Книга Остров без сокровищ - Виктор Точинов

А если все было чуть-чуть иначе? Если Джим золото взял, а просьбу – передать записку сквайру – не выполнил?

Тогда у него еще больше оснований бояться Бонса. Но боится-то Хокинс боится, да голову от страха не теряет. Внимательно наблюдает за штурманом и видит, что на поправку тот не идет, все больше слабеет. Джим играет в игру, которая кажется ему беспроигрышной: доктор надолго в отъезде, Бонс недееспособен, сквайр никогда сам в «Адмирал Бенбоу» не заявится, не по чину ему, богатому землевладельцу, шляться по дешевым кабакам (это он в Бристоле отрывается, пьянствуя с матросней, а здесь, в своей вотчине, надо держать марку).

И Джим Хокинс спокойно дожидается.

Чего?

Смерти Билли Бонса, надо полагать. И возможности без помех и риска завладеть картой.

Но судьба-злодейка спутала все карты Джиму: первым умер не Бонс, а Хокинс-старший. Да еще свалилась, как снег на голову, шайка разъяренных контрабандистов.

* * *

Итак, к сундуку покойного Бонса сын и мать пришли (еще до визита в деревню) с разными намерениями.

Миссис Хокинс интересовали деньги и только деньги, Джим хотел заполучить карту.

Что хотели, то и поимели, и тот, и другая. Миссис по меньшей мере ополовинила денежные активы старого пирата, Джим забрал пакет. Очевидно, сразу вскрыл, проверил содержимое, а потом снова запечатал, благо весь инструмент для этого оказался под рукой. Где Хокинс (а до того Бонс) взял сургуч, понятно, – на почту бежать не надо, дело происходит в трактире, и запечатанных сургучом бутылок здесь хватает.

Затем последовал поход в деревню, с которым мы уже разобрались, и возвращение в «Адмирал Бенбоу».

И тут возникает вопрос: а зачем миссис Хокинс потащилась обратно, если свои деньги она уже получила? Дожидаться бандитов? Охранять трактир в надежде, что помощь подоспеет раньше? Глупо… Если бандиты пожалуют первыми, свое имущество от них миссис Хокинс никак не защитит. Если раньше до «Бенбоу» доберется подмога, то угроза автоматически аннулируется. Лучше остаться в безопасной деревне – если прибудет помощь, вернуться можно за пять минут.

Есть подозрение, что именно так миссис Хокинс и поступила. Осталась, но не в деревенском трактире, а дома у кого-то из своих знакомых.

А Джим бессовестно врет, рассказывая обо всех действиях миссис Хокинс после ухода из трактира.

С тем, как миссис считала деньги, мы уже разобрались, – в этой сцене фальшиво все, начиная с сумки миссис Кроссли. Чем же миссис Хокинс, по версии Джима, занимается дальше? Она дожидается прихода слепого Пью, а после его ухода спорит с сыном. Вот как Хокинс передает этот спор:

«Но мать, несмотря на весь свой страх, не соглашалась взять ни одной монетой больше того, что ей следовало, и в то же время упрямо не желала взять меньше. Она говорила, что еще нет семи часов, что у нас уйма времени. Она знает свои права и никому не уступит их. Упорно спорила она со мной до тех пор, пока мы вдруг не услыхали протяжный тихий свист, раздавшийся где-то вдалеке, на холме.

Мы сразу перестали препираться.

– Я возьму то, что успела отсчитать, – сказала она, вскакивая на ноги.

– А я прихвачу и это для ровного счета, – сказал я, беря пачку завернутых в клеенку бумаг.

Через минуту мы уже ощупью спускались вниз. Свеча осталась у пустого сундука».

Нет, Хокинс врать решительно не умеет…

Половину своих денег – десять монет – миссис Хокинс уже отсчитала. Осталось еще десять. Как мы выяснили, отсчитать их можно за две минуты. Ладно, пусть за пять минут (не будем забывать про транквилизаторы). Сколько миссис Хокинс потратила на препирательство с сыном? Пять минут? Больше? Лучше бы деньги в это время считала…

Кроме того, и Хокинс, и его мать не глухонемые. Не языком жестов общаются. Что мешает спорить и одновременно доставать из мешка гинеи?

Дальше хуже.

Что за свист раздался за окном? Чуть позже мы видим, что слепой Пью поступил разумно и грамотно (единственный, пожалуй, раз за весь вечер) – выставил караульных, и те предупреждают свистом об опасности. Но сейчас-то никакой опасности нет… Непонятно.

Кстати, а почему этот свист вообще услышали в доме, если он раздался вдалеке, на холме, и был тихим? На дворе январь, окна все плотно зарыты, возможно заклеены на зиму, форточки тоже притворены, шторы опущены…

Зачем они оставили свечу у сундука и спускались ощупью? Чтобы споткнуться на неосвещенной лестнице и рассыпать монеты, с такими великими трудами отсчитанные? Чтобы подвернуть ногу и угодить в лапы бандитов?

Зачем Хокинс и его мать вышли через главный вход на освещенную луной дорогу? Наверняка в «Адмирале» имелся черный ход, выводящий в сторону берега… Ночью спрятаться в тени береговых скал легче легкого.

Вопросов много. Ответов нет. Вернее, ответ один – Хокинс этот эпизод почти полностью выдумал, и мать его в «Бенбоу» не возвращалась. Осталась в доме у своих деревенских знакомых.

Вернулся он один, скорее всего сказав матери, что идет в другое место. В деревенский трактир, например, дожидаться известий от доктора.

Зачем Хокинс вернулся в «Адмирал Бенбоу»? Были причины.

Главная причина – карта. Джим хорошо понимал, что очень скоро сквайр Трелони и доктор Ливси крайне озадачатся вопросом: а куда делся этот документ? И подозрения в первую очередь падут на Хокинсов.

Сам Хокинс, очевидно, вором себя не считал. Кое-какие права на карту у него имелись, хоть и весьма шаткие: Билли Бонс пообещал отдать половину сокровищ! Врал, понятное дело, но кого это сейчас волнует…

Однако сквайр и Ливси такие резоны даже слушать бы не стали. А уж у них возможностей испортить жизнь Хокинсу хватало с избытком… Отобрали бы карту и в придачу обеспечили мешок неприятностей.

Выход Хокинс придумал простой и изящный: перевести стрелки на контрабандистов. Билли Бонс был уверен, что Черный Пес и Пью добираются до его заветной карты – что мешает внушить ту же уверенность сквайру? Тут и записочка Бонса, адресованная сквайру и до сих пор лежащая у Джима, могла бы пригодиться, – ведь в ней сказано о прохиндеях, зарящихся на бумаги Флинта.

Что делать с картой дальше, Джим явно не знал. Не задумывался, не имел времени задуматься… Возможно, по зрелому размышлению отдал бы сквайру. Нашли, дескать, при уборке в трактире. Не вознаградите ли чем-нибудь?

Но тем вечером Джим действовал импульсивно. Без особых размышлений. В состоянии постоянного стресса. И зачастую совершал глупости…

* * *

Свалить пропажу карты на бандитов Пью – идея хорошая. Но имелся у нее один большой изъян. Пью дал Бонсу срок до десяти часов вечера, а за это время вполне могла прибыть помощь, вызванная жителями деревни, – и спугнуть всю шайку.

Тогда вновь возник бы закономерный вопрос: где бумаги Флинта? И кандидатов на роль похитителей означенных бумаг нашлось бы совсем немного: Джим Хокинс и его мать.