Книга Свастика над Атлантидой. Черное Солнце - Константин Дроздов

Достигнув запечатанного помещения с обелисками марсианского портала, мы долго стояли перед ним, силясь понять, не скрывается ли цель нашего рейда в недрах этого таинственного отсека. Но кроме черных обелисков по центру ослепительно-белой комнаты, мы ничего не увидели. Открывать помещение, чтобы удостовериться в этом, мы пока не решились и отправились тем же путем, что и пришли, на нижний, седьмой, уровень.

Оказавшись на самом нижнем этаже подземной крепости, мы увидели первые признаки, подтверждающие наши догадки относительно места закладки планетарной взрывчатки. Стены уровня и часть пола, почти от самого лифта, были покрыты ровным, светящимся в фильтрах наших очков бледно-оранжевым цветом, составом. Тонкие крылья носа Магдалены дрогнули. Ее чувства обострились до предела. Присоединившись к потоку ее сознания, я тоже мысленно отправился в головокружительное путешествие по коридорам цитадели.

— Нет, — открыл я глаза и тряхнул головой. — Не вижу его.

— Пойдем вперед, — предложила Магдалена. — Думаю, по мере приближения нам удастся определить местонахождение заряда. У меня предчувствие, что мы прибыли сюда не зря. «Убийца планет» припрятан где-то здесь. Возможно, вмурован в стены, пол или потолок.

Заставив Магдалену вернуться к лифту, я сначала запустил по свободной от оранжевого цвета дорожке, бегущей по центру коридора, «паука», а затем осторожно, готовый на волне взрыва влететь обратно в шахту, сам сделал шаг вперед. Удостоверившись, что взрывчатка срабатывает только на прикосновение, наша маленькая команда отправилась в дальнейший путь.

У входа в лабораторию Осириса мы остановились и переглянулись. Оранжевый состав покрывал створки раздвижных дверей до самого потолка. С большой долей вероятности можно было предположить, что искомый объект находится за ними. О попытке разминировать вход не могло быть и речи — необходимого для этого оборудования у нас не имелось. И все же шанс без особого труда проникнуть в замурованный зал, где когда-то, весной 1943 года, мне пришлось «схлестнуться» с агентами НКВД, у нас был.

Помещение, соседствующее с лабораторией, оказалось завалено отработанными механизмами и запчастями к аппаратуре немецких исследователей. И главное — не имелось и следа взрывчатки. Шумеряне не знали об истории этого зала и допустили ошибку. Ошибка позволит мне проникнуть в лабораторию.

Раскидав ящики с инструментами и срезав стальной лист, наспех приваренный к стене, я освободил старый пролом — творение рук Курта Грубера. Расстегнув ремни с амуницией, я сбросил вооружение и бронежилет, а затем вслед за «пауком» скользнул в темноту лаборатории Хуна.

И вновь взгляд теряется в рядах колонн-капсул, уходящих вдаль. Но не было больше подсветки, встречающей и провожающей посетителя, как не было и невероятных экспонатов, выставленных на обозрение исследователей за толстым стеклом этих капсул. Стекло теперь скрипело толстой крошкой под подошвами ботинок. То, что не успели изъять и препарировать специалисты «Аненербе», уничтожили шумеряне-инквизиторы. Лишь эхо еще жило в этих старых стенах.

Сзади послышались шаги Магдалены. Все-таки она не послушалась и тоже проникла в зал, оставив на страже кибернетического «паука» — разведчика. Я со вздохом подумал, что это не очень-то надежный вариант.

— Ничего, справится. А «молохи» я прихватила с собой, — сморщила забавную гримаску Магдалена и бросила мне кобуру с «миротворцем».

Я снова укоризненно вздохнул, но, нацепив оружие, двинулся дальше. Даже разоренная лаборатория великого мятежника и ученого заставляла благоговейно трепетать. В каждом человеке, живущем на этой планете, имеется частичка этого зала. Хоть он и не подозревает об этом.

В очередной раз что-то хрустнуло под каблуком армейского ботинка. Посмотрев под ноги, я присел на корточки и, смахнув перчаткой мусор с некогда прозрачного стекла пола, все же включил фонарь. Когда-то в хранилище под стеклом расправляло крылья уснувшее вечным сном драконоподобное существо — образец одного из многочисленных генетических экспериментов Осириса. Теперь же в остатках осевшей вязкой жидкости спало другое, более смертоносное создание — длинный цилиндр шумерского «А»-заряда под справедливым прозвищем «Убийца планет». И это чудовище могло проснуться в любой момент. Теперь предстоял следующий этап — сменить код активации, чтобы при команде из космоса взрыватель не сработал.

Вскрыв плазменным резаком одну из напольных плит, мы проникли вниз и оказались по колено в густом геле, который, впрочем, нисколько не помешал нам быстро добраться до стального цилиндра. Я провел рукой по его гладкой поверхности и вспомнил, как дрогнули пальцы Майораны, когда он передавал мне дешифратор, замаскированный под коробку поясного кибермедика. Тогда Этторе вдруг окончательно осознал, что зависит от этой маленькой коробочки. Мне казалось, что это понимаю и я. И все же настоящее понимание пришло ко мне именно сейчас, здесь. И рука моя с дешифратором в ладони налилась тяжестью. А что, если все это фатальная, смертельная авантюра? Что, если гениальный итальянец в чем-то промахнулся и не смог обмануть технологию древней, миллионолетней цивилизации?

— Подожди, — приблизилась к «убийце» Магдалена.

Облизнув пересохшие губы, я опустил руки. Девушка положила на покатый бок ладони и прижалась к ним виском. Дрогнув ресницами, она закрыла глаза. Я сглотнул, почувствовав, как невидимый кокон энергии упругой и горячей стеной окутывает ее хрупкое тело. И невозможно было ни проникнуть в ее сознание, ни просто коснуться хотя бы края одежды. Что виделось ей сейчас под прикрытыми веками? Казалось, я знаю этого человека от кончиков пальцев до самой заветной мысли, но…

Не поднимая головы, Магдалена протянула мне раскрытую ладонь. Я положил в нее дешифратор, ощутив идущую от ладони теплую вибрирующую волну.

Получив дешифратор, девушка звонко ударила им по корпусу «убийцы». Ожившая забегавшими на дисплее цифрами коробка намертво прилипла к стальной обшивке. Магдалена открыла глаза и подняла голову. Цифры на дисплее продолжали бежать. Я невольно сделал шаг назад.

Наконец, цифры остановились, и тихий зуммер сигнала уведомил нас об успехе. Это значило, что без частичной разборки конструкции взрыватель активировать будет невозможно. Неужели удача?

Я притянул девушку к себе:

— Что это было, милая?

— А ты никогда не думал, что если чего-то очень сильно захотеть, то это обязательно получится? — улыбнулась Магдалена знакомой милой улыбкой и устало уронила голову мне на грудь.

Из темноты начали проступать знакомые очертания гостиной в римской квартире Вилли Маттеса. Вот-вот можно будет различить знакомые надписи на корешках книг, теснящихся на полках. Но что-то выбивалось из общей картины. Краем глаза я уловил движущееся светлое пятно. Мгновенье спустя, когда пуля коснулась моей груди, я понял, что угодил в засаду. Свинец опрокинул меня навзничь. Я ничего не мог сделать. На финальном этапе телепортации невозможно даже пошевелиться.

— Идиот, он же в бронежилете! — услышал я знакомый голос Луиса Касты с режущей слух интонацией Ганса Каммлера. — Рассредоточьтесь по комнатам, а нас оставьте.