Книга Возвращение мертвеца - Лилит Сэйнткроу

Большинство нихтвренов, присутствующих в зале, перенесли Превращение и перестали быть людьми, став чем-то иным. Более чем людьми.

Как я.

«Интересно, что они чувствуют, когда смотрят на меня?» Я заерзала на жестком сиденье. Бархат зашуршал. Внезапно воздух заледенел, и я ощутила, как что-то начало сильно давить мне на сердце, горло и глаза. Будь я человеком, я сразу же выхватила бы меч и приготовилась к кровопролитному бою, на ходу прикидывая, куда можно встать, чтобы прикрыть спину. Кажется, кому-то сейчас придется несладко.

– Похоже на глифы пожирателя.

Рука Николая нежно коснулась щеки женщины, а я покраснела, словно подглядывала за ними в замочную скважину.

Его глаза, в которых вновь появился золотисто-зеленый кошачий блеск, перебегали с фотографии на мое лицо.

– Почему я об этом никогда не слышал?

Я пожала плечами.

– Сначала был убит нормал, потом секс-ведьма. Одна из девиц Полиамур. Потом некромантка. Кристабель Муркок, – япоежилась, пытаясь унять дрожь в спине. – Так это глифы пожирателя?

Подобные глифы были запрещены законом; рисовать их можно было только в целях научного эксперимента. Извращение Девяти Канонов для их использования в интересах пожирателя считалось тяжким преступлением, самой черной магией, способной привести к летальному исходу, и все потому, что не было защиты от заклинаний, в которых использовались руны, усиливающие талант пожирателя.

– Вроде так, – ответил Николай, не отрывая взгляда от Селены.

Она слегка шевельнулась и приоткрыла рот; я опустила глаза и стала смотреть на пробитую пулями поверхность стола.

«А ты думала, у нихтвренов будет хорошая мебель?» – мрачно подумала я и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

Плечо тихо ныло, но уже не так сильно. Музыка сменилась – теперь играли ретропанков, я узнала их «Рощу Селадона». По спине словно провели холодным пальцем. Последний раз я слышала эту мелодию в ночном клубе Дейкона Уитекера, где я с ним встретилась, а потом сдала его полиции. Вернувшись из Рио, я узнала, что Дейк умер от передозировки чилла. Вспоминать об этом было неприятно, как, впрочем, и о многом другом.

Николай заговорил вновь, и его голос прорезал шум в зале, как серебристый скальпель режет искромсанную плоть.

– Эта тварь прикончила тантраиикен?

Мне пришлось напрячь память, прежде чем я вспомнила, что этим словом – очень и очень старомодным – когда-то называли секс-ведьм. Секс-ведьмы встречались довольно редко; их способность излечивать и получать психическую и астральную энергию во время полового акта сделала их любимыми игрушками паранормалов еще до выхода Указа. К сожалению, в былые времена юные красотки, как правило, плохо кончали, однако на их защиту вовремя встала сама Гегемония.

Я кивнула, чувствуя в волосах приятную тяжесть кинжалов.

– В таком случае можете рассчитывать на мою помощь. Я помогу вам поймать преступника. – Николай бросил фотографии на стол. – Всегда рады вас видеть, мисс Валентайн. Когда расправитесь с убийцей, приходите к нам. Похоже, Селена от вас в восторге.

Женщина многозначительно подняла глаза к потолку.

– Просто он хочет сказать, что вы можете приходить к нам без приглашения, – объяснила она и, собрав со стола фотографии, передала их мне.

У меня словно онемели руки. Наконец, сделав над собой усилие, я неловко взяла снимки правой рукой и сунула их в карман.

– Спасибо, – сухими губами прошелестела я. – Мэм.

– Меня зовут Селена.

Она бросила на танцующих взгляд, до ужаса напоминающий взгляд Николая. Не знаю, может быть, у нее это получилось невольно, но у меня по коже побежали мурашки.

– А вот и делегация, – вздохнула Селена. – Боюсь, больше мы ничего не сможем вам сообщить. Николай терпеть не может, когда кто-то обижает тантраиикен.

Не знаю зачем, но я спросила:

– Почему?

«От любопытства кошка сдохла, Дэнни. Вали отсюда. Скорее».

Она пожала плечами – изящное, плавное движение.

– Наверное, потому, что когда-то я была одной из них. Если хотите, оставайтесь. Можете выпить, в баре полно напитков. Приходите еще.

– Приду. – Я встала; боль в плече усилилась. – Спасибо.

Николай поднял руку.

– Постой, демоница.

Я застыла на месте.

«Он понял, что я демон? Ну конечно, он ведь нихтврен. Он умеет распознавать энергию».

Если бы сейчас Николай бросился на меня, я бы одним движением спорола ему грудь. Но как быть с женщиной? Этот холодный блеск темно-синих глаз, эти нервные движения пугали меня не меньше, чем полная неподвижность ее спутника. Их окружала мощная стена энергии, пусть даже она и была слабее, чем энергия демонов. К тому же в мире нет силы, способной противостоять демону, – разве что бог.

А мне вовсе не хотелось встречаться с богом, большое спасибо. Кроме моего собственного. И без демонов я смогла бы прекрасно прожить.

«Как бы сделать так, чтобы Князь тьмы забыл о моем существовании?»

– У меня есть библиотека.

Кошачьи глаза Николая смотрели сквозь меня. В зале играла музыка. Возвращаться в этот грохот не хотелось. Как и оказаться посреди толпы нихтвренов. Как и задержаться в этом чертовом месте еще хотя бы на минуту. На клетки под потолком я не смотрела – и была за это наказана. Желудок внезапно скрутило, и я поняла, что меня сейчас вырвет.

– Там есть несколько манускриптов, которые, судя по всему, написаны демонами. Это может вам пригодиться.

«Где же ты был весь этот год, когда у меня было время копаться в книгах?»

Я кивнула.

– Благодарю.

Вот и все, что я смогла сказать.

Затем развернулась на каблуках, подхватила пальто и накинула его на плечи. Музыка обрушилась на меня, словно шквал огня.

«Заберите меня отсюда. Мне нужно отсюда выбраться; о, милостивые боги, заберите меня отсюда»…

Я почувствовала опасность за какую-то долю секунды. Внезапно погасли огни. Музыка смолкла. Я мгновенно пригнулась, рука потянулась к мечу. Отовсюду слышались шорох и перешептывание; в темноте светились глаза нихтвренов.

Послышался новый звук. Тихое, злобное рычание.

Меч со свистом вылетел из ножен. Сердце забилось сильнее, кожа ожила. По телу пробежала волна адреналина. Я тихо выругалась, проклиная свое дурацкое платье. Что бы ко мне ни приблизилось – я его убью.

О да. Для этого я и живу.

Визг. Кто-то зарычал, по полу зашлепали мягкие лапы.