Книга Все хорошо, что начинается с убийства - Шарлин Харрис

— Нет. Наша Калли — член семьи, мисс Бард. Мне надо кое-что вам передать.

— Хорошо. Я приеду.

— Замечательно! Вы знаете, где мы живем? Белый дом на Партридж-роуд?

— Да, мэм.

— Тогда увидимся через несколько минут.

Я повесила трубку, напудрила нос, достала из шкафа лучшее пальто, без пятен и дыр, с пуговицами, а не на молнии. Это было все, что у меня осталось. Я смертельно устала, а потому взяла трость, хотя в тот день ухитрилась обходиться без нее.

Спустя несколько минут я, покинув центр Шекспира, но все еще находясь в городской черте, была уже у белого дома на Партридж-роуд.

Слово «дом» не передавало то, что представляло собой жилище старших Уинтропов. Точнее было бы сказать «особняк» или «поместье».

Я свернула на полукруглую подъездную дорогу, огибавшую огромный передний двор. Ее освещали фонари, установленные через равные промежутки с обеих сторон мощеной дороги. Лужи после прошедшего днем дождя блестели отраженным светом.

Я как можно быстрей поднялась по невысоким передним ступеням. Ветер жалил сквозь пальто и джинсы. Я прохромала по каменным плитам переднего портика, слишком замерзшая, чтобы в голову мне пришла мысль отступить назад и полюбоваться фасадом дома, и ткнула в кнопку дверного звонка.

Миссис Уинтроп сама открыла дверь. Рассмотрев хозяйку, я решила, что Арните Уинтроп, должно быть, между семьюдесятью и восьмьюдесятью. Она была одета в красивый наряд каштанового цвета, отчего ее ярко-белые волосы словно сияли. Миссис Уинтроп наложила легкий макияж, ее ногти были покрыты прозрачным лаком. Сережки этой дамы стоили столько же, сколько шестимесячная оплата за электричество в моем доме. Она была совершенно очаровательна.

— Входите скорее, там так холодно!

Когда я шагнула мимо нее в сияющее тепло холла, она взяла меня за руку и пожала ее коротко и легко.

— Я так рада наконец-то встретиться с вами, — сказала Арнита Уинтроп с улыбкой, взглянула на мою трость и вежливо не упомянула о ней.

Ее акцент с протяжными гласными, характерными для Южного Арканзаса, был самым сильным, какой я слышала за несколько лет. Благодаря ему все, что она говорила, казалось теплым и домашним.

— Мэри все время о вас рассказывала, — продолжала миссис Уинтроп. — Вы ей очень помогли, и она весьма высоко вас ценила.

— Она мне нравилась.

— Давайте-ка снимем с вас пальто. — К моему смущению, миссис Уинтроп стянула с моих плеч пальто и повесила его в удобный шкаф. — А теперь пойдемте в гостиную. Мой муж и сын там выпивают.

Гостиная, как и следовало ожидать, оказалась такой же величины, как весь первый этаж Садовых квартир Шекспира. Я еще никогда не видела комнаты, настолько окупившей бы капиталовложения. На темной панельной обшивке висели звериные головы, никогда не продававшиеся со скидкой на «Домашнем складе». Цвета мебельной обивки и обоев были насыщенными и сочными. На ковер, лежавший от стены до стены, я могла бы смотреть часами, таким замысловатым и красивым был его узор.

Двое мужчин, сидевших в этой комнате, были далеко не столь привлекательными, как ее обстановка.

Хоувелл Уинтроп-старший напоминал маленького терьера. У него были седые волосы и худое, острое, настороженное лицо. В костюме с галстуком он выглядел так, словно это была его повседневная одежда. Мне подумалось, что он старше жены. Возможно, ему уже исполнилось восемьдесят. Судя по виду, Хоувелл-младший чувствовал себя далеко не так комфортно, как его отец. Откровенно говоря, вид у него был ужасный.

— Милый, это Лили Бард, — сказала Арнита Уинтроп таким тоном, как будто ее муж должен был обрадоваться, услышав это.

Она вела себя со мной как с ровней, пыталась выказать восторг оттого, что я приехала, а ее муж и сын без колебаний поднялись при моем появлении.

— Рад познакомиться, юная леди, — сказал старший Уинтроп, по голосу которого было ясно, как он стар. — Я слышал о вас много хорошего.

Но его тон говорил: «много любопытного», а не то, что прозвучало вслух.

Мы с Хоувеллом-младшим обменялись кивками. Я не видела этого человека с того самого дня, как в его дом проникли взломщики. Он посмотрел на меня очень странным, чересчур уж пристальным взглядом. Я почувствовала, что Хоувелл пытается что-то передать мне без слов.

С каждой секундой ситуация становилась все более запутанной. Что он хочет мне сказать — или о чем промолчать? Почему? Могу ли я найти в себе силы озаботиться этим?

— Лили и я просто выйдем на минутку в другую комнату, — извинилась Арнита Уинтроп.

Я распознала тревогу под маской вежливости и камуфляжем ее дорогого наряда. Она тревожилась, причем очень сильно. Стало быть, таких людей тут было трое, включая меня. Муж Арниты казался спокойным, как огурец.

— Нет, дорогая, подожди минутку, — сказал Хоувелл-старший с величайшим добродушием. — Ты не можешь просто взять и увести из комнаты самую хорошенькую женщину, какую я видел за многие годы, прежде чем мне удастся хорошенько ее рассмотреть.

— Ах, какой ты! — ответила Арнита, великолепно имитируя такое же идеальное добродушие, и явно расслабилась. — Тогда присядьте, мисс Бард.

Она подала мне пример, опустившись на диван напротив двоих мужчин, сидевших в высоких креслах. Мне пришлось послушаться, чтобы не выглядеть дурочкой.

Я сожалела, что приехала. Мне хотелось домой.

— Мисс Бард, вы ведь были в церкви во время взрыва и в доме моего сына при этом столь загадочном взломе?

Я насторожилась, все мои чувства встрепенулись. Уинтроп-старший очень хорошо знал, что я там была.

— Да.

Он секунду подождал, когда я продолжу, и понял, что мне не хочется ничего говорить.

— Господи боже, — пробормотала Арнита. — Вы наверняка до смерти перепугались.

Я вздернула бровь.

Лоб Хоувелла-младшего был покрыт каплями пота.

Мне не хотелось говорить о церкви.

— Вообще-то, я не знала, что кто-то вломился в дом, пока этот тип не убежал. Наверное, я напугала его больше, чем он меня.

Я надеялась, что, упомянув о взломщике в единственном числе, я продемонстрирую свое полное невежество относительно истинного положения вещей. Хоувелл-младший смотрел на голову оленя, красующуюся на стене, но я смогла прочесть в его позе облегчение. Я дала правильный ответ.

При виде троих людей в этой комнате на меня накатило самое странное чувство. Мне казался весьма неправдоподобным тот факт, что я нахожусь в этом доме, в их компании. Это походило на падение в кроличью нору в «Алисе в Стране чудес». Не страдала ли я от неких странных последствий взрыва?

Хоувелл-старший счел мою последнюю реплику очень забавной.

— Вы хоть знаете, зачем они приходили, юная леди? Вам вообще известно, были они ниггерами или белыми?