Книга Bang-bang. Бэнг-бэнг - Мацуо Монро

Похоже, им и из меня удастся сделать чокнутого.

Революция сознания! Подумать только…

Глава 13

Моя первая попытка действовать. Первый акт гражданского неповиновения.

Это происходит на очередном сеансе групповой терапии. Такэо обрабатывает новичка. Номер Двенадцать. У Двенадцатого проблемы с лишним весом, заниженная самооценка и слишком развитое супер-эго. Не попади он сюда, у него были бы все шансы как-то справиться со своей депрессией. Но Такэо говорит:

— А зачем вообще жить такому жирному уроду? Это что, приносит кому-то радость? Кто-то счастлив видеть твою заплывшую жиром физиономию? Кто-то благодарен тебе за то, что ты трясешь перед ним своим пузом? Ты эгоист, дружок. Ты думаешь только о себе и плевать хотел на окружающих.

Парень, похожий на разъевшегося бегемота, сопит, опустив голову. Со своего места я вижу, как его зад свисает по бокам пластмассового сидения, вижу его коротко стриженый затылок с толстенными складками кожи, блестящий от пота. Но с каждый вопросом Такэо, эта жирная туша съеживается, будто втягиваясь внутрь себя.

Остальные сидят, погруженные в свои мысли. Их не волнует ничто, кроме собственных проблем. Какое им дело до еще одного неудачника?

Зато Такэо сегодня в ударе. Он говорит и говорит. Глаза светятся любовью и лаской, мягкая отеческая улыбка не сходит с губ. Если выключить звук, можно подумать, что он рассказывает, как прекрасно будет жить в мире, в котором безраздельно царит доброта. Но звук не выключается и я слышу:

— Сам подумай, если твоя жизнь не приносит никому счастья, может, осчастливит твоя смерть? Может, когда ты умрешь, кто-то вздохнет с облегчением?

Вот тут-то я прячу пустую фляжку в карман, встаю и, слегка пошатываясь, выхожу на середину круга. Такэо замолкает и удивленно смотрит на меня. Наконец-то мне удалось его удивить. Хоть немного…

Я обвожу взглядом людей, сидящих передо мной. Они тоже ничего не понимают. Я для них лишь странный молчаливый алкоголик, планомерно напивающийся в углу комнаты. Тихий, незаметный, Никто-сан. Они не слышали моего голоса, не видели толком моего лица.

Теперь они смотрят на меня, как на человека, неожиданно снявшего шапку-невидимку. Только что было пустое место и вдруг из ниоткуда возникает пьяный парень. Чудеса.

Прежде чем Такэо и остальные сообразили, что к чему, я откашливаюсь и говорю:

— Что вы слушаете этого ненормального? Уходите отсюда и никогда не возвращайтесь. Найдите хороших психологов, если уж они вам так нужны…

Я жду, что Такэо сейчас закричит на меня, ударит, вытолкает из комнаты, как-нибудь отреагирует. Но он сидит, поигрывая своими очками и внимательно слушает. Остальные по-прежнему в ступоре. Я продолжаю свою зажигательную речь:

— Расходитесь! Не будьте дураками. Он же вас убивает! Как вы не понимаете? Он никакой не психотерапевт, он самый настоящий псих, еще похуже вас! Вы должны жить.

Мои слова падают в тишину, как булыжники в воду. Все снова начинают рассматривать пол. Такэо покусывает дужку очков и рассеянно глядит по сторонам, будто происходящее не имеет к нему никакого отношения.

— Да что с вами? — не унимаюсь я. — Встаньте и идите отсюда! Идиоты, вы платите деньги за то, чтобы вас убили! Он убийца!

Мне хочется влепить каждому из них пощечину, мне хочется увидеть в их тупых глазах хотя бы искру интереса и понимания, мне хочется орать, брызжа слюной, в каждую сонную морду: спасайся, придурок!

И Такэо начинает хлопать. Очки, зажатые между пальцами качаются, как маятник. Следом за ним, один за другим присоединяются к аплодисментам и остальные. А я стою в центре круга — смешной, беспомощный, пьяный и вдыхаю густой запах кроличьей шерсти.

Медленно, очень медленно я оборачиваюсь к окну. Немигающий глаз Кролика-мясоеда смотрит на меня. Тупо, равнодушно, точно так, как на меня смотрели эти придурки несколько секунд назад. Глаз гипнотизирует, приковывает к полу. Я почти физически ощущаю, как на меня давит огромная тяжесть… Сквозь вату я слышу:

— Сенсей, а кто это?

— Тоже мой клиент. Правда, у него совсем другие проблемы. Ито-сан, сядьте, пожалуйста на место, если вы закончили выступление…

Я делаю над собой нечеловеческое усилие и отворачиваюсь от окна. Кое-как добираюсь до стула и падаю на него. Рубашку можно выжимать, вся мокрая от пота. Сердце колотится так, словно захотело попасть в книгу рекордов Гиннеса. В правый висок вкручивают огромный тупой шуруп.

Вряд ли сейчас меня можно назвать победителем. Кто-то скажет, что я здорово облажался. И я с ним соглашусь.

Мы выходим из унылого серого здания учебного центра. На улице уже темно. На нас наваливается теплый влажный вечер, одуряющий запах ирисов и стрекот цикад.

— Ну, и что это было? — спрашивает Такэо. — Чего ты полез в круг? Думал, все сразу все поймут и побегут за тобой?

Ответить мне нечего. Разве что: «Да, именно так я и думал». Но это будет еще одним подтверждением моей глупости. Стоит ли? По-моему, мне и так уже удалось убедить в своей глупости всех. Только этим я и занимаюсь последнее время. Тоже хобби, наверное. Кто-то делает из бумаги журавликов, кто-то убивает людей, а я выставляю себя дураком.

— Ладно, неважно… Главное, что ты понял — это тоже пустая затея. Но твое упорство мне нравится. Жаль только, не на то оно направлено… Лучше скажи мне, что ты опять увидел в окне?

— Отстань.

— Попробуй проанализировать, в каких случаях ты видишь то, что тебя так пугает. Что их объединяет? События, ощущения, звуки… Найди какое-то сходство, повторяющуюся деталь. Ключ может быть в этом. Поверь мне как профессионалу, такие вещи лучше не запускать. Это тебе не простуда, которая пройдет сама собой. Если проблему не решить, твой сдвиг будет прогрессировать. У тебя в роду не было никого с проблемами в этом плане?

— А у тебя? — сарказм единственное оружие, которое у меня осталось.

— Не переводи разговор на меня. Так ты ничего не добьешься… Я тебе говорю серьезно, с твоими страхами нужно разбираться. Не будешь этого делать — настанет день, когда они тебя убьют. Может быть, не физически, но неизвестно, что хуже.

— Глядя на тебя, действительно думаешь — неизвестно, что хуже.

— Ты грубиян, — спокойно закуривает он. — Подумай, что ты прячешь за своей грубостью?

— Пошел ты.

— А сейчас? Что скрывается за твоим «пошел ты»? Страх? Неуверенность? Чувство вины? Может, эти слова ты мечтал когда-то сказать своему отцу, и теперь посылаешь всех, кто напоминает тебе его? Проанализируй…

— Скажи лучше, о какой революции говорила Муцуми?

— Задавай вопросы себе, а не другим, узнаешь намного больше.

Больше до самого дома он опять не говорит ни слова. Идет и многозначительно молчит. Похоже, ему очень нравится маска гуру.