Книга Красавица и шпион - Джулия Энн Лонг

– «С Гардинерами они всегда были особенно дружны. И Дарси, и Элизабет сильно к ним привязались и испытывали глубокую благодарность к этим людям, которые, пригласив ее в Дербишир, способствовали их союзу».

Тетя Франсис с наслаждением вздохнула.

– Ненавижу читать последнюю строчку интересной книги. Ты, наверное, тоже?

Сюзанна вздрогнула. Честно говоря, она не слышала, как тетя прочитала последнюю строчку.

– Но конец счастливый, – дипломатично заметила она. Тайком от тети она уже прочла его накануне.

Сюзанна заглянула в альбом и, к своему удивлению, обнаружила причину, по которой не слышала последнюю фразу книги: угол страницы занимало лицо виконта. На ее рисунке он выглядел насмешливым, но в уголках глаз таилась печаль, а губы – его великолепные губы – были изогнуты в какой-то неуверенной улыбке. Она провела пальцем по его лицу, ноготком обвела контур губ. Потом, внезапно смутившись, перевернула страницы назад, к безопасным папоротникам и деревьям.

– Как проходят ваши экскурсии с виконтом?

Неужели тетя по чистому совпадению перевела разговор со счастливого конца книги на виконта?

– Ах... очень хорошо. Он джентльмен до мозга костей. – Сюзанна постаралась, чтобы в голосе не прозвучало сожаление.

– Вот тут, я честно говоря, сомневаюсь, – весело произнесла тетя. – Я так просто уверена, что он выходит за пределы этого понятия. Но в твоей безопасности я тоже уверена, Сюзанна, что бы там ни говорили соседи. Отец хорошо его воспитал.

Как ни странно, но Сюзанну тетушкина уверенность скорее разочаровала, чем успокоила.

– А в его прошлом действительно было что-то скандальное? – спросила она осторожно. Вообще-то она не хотела этого знать. Строить догадки куда увлекательнее.

– Ну, случилось кое-что, когда он был совсем еще юным. Однажды отец ни с того ни с сего отправил его служить в армию. Или в военную школу, точно не помню. То его видели каждый день, и вдруг он раз – и исчез! В этой истории замешана одна местная девушка – не помню ее имени.

«Каро», – едва не подсказала Сюзанна. Но промолчала. Ей почему-то показалось, что это было бы предательством по отношению к виконту.

– Сейчас это уже не имеет значения, – продолжала тетушка. – Он послужил отечеству, а это, на мой взгляд, искупает все старые грехи. Но ты представляешь, что такое молва? Люди прицепятся к какому-то событию и раздувают его на все лады, слухи расползаются, как сорняки. Он был славным мальчиком, хоть и необузданным. А повзрослев, стал хорошим человеком. Это видно по его глазам, – добавила тетушка, указывая пальцами на свои карие глаза. – В Барнстабл он сейчас редко наведывается, но никогда не забывает навестить меня. Как и пристало настоящему джентльмену.

Сюзанна согласилась с ней про себя, и ей стало приятно, когда она представила, как Кит сидит напротив тети Франсис в этой самой гостиной, пьет чай и разговаривает о...

О чем? О страшных романах?

– Виконт считает, что у меня талант к рисованию, – скромно проговорила Сюзанна. Прежде она ни с кем не говорила о своем таланте.

– Вот как? – Тетя, казалось, очень обрадовалась. – Ты и впрямь талантлива? Не просто барышня, которая рисует в альбоме для развлечения, как все прочие?

– Он так считает. Как вы думаете, я унаследовала это от отца? – Она вспомнила, что Кит посоветовал ей спросить об этом, ему почему-то казалось это важно.

– Вполне возможно, деточка. Одному Богу известно почему, но никто из Мейкписов не обладал талантом художника.

Сюзанна слегка нахмурилась. В ответе тети не было смысла.

– Но вы все же считаете, что я могла унаследовать способности от отца? – спросила она осторожно, опасаясь, что у тетушки появились признаки слабоумия и пора подумать о том, чтобы перебраться от нее куда-нибудь в другое место.

– Э-э... да, деточка. – Тетя тоже почему-то заволновалась. – Именно это я и хотела сказать.

Они уставились друг на друга с настороженной вежливостью. Тетины спицы почти остановились. Повисло неловкое молчание. А ведь началось все с самого невинного разговора.

– Джеймс, – снова заговорила Сюзанна. – Мой отец. От него я унаследовала талант? Вы это имели в виду?

Тетушкины спицы замерли.

– О Боже мой! Боже мой, Боже!

Тетя выпрямилась и поправила очки. Сюзанна замолчала и откинулась в кресле. Тетя вовсе не выглядела слабоумной, напротив, она отдавала себе отчет в своих словах.

– Тетя Франсис, вы...

– Боже милостивый! Сюзанна, неужто ты не знаешь?

Сюзанне захотелось закрыть глаза и воскликнуть: «Пожалуйста, только не надо никаких откровений!» Но не спросить было невозможно.

– О чем вы, тетя Франсис?

– О. том, что Джеймс не был твоим отцом, деточка.

Настала очередь Сюзанны замереть.

– Прошу прощения... – пробормотала она еле слышно.

– Я сказала, что Джеймс не был...

– Да, я слышала, – перебила ее Сюзанна. – Извините. Я хотела... – Она резко тряхнула головой. – Что вы сказали?

– Ох, моя дорогая! Моя бедняжка! – Тетя сильно расстроилась. – Я виновата, я не хотела тебя пугать. Мне в голову не могло прийти, что ты не знаешь.

Сюзанна замерла, мысли путались. «Джеймс не был твоим отцом».

– Но разве поверенный не упомянул об этом? Когда читал тебе завещание? – Тетя участливо вгляделась в ее лицо. – Значит, нет, – заключила она минуту спустя, увидев, как ошеломлена Сюзанна.

– Но как же?.. Почему?.. Я хочу сказать, что... – Она не находила нужных слов и, отчаявшись, замолчала. К счастью, тете удалось взять себя в руки.

– Деточка, я расскажу тебе все, что знаю, все, что узнала от другого своего родственника, так что историю ты услышишь из третьих рук, Сюзанна. Почти двадцать лет назад Джеймс поехал в один городок под названием Горриндж. И вернулся оттуда с маленькой девочкой родом из этого Горринджа, хотя толком ничего никому не известно.

– Этой девочкой была я?

– Похоже на то. В семье считали, что у Джеймса была там любовница, и она умерла, а ребенок – от нее. Мать Джеймса этому бесконечно радовалась, потому что, видишь ли, Джеймс не очень-то интересовался женщинами. Он больше любил вазы и произведения искусства, насколько мне известно.

– Это правда, – тихо произнесла Сюзанна, вспомнив, как бесконечной вереницей сначала стекались в их дом, а затем покидали его вазы, картины и всяческие безделушки. – Так и было. Но... почему же... Я просто не понимаю.

– Прости, милая, но я рассказала все, что знаю. Вряд ли кто-то смог бы рассказать тебе подробности. Джеймс всегда оставался загадкой для семьи. Ему нравилось держать родственников на расстоянии.

– Но... моя мать? У меня есть ее портрет, я – вылитая она! Так они не были... Разве они не были... Они были женаты? Разве он не был женат?