Книга Рога - Джо Хилл

— Иг, сюда! — крикнул Моулд.

Родители Ига стояли вместе с родителями Меррин; Деррик Перриш и отец Меррин весело переговаривались, словно их семейства дружили уже многие годы.

Мать Меррин, худая женщина с поджатыми бесцветными губами, заслоняла глаза от солнца ладонью и болезненно улыбалась, глядя на дочь. День пах горячим асфальтом, прокаленными солнцем автомобилями и свежеподстриженным газоном Иг, не отличавшийся особенной склонностью к спорту, занес руку и швырнул футбольный мяч, придав ему сильное вращение; тот пролетел по плавной дуге и попал прямо в большие мозолистые ладони отца Моулда. Моулд, в черной рубашке с короткими рукавами и белым воротником, вскинул мяч над головой и рванулся по зеленому газону.

Футбол продолжался с полчаса; отцы, сыновья и святой отец гонялись друг за другом по газону. Ли поставили квотербеком;[18]он тоже не был особым спортсменом, но с виду вполне подходил для этой роли, с идеальным, почти ледяным спокойствием, написанным на лице, и галстуком, закинутым через плечо. Меррин скинула туфли и играла босиком, единственная среди них девочка.

— Меррин Уильямс, — сказала ее мать, — ты так перепачкаешь штаны травой, что мы никогда не отстираем.

Но ее отец махнул рукой и сказал:

— Надо же немного повеселиться.

Они играли вроде бы в тач-футбол,[19]но Меррин роняла Ига на землю при каждой игре, бросаясь ему под ноги, пока это не стало шуткой, заставлявшей всех покатываться со смеху, — Иг, которого сшибала шестнадцатилетняя девочка, тонкая как былинка. И никого это не веселило больше, чем самого Ига, который прямо из себя выходил, чтобы дать ей лишний шанс с ним расправиться.

— Падай на зад сразу же при подаче, — сказала Меррин, сбив его с ног в пятый или шестой раз. — Потому что я могу это делать весь день до вечера, понимаешь? А что тут такого смешного?

Потому что он смеялся.

Меррин стояла над ним на коленях, ее рыжие волосы щекотали ему нос. Она пахла лимонами и мятой. Крестик, висевший у нее на шее, снова поблескивал ему, передавая почти невыносимо радостное сообщение.

— Ничего, — сказал Иг. — Я тебя прекрасно понимаю.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Все остальное лето они то и дело наталкивались друг на друга. Когда Иг пошел со своей матерью в супермаркет, Меррин оказалась там же со своей матерью. В итоге они шли вместе по проходу, отставая от родительниц на пару футов. Меррин прихватила мешочек вишен, и они попутно их ели.

— Разве это не магазинное воровство? — спросил Иг.

— У нас не будет никаких неприятностей, если мы съедим улики, — сказала Меррин, сплюнула косточку в ладонь и отдала ему.

Она отдавала ему все свои косточки в естественном ожидании, что он от них как-нибудь избавится, что он и делал, складывая косточки в карман. По приходе домой в кармане его джинсов обнаружился сырой, сладко пахнувший комок размером с детский кулак.

А когда «ягуар» должен был ехать в «Мастерс-авто», Иг увязался вместе с отцом, потому что он знал, что там работает отец Меррин. У Ига не было никаких причин считать, что в этот солнечный день она будет в таком неподходящем месте, но вот, она сидела за отцовским столом, болтая ногами, и словно с нетерпением ждала, когда же он придет. Они взяли из торгового автомата по апельсиновой содовой и стояли в заднем помещении мастерской под жужжащими флуоресцентными лампами, Меррин сказала, что завтра пойдет вместе с отцом к Королевиной Круче. Иг сказал, что дорога проходит прямо за их домом, и она спросила, не пойдет ли он вместе с ними. От соды их губы стали оранжевыми. Идти с ней вместе куда бы то ни было не представляло труда, это было самой естественной в мире вещью.

Было вполне естественно подключить и Ли, не давая событиям приобрести слишком уж серьезный оборот. Ли и сам захотел участвовать в походе на Королевину Кручу, сказал, что хочет там попробовать дорожку для горной доски. Впрочем, доску он позабыл.

По пути наверх Меррин ухватилась за ворот своей футболки, оттянула его и начала утрированно обмахиваться. В шутку изображая, что задыхается от жары.

— Вы, ребята, прыгали когда-нибудь в эту реку? — спросила Меррин, указывая на Ноулз, поблескивающую между деревьев; та вилась внизу, по плотно заросшей деревьями долине, черная змея со спиной, покрытой сверкающими чешуйками.

— Иг все время туда прыгает, — сказал Ли, и Иг рассмеялся; Меррин сощурила глаза и удивленно на них взглянула, но Иг только потряс головой. — Только вот что я вам скажу, — продолжил Ли, — у Ига в бассейне куда приятнее. Когда ты позовешь ее купаться?

От этого вопроса у Ига вспыхнуло лицо. Он уже много-много раз представлял себе эту картину — Меррин в бикини, но при каждой попытке заговорить на близкую к этому тему дыхание ему отказывало.

Однажды за все эти первые дни они заговорили о ее сестре, Реган. Иг спросил, почему они уехали с Род-Айленда, и Меррин сказала, пожав плечами:

— После смерти Реган родители были совершенно подавлены, а здесь выросла моя мама, все ее семейство здесь. А без Реган наш дом совершенно опустел, стал вроде чужим.

Реган умерла в двадцать лет от редкой, особо скоротечной разновидности рака груди; болезнь убила ее за какие-нибудь четыре месяца.

— Страшно, наверное, — пробормотал Иг; идиотическое суждение о едва ли единственной вещи, которая ему не грозила. — Не могу себе даже представить, как бы я себя чувствовал, умри вдруг Терри. Он мой лучший друг.

— То же самое я думала про Реган и себя.

Они сидели у Меррин в спальне, спина Меррин была обращена к Игу, голова опущена. Она расчесывала волосы.

— Но за время болезни она успела всякого наговорить. Всяких злых вещей, несправедливых, — продолжила Меррин, не глядя на Ига. — Мне и в голову не приходило, что она про меня такое думает. Когда она умерла, мне казалось, что это почти незнакомый человек. Я еще довольно легко обошлась — по сравнению с тем, что она говорила родителям. Не думаю, чтобы я могла когда-нибудь простить то, что она говорила отцу.

Последнюю фразу она произнесла очень легко, словно обсуждая какую-то маловажную ерунду, а затем замолкла.

Прошло несколько лег, прежде чем они снова заговорили о Реган. Но когда через несколько дней Меррин сказала ему, что хочет быть врачом, Игу не потребовалось спрашивать, по какой специальности.

В последний день августа Иг и Меррин участвовали в акции по сдаче крови, проводившейся через улицу от церкви, в коммунальном центре «Священное сердце». Их роль заключалась в раздаче сока в бумажных стаканчиках и двуслойного шоколадного печенья. Несколько потолочных вентиляторов болтали по комнате медлительный поток жаркого воздуха, и Меррин и Иг пили не меньше сока, чем раздавали. Он как раз собирался с духом пригласить ее покупаться в бассейн, когда вошел Терри. Терри стоял в другом конце комнаты, ища глазами Ига, и Иг вскинул руку, чтобы привлечь его внимание. Терри мотнул головой: Иди сюда. В этом его жесте было что-то напряженное и обеспокоенное. В некотором смысле можно было обеспокоиться, уже просто увидев здесь Терри. Терри был не из таких, чтобы хотя бы приближаться к церкви, если можно было этого избежать. Иг не совсем осознавал, что Меррин шла за ним, когда он пробирался между носилками, на которых лежали доноры с трубочками, тянущимися к их рукам. В комнате пахло дезинфекцией и кровью.