Книга Женщина-лиса - Кий Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Любви, — сказала я и, взяв в зубы ее голову, почувствовала сладкий вкус гниения.
Что-то шевельнулось у меня во рту, когда призрак женщины засмеялся.
— Лучше просто жить, — сказала она горько. — Зачем тебе любовь? Человеческий облик не обеспечит тебе его любовь.
— Но по крайней мере это даст мне надежду. Лиса и мужчина? Мне не на что больше надеяться.
— Лучше оставаться лисой, чем становиться женщиной, чтобы любить и страдать. Я знаю, что говорю: долгими ночами я лежала одна и ждала, когда услышу его шаги на веранде, когда почувствую его прикосновение. Но теперь я мертва. Я поняла, что судьба женщины — это тень и вечное ожидание. Я бы отдала все за то, чтобы просто постоять под летним дождем, не прикрывая лицо рукавом или веером. — Ты глупая, лиса! — сказала женщина-призрак и плюнула в меня грязью.
Тогда я вскинула голову, и ее гнилой позвоночник сломался. Я подкинула ее череп вверх. Женщина прыгнула за ним, но ее руки не поймали ничего, кроме воздуха. Она пронзительно закричала, засветилась ярким светом и исчезла.
В долине неумолимо жарко, слишком жарко для меня. Рисовые ростки с каждым днем становятся толще. Даже деревья — лиственницы, березы и лесной орех — выглядят изможденными, с тусклыми и вялыми листьями. Единственное, на кого сейчас можно охотиться, — это лягушки в полях или птицы, которые питаются лягушками — чайки, цапли и вороны.
Перед тем как мне уйти, Хито спросил, на кого я иду охотиться, и должен признаться, что сам не имел об этом ни малейшего представления. Я просто пришел в лес, потому что в долине воздух раскален до предела. Такой день хорош для того, чтобы сидеть дома и пить что-нибудь холодное, или спать, или заниматься любовью, а для этого я слишком беспокойный. Мне кажется, что я здесь потому, что где-то в глубине души (в самой темной ее части) мне хочется убивать.
В первую ночь моего приезда из храма Каннон моя жена была недоступна. На следующий день она уединилась из-за месячных. Потом она соблюдала пост; затем готовилась к молитве в местном монастыре. Потом у нее не осталось оправданий. Она просто печально извинялась и оставалась недоступной.
Наверное, это должно было вывести меня из себя, но я понял, что это отдаление — всего лишь логическое продолжение уже существующего между нами расстояния. Она была недоступной гораздо дольше, чем эти несколько недель, но тот факт, что мы продолжали заниматься сексом, отчасти скрывал это.
Наверное, так даже лучше. Я несчастлив, но я несчастлив уже долгое время. Теперь я просто осознал это и больше не жду от жены и сына того, что они каким-то чудесным образом наполнят смыслом мою жизнь и сделают меня счастливым.
Лис за все это время я не видел.
Путь домой занял весь день. Женщина-призрак еще какое-то время кричала. Ее рыдания проходили через ее голову и отдавали мне в челюсть — звук без шума. Оказалось, что череп нести гораздо сложнее, чем веер. Он был слишком тяжелым и круглым, он часто выскальзывал и катился по земле.
Это было на полпути к дому. Я шла по берегу ручья, когда череп снова выскользнул у меня изо рта и укатился в воду. Я ступила в воду вслед за ним, но он не катился дальше, поэтому я просто стояла в горном ручье и пила. Вода была прохладной, сладкой, и она очистила мой рот от противного привкуса гниющей плоти. У меня болела шея и челюсть. Я потянулась и широко зевнула.
Я услышала всплеск воды с подветренной стороны. Я зажала череп между задними лапами и зарычала.
Из кустов вышла лиса.
Это была самка, чуть старше меня, с черными полосками вокруг глаз и рта. Я никогда раньше не видела ее. Она была из другой семьи.
Я была не на своей территории, одна, и мне был нужен этот череп. Тут была ее семья, это было ее место. И я сделала то, что могла сделать в этой ситуации: я унизилась перед незнакомой лисой.
— Я всего лишь проходила мимо. Я иду домой, — выдохнула я, настороженно глядя ей в лицо. — Мне очень жаль, что я здесь оказалась. Я сейчас же уйду.
Она отошла от ручья и встала немного поодаль — так, чтобы я могла пройти. Она молчала.
С опаской глядя на нее, я схватила череп у основания за позвонки и потащила его по воде, подальше от лисы. Но она даже не двинулась, чтобы пойти за мной, и не издала ни звука.
На седьмой месяц нашего пребывания за городом я снова почувствовала себя в безопасности. Муж вернулся из путешествия. Воздух гудел от пения цикад, особенно у разрушенных ворот в конце сада. Луна полнела на безоблачном ночном небе, и все вокруг казалось прекрасно освещенным. Теперь сад был ухоженным, и вряд ли какому-нибудь животному удалось бы забраться сюда и остаться незамеченным. Дорожки были посыпаны камешками, сверкающими в свете луны, между растениями был светлый песок. С нами ничего не могло произойти, даже если бы мы спали с отодвинутыми экранами.
Мои служанки всегда спали хорошо, но мне часто было слишком жарко, и я не могла уснуть. Онага предлагала остаться со мной, но мне хотелось одиночества, и я отсылала ее спать. Через несколько минут она засыпала, несмотря на свое желание только казаться спящей.
Однажды ночью луна была почти полной, а воздух горячий и тяжелый. Я сидела и читала моногатари-сказку, которую мне прислали из столицы, пока мотыльки не нашли огонек от лампы и не начали спешить перейти в свою следующую жизнь, бросаясь в огонь и роняя обгоревшие тельца на мой свиток. Мне это надоело, я задула лампу и стала сидеть в темноте и смотреть, как искрятся глицинии в серебристом лунном свете; как осторожно двигаются тени, то замирая, то неожиданно прыгая с камня на камень. Когда-то у меня был белый веер, такой же яркий и круглый, как луна, без украшений, без росписей на его поверхности. Интересно, куда он делся?
Осторожно, как тень, кто-то сел рядом со мной. От него пахло пряностями.
— Госпожа, — сказал он, и я узнала голос, когда вспомнила свой сон. Это был он, человек-лиса.
— Зачем вы снова пришли сюда? — Я отвернулась в сторону, и мои волосы упали между нами. — Я же говорила вам, что не буду больше слушать ваши стихи.
— Но это новое, — сказал он немного удивленно. Но лишь немного: его голос как всегда был грустный, но удивительно искристый. — Тебя никогда не интересовало, почему твой муж наблюдает за лисами?
Я напряглась.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — В конце концов, это был незнакомец, даже если он только мне снился. Разговоры на личную тему мне казались неуместными.
— Не сомневаюсь, что интересовало. Итак, он наблюдает за ними, потому что ему не хватает того, чего ты не можешь дать ему.
Я промолчала.
— Он дикий, ты цивилизованная. Я полагаю, даже слишком. Я тоже цивилизованный, даже больше, чем твой муж, несмотря на то, кем являюсь. Моя Внучка? Кто знает? Она еще слишком молода.
