколько столетий, в данных обстоятельствах это было лучше, чем ничего.

— Великий Джикс послал меня, — выпалила Ксанча и сама поразилась своей смелости.

Ее блеф сработал. Жрецу было нужно только имя. Он подробно объяснил ей путь, заканчивавшийся так глубоко в Четвертой Сфере, что там уже, наверное, начиналась Пятая. Храм сотрясали взрывы. Лестница, по которой пробиралась Ксанча, оказалась заваленной обломками стен.

«Нет, Урза не прав! — думала девушка. — Я не стояла бы здесь, на грани гибели, если бы у меня не было этого проклятого воображения!»

Настало время уносить ноги. Коридор был достаточно широк, чтобы разместить в нем переноску. Она вернется в Доминарию. Но если она раскроет портал здесь, а Храм рухнет, обломки полетят прямо за ней и неизвестно, чем это кончится… «Вся Фирексия может переместиться в Доминарию. Об этом-то я и не подумала! Придется отправиться к пещере, закрепить там внешний портал, затем вернуться и закрыть переноску в Фирексии, а потом назад… Итого: три перемещения. На это понадобится слишком много времени!»

Ксанча огляделась и заметила узкий проход сквозь завал. Отбросив пару камней, она пробралась дальше и нашла наконец то, что искала. По меркам Доминарии, она потратила полдня на розыски этого места, но, взглянув вниз, на гору мягко мерцающих сердец, поняла: потребуется целая жизнь, чтобы найти среди них свое.

Большинство маленьких круглых камешков светились янтарем и слегка подрагивали, издавая вздохи и стоны. Но среди них попадались и потемневшие, словно обугленные сердца. Ксанча опустилась на колени, и в этот момент один из камешков вспыхнул ярче других, завибрировал, затем послышался негромкий хлопок и свет его погас.

«Что это? Смерть?» Как будто в подтверждение ее мыслей стены Храма потряс сильный взрыв и несколько камней разом потемнели. Сам того не зная, Урза гасил сердца в хранилище Храма Плоти. Ксанча подобрала потемневший камень. Крошечные царапины пересекали его поверхность: то ли следы ударов о другие сердца, то ли записи Всевышнего об ошибках хозяина.

Светящийся камень оказался теплым, почти горячим. Изо всей лжи, которую Ксанча слышала от жрецов, правдой оказалось только одно: между фирексийцем и его сердцем существует связь. Теперь, когда она поняла это, нужно было во что бы то ни стало найти свое. Но как?! Их так много! Слезы отчаяния скатывались со щек девушки и закипали, падая на пылающие сердца жителей ее родины. Новый взрыв унес еще несколько жизней. Ксанча представила, что случится, если Урза на своем драконе попадет в хранилище сердец, и содрогнулась от ужаса.

Вдруг до ее слуха долетел тихий радостный смех. Это казалось так необычно для Фирексии. Ксанча обернулась, но за ее спиной никого не было. Смех доносился не из коридора, он шел из… ее души и из ее сердца, соединяясь где-то посередине и подсказывая отчаявшемуся тритону путь к спасению. Отшвырнув крюк, Ксанча поползла на коленях вперед, вытянула руки и стала перебирать горячие камни, вслушиваясь в звуки, идущие от них. Ее сердце лежало неподалеку. На нем виднелось не больше царапин, чем на остальных, но она уже точно знала, что принадлежит оно именно ей. Броня Урзы обволокла сердце, как только Ксанча взяла его в ладонь.