Книга Мусульманская Русь. Восток - Марик Лернер

— Все это странно смотрится. Две армии между собой договариваются… Да какие армии! Майор с капитаном.

— Очень непростые майор с капитаном. Мог уже понять. И вообще вы, русские, странные люди. К чему глубокие раздумья? Смотри на облака и радуйся жизни. Все равно ничего цензура не пропустит. Пиши про подвиги рядового, насадившего на пику взвод китаез. Очень патриотично.

— Почему «вы, русские»? А ты кто?

— А я, — гордо сказал Красильников, — литвин. Из самых лучших.

— Кто?

— Уроженец города Молодечно, — подчеркнуто заявил.

— А где это? — тупо спрашиваю.

— Где святой Милонег похоронен, знаешь? — с обидой спрашивает.

— Конечно. Деревня Черный Яр. Так бы и сказал — саклавит. А то литвины какие-то.

— Издеваешься, — уверенно сказал Красильников.

— Слегка, — сознаюсь. — Ну правда, какие литвины? Ты еще про полян с древлянами вспомни. Или про мещеряков с муромцами. У меня вот в роду немцы с поляками имеются. А я русский. И ты… Кстати, ты легенду с «христосиками» знаешь?

— А, подумаешь, — отмахнулся. — В Забайкалье была история похуже. Часть стрельцов из сосланных тоже веру поменяла. Хорошо, не при Абдульвахиде дело было, а на двести лет раньше. Могли по закону и камнями забить. Додумались тоже истинную веру отвергать. И сейчас об этом немногие знают. Их быстренько разбросали в разные стороны — на Иртыш и Енисей. Почти три сотни человек. А там кого только не было. Башкиры, татары, русские, ногайцы. Еще ходили слухи, что воеводу зарезали, а то отписать во Владимир грозился. Кому неприятности нужны? Смерть как раз на те годы приходится, а точно причины уже никак не узнать. Документов нет, якобы напала на острог жесточайшая болезнь и все дружно померли. А во избежание распространения эпидемии все сожгли — иди проверь. И тогда, и особенно сегодня. Сибирская сказка. Я точно знаю — никакой эпидемии. Мне рассказывал человек, который врать не будет. И то имен не называл. До сих пор опасаются. Тоже сибирские хазаки. Нет, — разливая еще по одной, сказал, — история освоения Сибири еще ждет своего исследователя. В учебниках одна хрень понаписана. Откуда вот в туркестанской степи племя мадаров взялось, никто не знает. А я с ними говорил, и не мадары это — мадьяры. Полным-полно венгерских слов в языке. Я философских трактатов не прочитаю, но на базаре нормально с венграми объяснялся. И запросто со здешними понимали друг друга. Но это еще ладно. Те ускакали тыщу лет назад — эти остались. Почему мадары христиане? Смотрят на тебя пустыми глазами и говорят: «Так всегда было». Я еще медресе не забыл и уроки истории. Венгры в одиннадцатом веке приняли крест. До того язычники были. А эти, получается, раньше европейцев умудрились. Чушь! А куда девалась казна последнего бухарского эмира?

— Так все знают…

— Что? — спросил с насмешкой. — Увез, закопал и надпись написал? Да никто того места не видел! А на какие шиши Аминулла на трон уселся и предпочел не заметить присоединения к Руси северного Афганистана? То-то! Генерал-губернатор в те времена был полный владыка в Туркестане. Ежели не себе в карман, так вполне мог зажучить на полезное дело. Золото — тлен. Сегодня есть, завтра не будет. А земля останется навечно в государстве.

— Теория хороша — с доказательствами туго.

— Так можно о чем угодно сказать. Иной раз только на косвенных предположениях и строить теории. Нет другого объяснения. Аминулла вдруг разбогател и при этом замечательно дружил с русскими.

— Да сколько угодно! Пожалуйста. Он того же эмира бухарского грабанул. А заодно и кучу других беглецов. Не с пустыми руками уходили за кордон. А будучи сам пуштуном, не слишком заинтересован был в землях, населенных узбеками и таджиками. Лишняя головная боль. Мало ему было восстаний и английских экспедиций. Всю жизнь на жердочке сидел. Чуть сдвинешься — упадешь. От нас оружие брал против англичан, у них — против нас. Почему не зарезали — тайна глубока и темна. Уж точно не из-за денег.

— Но согласись, — невозмутимо сказал Красильников, — моя теория гораздо красивее, и можно гордиться замечательной разведоперацией и введением в заблуждение всего мира. До сих пор придурки клад эмира ищут.

— Ты мне еще потрещи про отсутствие Чингисхана. А что? Могилы нет — это раз. «Тайное сказание монголов» написано хорошо, если через сто лет и еще триста лежало в архивах богдыхана. Сколько там правды, уже не проверишь — два. При Кагане историки сошлись на трехстах тысячах пришельцев, однако ни в одной летописи цифр не обнаружишь при всем желании. Тьма и тьма. Да такая армия должна была растянуться на сотни километров. Дорог в несколько полос еще не сооружали. А у каждого, по источникам, не меньше трех заводных коняжек. Никакие армии в сто — двести тысяч человек с полумиллионом лошадей не могли ходить по степи. Сейчас такое невозможно. Наверняка от бескормицы передохнут. У нас снега совсем не здешние, на подножном корму не проживут, а с крестьян столько не собрать. Отнюдь не многотысячные деревни в те времена были. Десятку хватит, но не сотням или тысячам. Да и не верю в неумение прятать. Народ у нас ушлый, от налогов всю жизнь прятался — три. В считаные годы кочевники научились города брать — четыре. Государство без письменности существовать не может — пять. Ясу записали гораздо позже. Кто ее создавал и насколько она соответствует изначальной — шесть. Описывают его рыжебородым. Много ты рыжих монголов видел? Семь.

— Хной красил. Совершенно нормальное дело.

— А желтые глаза?

— Это поэтическое преувеличение, намек на хищника — глаза как у тигра. Но с внешностью исторических лиц действительно странные вещи творятся. Бату-хан на беременную бабу на рисунке похож. Нельзя все это всерьез воспринимать. В любой древней рукописи по части количества войск необходимо нолик отбрасывать. Десять — тридцать тысяч — вполне нормально. Серьезная сила. Не всякое древнее государство способно такую армию выставить в поле.

— А давай все остальное отбросим? Мало ли глупостей написано в древних свитках. Речи государственных деятелей, которых автор никак слышать не мог. Подробности взятия Ургенча или Козельска. Суздаль по размеру в пять раз больше за двое суток взяли, а возле Козельска топтались-топтались… Куда все умение подевалось — не понять.

— Не выйдет, — со вздохом отверг Красильников. — Прекрасная идея, но не получится. Слишком многие их видели. Хорезм, Китай, Русь, Халифат, Кавказ, Булгары. Даже до Ближнего Востока добрались. Есть смысл гордиться происхождением от Чигизидов, если они не существовали? Ни малейшего. А не забывают. Вот китайцам какого шайтана приписывать себе варварскую династию? Написали бы про покорение мунголов — и все понятно. Так они сообщили о смене богдыхана. Для себя писали, не для длинноносых европейцев.

— А чего у нас не поменяли? Как сидели князья из потомков Владимира Святославовича, так и лаялись про старшинство. Ничего не изменилось, разве за ярлыком к ханам бегать принялись. Где, собственно, достижения Орды? Где великие города в Монголии? Хотя бы развалины.

— Да их потому и нет, что самые умные переселились в Пекин и Хорезм. А глупые как пасли баранов, так и пасут. Что, арабы продолжили жить на Аравийском полуострове и отгрохали там замечательные города? Ничего подобного. Переехали в Багдад, Дамаск и прочие Андалузии. Всегда приятнее быть элитой и жить за чужой счет. Остались сплошь не способные ни на что, кроме как гонять верблюдов. Энергичные ушли.