Книга Бизнес - Иэн Бэнкс

— Эй, погоди, Кейт.

— Что еще?

— Ты… э-э-э… ну, типа, не хочешь, как бы это сказать, ну, провести эту ночь вместе? Что скажешь?

Я вытаращила глаза. У меня на языке вертелось множество вариантов ответа, но в конце концов я просто сказала:

— Нет, Дуайт.

— Послушай, Кейт, нам с тобой будет так клево!

— Это вряд ли.

— Будет! Я тобой обалденно впечатлился!

— Дуайт, так нельзя сказать, а если даже можно, все равно не стоит.

— Но, Кейт, я считаю тебя очень привлекательной, то есть я никогда еще не западал на женщин твоего возраста!

— Спокойной ночи, Дуайт.

— Кейт, не прогоняй меня! Дай войти. Я не буду ничего требовать, не буду на тебя давить, не думай.

— Нет. Иди домой.

— Да ведь!..

— Нет.

Видно было, как его плечи поникли под объемистой курткой. Облачко пара у него изо рта обреченно поплыло вниз. Потом он опять поднял голову.

— Но хоть на премьеру-то придешь?

— Если смогу.

— Что тебе стоит, скажи «приду».

— Не обещаю. Иди домой. У меня ноги синеют.

— Я могу их согреть.

— Спасибо, не надо.

— Но ты постараешься прийти?

— Да.

— Ты это говоришь, чтобы от меня отделаться?

— Нет.

— А ты согласишься прийти в качестве моей гостьи, моей девушки?

— Только если ты не найдешь себе ровесницу. А теперь спокойной ночи.

— Отлично!

Дуайт повернулся, чтобы уйти, и включил фонарик. Я стала закрывать окно. Он в очередной раз обернулся:

— Ты серьезно считаешь, что моя идея насчет спасательной шлюпки в Каабе никуда не годится?

— Идея сама по себе неплоха, только чревата летальным исходом.

Он покачал головой, уходя в ночь:

— Облом, черт!

У меня действительно окоченели ноги, и руки, кстати, тоже. Я набрала в ванну немного теплой воды и, закатав пижамные штаны, села на ее край, чтобы отогреть руки-ноги и восстановить в них кровообращение. Потом вытерлась, вернулась в постель и заснула как убитая.

Глава 6

Ночью шел снег, и утром, когда я раздвинула шторы, снегопад еще продолжался, смягчая пейзаж, добавляя ему выразительности и молчаливого спокойствия. Некоторое время я смотрела, как падают снежинки, потом приняла душ и оделась. Когда я сушила волосы, раздался телефонный звонок.

— Тэлман?

— Доброе утро, Джеб.

— Завтракать будете?

— Не откажусь.

— О'кей, через двадцать минут.

— В вашем доме, я правильно понимаю?

— Ага, на вилле.

— Ясно. Как мне туда попасть?

— Вроде в гараже был грузовик.

— Понятно.

Действительно, в гараже стоял большой «шевроле-блейзер». Я забралась на водительское место, завела движок с пол-оборота и покатила по снежным просторам. Дверь гаража закрылась автоматически. Грузовик был оснащен автопилотом, рацией и телефоном, но дорогу я и сама смутно помнила — ошиблась поворотом всего пару раз.

В плане еды на вилле по-прежнему царил мексиканский стиль. Я сидела вместе со всеми в большой шумной кухне и ковыряла свой «уэвос ранчерос», омлет по-крестьянски, а Дуайт, пристроившись рядом со мной, бахвалился многочисленными связями в Голливуде, распинался о своей пьесе на Бродвее и в целом вел себя так, словно метил на роль самого любимого племянника.

— Тэлман, на лыжах катаетесь? — проорал Дессу со своего места во главе стола.

— Немного, — отозвалась я.

— Выезд в горы примерно через час; если распогодится — прогноз неплохой. Приглашаю.

— Принимаю, — ответила я, заметив, что начинаю говорить ему в тон.

— Может, и меня захватите? — ухмыльнулся Дуайт.

— Не смею посягать на время, отведенное музе, племянник.

— Ну, знаешь, мне тоже полезно развеяться.

— Вообще-то, сынок, это я из вежливости. В «вертушке» оставалось одно-единственное место, и его только что заняла Тэлман.

— Вот оно как. — Дуайт приуныл.

— Не передумали, Тэлман?

— Нет-нет.

Облака разогнал западный ветер. Мы — человек двадцать, если не больше, — взмыли на «Бритиш Аэроспейс 146» со взлетной полосы Большой Дуги в бесконечное пространство, четко разделенное на синее небо и белую землю. Приземлились в Шеридане, к востоку от горной цепи Бигхорн. Здесь на шоссе нас ждали два вертолета. Мы погрузили лыжи в багажные контейнеры и долетели до нетронутых заснеженных просторов у высоких вершин. Выпрыгнув из зависших в полуметре над землей вертолетов в локальный снежный вихрь, поднятый пропеллерами, мы разобрали лыжи. После этого вертолеты набрали высоту и прострекотали вниз, в долину.

Дессу попросил меня помочь ему с тугим креплением, а все остальные разноцветными кляксами рассыпались по белоснежному полотну склона.

Когда мы остались вдвоем, я спросила:

— Крепление, полагаю, в полном порядке?

— Естественно, — ответил Дессу. Он огляделся. Наши спутники исчезли внизу, в широкой долине. Все застыло в неподвижности, только черные тела вертолетов стремительно уменьшались вдали; их уже не было слышно.

— Присядем?

Мы сели прямо в сугроб, воткнув рядом лыжи; они оцарапали небо пластиковыми когтями своих загнутых концов. Дессу достал кожаный портсигар.

— Курите?

Я покачала головой:

— Только когда пью. Но вы не стесняйтесь.

— Фляжка тоже имеется, но для экстренных случаев.

— Резонно.

Он аккуратно обрезал и зажег длинную сигару, а потом спросил:

— Как считаете, Тэлман: у вас получилось?

— Право, не знаю. Что именно?

— Допустим, произвести на меня впечатление.

— Понятия не имею. Может, вы сами ответите?

— Нет, так не пойдет: мне, черт побери, надо узнать вашу собственную оценку.

— Ну что ж. Полагаю, с вашей точки зрения, к вам явилась упертая феминистка социалистического толка, воспитанная отчасти на американских, отчасти на европейских традициях, причем на самых худших, которой когда-то крупно повезло и которая не питает должного уважения к порядкам «Бизнеса».

Дессу расхохотался и закашлялся.

— Чересчур жестко, Тэлман.