Книга Испытание пламенем - Холли Лайл

И все из-за него!

— Да, один из них — это один из нас, — согласился Эрик. — Если мы сумеем скрыть, что нам это известно, то, возможно, поймем, что он сделал, и ликвидируем последствия.

— Подожди-ка! — Джейн выглядела по-настоящему удивленной. — Один из них! С чего ты взял, что это не один человек?

— Есть пара-тройка деталей. Во-первых, Лорин Дейн уже появилась в городе. Ворота в доме открыты, а до ее приезда они были закрыты. Ее родители предали сентинелов. Как только она возникла на горизонте, исчезла Молли Мак-Колл. И начались проблемы в Рокингеме.

— У Лорин никогда не было даже тени способностей к магии. Именно я, а не кто другой, проверяла ее в те времена. Она просто магнитом притягивала к себе неприятности, даже когда была совсем маленькой, но она никогда не умела делать то, что могли ее родители. Для них это было тяжелым разочарованием.

— А если могла?

— Говорю тебе, не могла! Дети не умеют скрывать такие вещи.

— Это правда, не умеют. Но если их родители — предатели, они все же могут суметь.

— Когда я проверяла Лорин, — продолжала настаивать Джун Баг, — ее родители были в прекрасных отношениях с другими сентинелами. Это случилось как раз в тот период, когда начали погибать создатели ворот и мы искали, кем бы заменить потери. Тогда мы были готовы учить даже совсем маленьких детей, если бы только обнаружили таких, кто мог бы помогать Вилли.

Эрик посмотрел на нее с особенным выражением. Джун нахмурилась:

— В чем дело?

— У тебя нет детей, но представь, что есть. Представь, что создатели ворот начали дохнуть, как мухи от дихлофоса. А у тебя есть ребенок с потенцией создателя ворот. Причем такой мощной, что, когда дитя вырастет, оно наверняка сможет открыть ворота, которые были запечатаны одним из самых одаренных создателей ворот, когда-либо работавших с сентинелами. Ты любишь свое дитя. Не хочешь, чтобы с ним случилось что-нибудь дурное, и пока никто не знает, что девочка может стать создателем ворот, ничего скорее всего и не случится. И что бы ты в таких обстоятельствах сделала?

Джун Баг задумалась.

— Я бы нашла способ скрыть ее потенциал. Но ты не понимаешь. Взрослые могут что-то скрыть от взрослых, но дети — плохие врунишки. С ней ничего специально не делали. Я бы заметила.

— Насколько мне известно, у ее родителей были поразительные способности. Они могли бы попасть в Северный совет, могли бы стать представителями в Европейском совете… Они были слишком сильны, чтобы оставаться здесь. Но остались. Остались, даже когда их вышвырнули из рядов сентинелов.

— Значит, ты утверждаешь, они сумели что-то с ней сделать, выполнили просто поразительную работу и скрыли ее способности? Даже я не смогла обнаружить никаких следов. Утверждаешь, что уже тогда, в те годы, они имели относительно нее тайные намерения, что сейчас она появилась здесь для претворения в жизнь некоего конспиративного плана, который они составили четверть века назад? И что она действует в союзе с одним из наших людей? А это означает, что предатель в наших рядах действует по крайней мере четверть века.

— Нет. Я просто говорю, что она здесь, ворота в ее доме открыты, и, насколько мне известно, никто другой туда не входил. И что с тех пор, как она вернулась в город, у нас начались неприятности, причем широкомасштабные и очень серьезные. — Боль сжимала голову так, что Эрику казалось, она и правда может взорваться. Он прикрыл глаза ладонями и надавил на них, надеясь утихомирить таким образом боль, но это не помогло. — Я больше ничего не могу добавить, не поговорив с ней. Думаю, это необходимо.

— А если она ничего не знает о сентинелах, воротах и потоке магии между мирами?

— Тогда она решит, что я просто накурился травы. Когда мы были с ней прежде знакомы, она скорее всего так и считала.

— Ну, в те времена доля правды в этом была, не так ли?

Эрик открыл глаза и повернул ключ зажигания.

— Пожалуй. Я был далеко не идеальным ребенком, но рад, что мне удалось вырасти приличным человеком.

Джун Баг мягко рассмеялась и похлопала его по руке.

— Это точно, — заметила она. — Знаешь, я все время думаю про то твое заклинание, которое сегодня в кругу провалилось.

— Господи…

— Разумеется, получилось нехорошо, но я ловлю себя на мысли, что почти хотела, чтобы оно обратилось на меня…

Эрик готовился уже нажать на газ, но убрал руку с переключателя скоростей и посмотрел на нее.

— Ты хочешь что-то рассказать хоть кому-нибудь, Джун Баг?

— Не любому. Но кому-нибудь — обязательно. Очень трудно хранить тайну слишком долго.

— Значит, хочешь поделиться со мной. Я отнесусь к этому как к конфиденциальной информации. Не скажу никому, разве что ты сама попросишь.

Он смотрел, как она повернулась и молча уставилась в окно, играя молнией на своей куртке — вверх-вниз, вверх-вниз, потом тихонько произнесла:

— Я знаю. Просто хочу, чтобы кто-нибудь знал. Ладно, к черту! Как давно ты меня знаешь?

— Всю жизнь.

— Никогда не задавался вопросом, почему я не вышла замуж?

— Нет, не случалось. Как-то слышал, что во времена Депрессии тут появлялся один коммивояжер, у вас с ним что-то было, а потом он исчез туда, откуда пришел, а ты осталась с разбитым сердцем и больше никогда не искала любви.

— Одна из лучших моих версий.

Эрик повернул голову и увидел, что она смотрит на него со странным, почти вызывающим выражением лица.

— Ну, если это версия, то неплохая. Мне приходилось слышать рассказ об этом парне от ребят в городе. Говорили, что твой отец гонялся за ним с ружьем. Ну и всякое такое.

— Если врать достаточно долго, люди начинают верить, что это правда, и уже сами украшают историю своими выдумками. Не было никакого коммивояжера. Никого не было. Никогда.

— Да, невесело.

Джун Баг поджала губы и отвернулась.

— Да уж. Но пару раз я все же влюблялась. Однако не могла получить того, кого хотела, и остаться жить в Кэт-Крике, выполняя свой долг сентинела.

Эрик, завороженный этим признанием, спросил:

— И кто это был? — Он ожидал услышать имя католического священника из Лоринбурга или какого-нибудь женатого человека, который никогда не обращал на нее внимания.

Ответ поразил его.

— Мэриэн Хочкисс, пока она была жива, а в последние годы — Чарлиза Таббс.

Джун Баг проговорила это так тихо, что сначала он не понял, действительно ли она произнесла то, что он, казалось, услышал, или это его разум породил и пустил на волю ветра эти ужасные признания.

— Мать Лорин и старшая сестра Нэнсин?

— Так и есть.

Он довольно долго взвешивал услышанное и возможные последствия того, что узнал.