Книга Судья Королевского дома - Инна Сударева

Через три дня вечером Элиас был в «Бочке счастья». Нельзя сказать, что он пришел неподготовленным. По примеру Фредерика юноша надел тонкую кольчугу на нижнюю рубашку, предплечья закрыл боевыми браслетами. Кроме того, облачился в походную куртку с нашитыми на грудь, спину и плечи стальными пластинами, за кожаный пояс заткнул три метательных ножика, на второй пояс приладил свой меч и парный к нему кинжал; а сапоги выбрал особые — с закрытыми сталью носками и каблуками. Голова также нуждалась в защите, и Элиас надел маленькую круглую шапочку без полей, подкладка которой была стальным шлемом. В таком облачении, стоя перед зеркалом, юноша подумал, что выглядит не хуже лихого Западного Судьи — даже круче благодаря превосходству в размерах и росте.

Таким вот воином и предстал он в кабаке перед Велой. Та как раз жевала яблоко и чуть не поперхнулась, увидав юношу.

— Война что ль началась? — усмехнулась она. — Ты пойми, молодец, если тебя захотят прирезать — прирежут, и доспехи не помогут. А теперь пошли, рыцарь. Ты верхом?

— Зачем это?

— Поедем на загородную прогулку, — таков был ответ.

Элиас лишь пожал плечами. Он, правда, приехал верхом в «Счастливую бочку», но то, что теперь предстояло еще отправиться куда-то за город, в лес, ночью, сильно его обеспокоило. Вела увидела его замешательство и вновь усмехнулась (ох, не нравилась ее улыбка Элиасу):

— Если боишься — так и скажи. Выгоню отсюда взашей, и всего делов-то.

Он не отказался. И поехал за Велой, которая ловко оседлала свою невысокую мохнатую лошадку с толстыми ногами. Когда Южные ворота Белого Города остались далеко позади, а время перевалило за полночь, их встретили трое всадников у самой кромки древнего леса. Не говоря ни слова, один из них завязал юноше глаза, и теперь они все вместе продолжили путь.

Элиас отметил, что скакали они по хорошей дороге. Два раза, правда, переходили вброд ручей или реку. Потом дорога пошла лесная — ему то и дело приказывали пригнуться, и по одежде время от времени шуршали ветки елок. И лошадь ступала мягко — видимо, в мох. «Только вот погибнуть могу, какой бы я ни был следопыт», — уныло думал Элиас. Он почти жалел, что ввязался в такое дело. А когда где-то неподалеку зловеще заухал филин, юноша подумал о том, что зря он решил поломать семейные традиции и стать помощником Судьи Королевского дома, а не гвардейцем Короля.

Тут Элиасу скомандовали:

— Приехали.

Лошади стали. Юноша снял повязку и осмотрелся. Лес, дремучий, нехоженый.

Он увидел несколько землянок, покрытых густым еловым лапником. Меж ними горел костер, у которого грелись и разговаривали люди, легкий дымок поднимался и из труб землянок. Вот оно, логово Филиппа Кругляша... Тут Вела дернула Элиаса за плащ:

— Слезай давай — голова ждет.

Перед тем как впихнуть его в одну из землянок, низенький коренастый мужичок обстоятельно обыскал Элиаса: ухмыляясь, отобрал все оружие, шапку-шлем, приказал снять куртку. Юноша лишь вздохнул и покорился.

— Смотри-ка, какой молодец. — Мужичок довольно ткнул пальцем в кольчугу. — Я ведь был в доках и помню, как выкрутился Судья... А ну снимай. Померзнешь немного.

В землянку Элиас вошел в одной рубашке и штанах — сапоги тоже отобрали. Он подумал, что совершил ошибку, так откровенно вооружившись. «Чем же мне теперь его брать? — растерянно думал юноша. — Кажется, я попался».

— Попался — не то слово, — так сказал Филипп Кругляш, только увидав Элиаса. — Старый добрый мастер Элиас Крунос, гвардеец Его Величества и верный помощник Западного Судьи. Тогда в «Счастливом пути» я не убил тебя лишь потому, что ты сам отдал мне Марту. Но за то, что ты устроил в доках, следует тебя наказать... Святая простота. Решил потягаться со мной сейчас?

— Тут вы ошибаетесь, сэр Филипп, — начал было Элиас. — Я надеюсь, вам правильно все объяснили?

— Главное, что я правильно все понял... А теперь ты объясни мне вот это. — Тут Филипп отошел в сторону, и юноша увидел сидевшую за столом даму Кору.

Она, стиснув побелевшие губы, пронзительно смотрела на Элиаса, а в ее зеленых глазах читалось одно «Ну и дурак ты, Элиас!» Потом он увидел еще двух персонажей: громилу из «Бочки счастья», что разговаривал с ним, и стройную девушку с пышными золотистыми волосами. Последняя стояла позади Коры в тени, опустив голову и теребя в руках концы шелкового пояса. «Служанка, видимо», — подумал он про нее.

— Ты и ты, — кивнул Филипп по очереди на Элиаса и Кору, — явились ко мне с так называемой повинной: прости-де нам то, что мы когда-то провалили твои планы. Оба же утверждаете, что немало натерпелись от Западного Судьи, и хотите мстить, и знаете, как это сделать. Но кто-то из вас врет. Я думаю даже, что оба... Брайн, — это относилось к громиле, что недобро улыбался Элиасу, — запри дверь — будем разбираться.

Брайн демонстративно задвинул щеколду.

— Ну, дочурка, ты уже вроде все рассказала, что хотела. Послушаем теперь мастера Элиаса, — начал Филипп.

— Дочурка?! — Юноша еще не оправился от первого изумления, а тут еще одно.

— Да, она моя дочь! И клянусь, я недалек от того, чтобы стать детоубийцей! — вскричал Филипп. — Говори, сопляк! Что тебе здесь надо?!

У Элиаса, как назло, отнялась речь. Он просто не мог сообразить, что же теперь надо сказать.

— Похоже, арсенал уверток исчерпан, — зловеще засмеялся Филипп. — Ну-ка, Брайн, сделай ему пару-тройку ножевых ранений.

Тот с готовностью вынул широкий кинжал из-за пояса и приблизился к юноше.

Элиас увидел вдруг, как белокурая служанка удивительно резво перепрыгнула стол и вскинула высоко ногу, заехав дамской туфлей в грудь Брайна. Тот полетел к стене и обмяк. Почти одновременно блондинка хлестко ударила Филиппа по уху, да так сильно, что глава клана Секиры упал ничком на стол. Девица же бесстыже задрала юбки и, прижав Филиппа голой коленкой к столу, ловко скрутила ему руки за спиной своим шелковым поясом. Потом откинула растрепавшиеся золотистые кудри назад за плечи, обнаружив изящный аристократический профиль Западного Судьи, который, правда, портили увеличенные вишневой помадой губы и розовые румяна на щеках.

Юноша мотнул головой, чтобы вернулось сознание.

— Что, не ожидал? — спросил. Фредерик, грозно хмурясь, а его глаза метали молнии из-под щедро накрашенных ресниц. — А ты-то что здесь делаешь?

Элиас ничего и сказать не мог, только судорожно сглотнул. Вид Западного Судьи, надо сказать, поразил его еще больше, чем все те неожиданности, что обрушились на него за последние минуты. Фредерик это заметил и нахмурился еще больше, раздраженно сдернул парик с головы, пригладил собственные коротко стриженные волосы и рукавом попытался стереть с лица косметику, но лишь размазал помаду и румяна, и прошипел: «Дьявольщина». Кора смеялась то ли весело, то ли нервно:

— Ты неотразим, Фред!

— Я знаю, — язвительно ответил он.