Книга Воин Древнего мира - Брайан Ламли

– Женщина, с которой я жил, оказалась бесплодной, господин, а поэтому я послал ее готовить еду для работающих в каменоломнях. Новую женщину я пока не нашел. Моя работа…

– Да будь проклята твоя работа! – прошипел Раманон. – Ты не догадываешься, почему мой друг Абизот хотел бы увидеть твою женщину, черная собака?

Гомба покачал головой, а его нижняя губа затряслась от страха. Он вовсе не притворялся.

– В таком случае я объясню тебе это сам, – прошипел Абизот. – Мой опыт подсказывает, что ты очень быстро заговорил бы, если бы я занялся твоей женщиной. Но если у тебя нет женщины – что же… Если я не могу снять кожу с чернокожей суки, то придется ограничиться тобой!

Очень быстро густо накрашенные глаза женоподобного чудовища обвели комнату.

– На стол его, – приказал он. – И разденьте!

Двое громил снова схватили Гомбу. Один из них рукой смахнул со стола лежавшие там документы.

Грубые листы папируса разлетелись по всей комнате.

Каким-то образом нубийцу удалось вырваться, он бросился на пол и стал их собирать.

– Делайте, что хотите, со мной, – закричал он, – но будьте поосторожней, если цените свои шкуры!

Я управляю рабами, а эти документы – графики работ. Фараон беспокоится, ведь его пирамида пока не закончена. А кого он призовет к ответу, если работа вообще остановится? Вы что, собираетесь нарушить планы царя-бога из-за какого-то мальчика? Я не знаю этого мальчика, я его не видел. Стал бы я страдать из-за какого-то сбежавшего щенка, если бы смог получить благосклонность, отдав его своим хозяевам?

– Остановитесь! – крикнул Раманон.

Его люди уже подняли нубийца с пола и наполовину раздели, прижав к столу, пальцы Абизота с длинными ногтями тянулись к царю рабов, судорожно подрагивая. Раманон знал, что этот извращенец – сумасшедший, и он, несомненно, сделает Гомбу калекой, если ему представится такая возможность.

Но сказанное Гомбой – о том, что собственная шкура ему гораздо дороже, чем шкура какого-то неизвестного мальчика – звучало очень правдоподобно. И, несомненно, работа Гомбы, как управляющего и координатора огромной армии рабов, была исключительно важна для фараона. Хасатут, наверное, даже не знал о существовании царя рабов – но он быстро докопался бы до источника бед, если работа по строительству пирамиды внезапно остановилась бы или сильно замедлилась.

– Убери когти, Абизот, – приказал сотник. – Неужели не видишь, что напрасно беспокоишь царя рабов?

Я не могу допустить, чтобы хороший и честный Адонда Гомба пострадал из-за твоей глупости! Нет, он мой друг уже на протяжении многих лет и не стал бы мне врать.

Раманон повернулся к громилам, державшим раба:

– Отпустите его. Он ничего не знает.

Нубиец тут же бросился к ногам Раманона, ко сотник оттолкнул его в сторону.

– Не надо, царь рабов. Лучше собери документы и возвращайся к работе, потому что твоя угроза может подействовать двояко. А если работа на пирамиде замедлится… мне не придется долго искать, кого в этом обвинить.

– А пока, – прошептал Абизот, – держи глаза и уши открытыми, черная собака, если хочешь, чтобы они вообще у тебя остались. Мы ищем мальчика с голубыми глазами, светлыми волосами, лет четырнадцати-пятнадцати – а когда мы его найдем… Если узнаем, что ты имел какое-то отношение к его побегу, то вернемся! И в следующий раз я приду без милосердного. сотника!

Глава 3ЗА СТЕНАМИ ГОРОДА

После того, как спустилась ночь, Адонда Гомба вывел Кхайя из укрытия. Как нубиец и предполагал, мальчик чуть не сошел с ума, н дважды засыпал и просыпался в ужасе от того, что по нему взбирались крысы. Они пытались полакомиться его хлебом. В конце концов мальчик разломил хлеб на две части и бросил их так далеко, как мог, по заброшенной трубе вперед и назад.

После этого число попискивающих и суетящихся серых тварей удвоилось, если не утроилось, но, тем не менее, они казались временно удовлетворенными.

Кхай добился желаемого эффекта: грызуны оставались на некотором расстоянии от него, по крайней мере, пока не съели хлеб. Однако после этого они стали еще более любопытными.

Один раз Кхай просто обезумел. Он бросился на крыс головой и в отчаянии пополз по петляющей траншее, пока не добрался до того места, где обвалился потолок. Если крысы могли нестись, не останавливаясь, пролезая в какие-то дыры, исчезая во тьме, Кхай дальше ползти не мог. Наконец разум вернулся к нему. Только тут он заметил, что гнилые куски светятся далеко не по всему коллектору. Ему повезло, что он смог найти то место, где сидел изначально. Он прополз на довольно большое расстояние по старому коллектору, и по пути ему попалось несколько ответвлений. В темноте все ходы казались абсолютно похожими друг на друга. Правда, в конце концов Кхайю удалось опять очутиться под домом Адонды Гомбы.

Тяжело дыша и дрожа всем телом, Кхай, обозвав себя дураком и трусом, подумал, что черный раб наверху рисковал ради него своей жизнью, а он испугался каких-то крыс! Но несмотря на то, что он взял себя в руки, ему страшно хотелось выбраться на прохладный чистый воздух, от которого его отделяла лишь толстая каменная плита – часть пола в кухне нубийца. Тем не менее, ему казалось, что свежий воздух и дневной свет в миллионах миль от него. Так что, когда он услышал громоподобные шаги нубийца, жуткое скрежетание отодвигаемой у него над головой плиты, то чуть не закричал от радости, хотя на него сверху посыпался песок и комки земли.

Огромный нубиец тоже радовался, что все обошлось.

Он вытащил Кхайя из дыры, обнял и надолго прижал к груди дрожащего мальчика перед тем, как оттолкнуть от себя и оглядеть, удерживая на расстоянии вытянутой руки.

– Ты смелый парень, Кхай. Ты сидел тихо, как мышь!

Кхай содрогнулся.

– Не напоминай мне о мышах… – пролепетал он. – И о крысах!

– Знаю, знаю, – кивнул Гомба, хлопая Кхайя по плечу. – Но теперь все закончилось. Прости, что держал тебя там так долго, но так было нужно. Весь день по улице ходили отряды солдат, совали всюду свои носы, но теперь они отказались от поисков. Сейчас мы поудобнее устроим тебя, но все равно оставшуюся часть ночи тебе не нужно никому попадаться на глаза. А завтра ты отправишься в путь.

– Отправлюсь в путь?

– Да, из Асорбеса вверх по реке. Ты покинешь Кемет. Не беспокойся, все уже спланировано. Но, Кхай…

– Да?

– Если тебя поймают, я хочу, чтобы ты никому не рассказывал обо мне. Моя жизнь будет в твоих руках…

– Об этом тебе не нужно беспокоиться, Адонда Гомба, – тут же ответил Кхай. – Я никогда не назову твоего имени никому из людей фараона. Меня станут допрашивать, но пытать не будут. Они могут угрожать мне, но не накажут. У фараона относительно меня существуют определенные планы… Нет, он хочет меня подготовить для… для другого. – Кхай содрогнулся и внимательно посмотрел на нубийца. – Но меня не поймают, ведь так?