Книга Первая пуля - последняя пуля - Алексей Макеев

В их первой встрече не было ничего романтичного. Скорее наоборот – она едва не обернулась трагедией. Альберт возвращался из области по делам фирмы и, желая поскорее предстать пред светлые очи Заболотского, гнал свой «Опель» на предельной скорости. Не особо сбросил обороты и оказавшись в черте города. Когда девушка появилась на дороге, Альберт даже не заметил. Вернее, заметил ее стройную миниатюрную фигурку слишком поздно и резко ударил по тормозам. Взвизгнули тормозные колодки, но избежать столкновения не получилось. Он ударил Оксану левым краем бампера, выкручивая руль в противоположную сторону. Девушка с испуганными, широко распахнутыми глазами упала на асфальт и сломала руку. Белоненко живо покинул салон «Опеля» и подскочил к ней.

Далее все завертелось как-то само собой. Выполняя гражданский долг, Альберт отвез сбитую им жертву в больницу, где ей своевременно оказали первую помощь. Он навестил ее через два дня. Потом навестил еще раз. И вскоре Альберт понял, что влюбился. Первый раз в жизни, причем настолько, что при каждой встрече с Оксаной внутри его все переворачивалось.

Они были вместе уже почти год. Оксана тактично намекала на то, что уже можно было бы перейти и к следующей стадии взаимоотношений. То есть узаконить их. Альберт был не против, но постоянно какие-то факторы извне мешали ему осуществить задуманное.

Погруженный в собственные мысли и воспоминания, Белоненко выудил из внутреннего кармана пиджака увесистое портмоне и неторопливо раскрыл его. На левой стороне под прозрачной пленкой лежало фото. Фото, на котором он был изображен вместе с Оксаной. Альберт повернул портмоне к свету и с тоской вгляделся в миловидное девичье личико. Большие карие глаза, овальное лицо, обрамленное темно-каштановыми локонами волос, чуть вздернутый носик, озорная чарующая улыбка.

Запиликал мобильник Альберта, и он был вынужден оторваться от созерцания фотографии. На дисплее компактного аппарата высветился номер Заболотского. Только этого еще не хватало! Только не сейчас! С минуту Белоненко ждал, когда прекратятся звонки, но Леонид был настойчив. Он будто догадывался о затаенных мыслях Альберта и настаивал на том, чтобы он ответил.

Белоненко нажал кнопку с изображенной на ней зеленой трубкой телефона:

– Да. Слушаю!

– Что случилось, Альберт? – без всякого приветствия зазвенел голос Заболотского.

Слышимость была хорошая, и если бы Белоненко не был уверен на сто процентов в том, что его оппонент находится сейчас далеко от него, в ином государстве, за тысячи километров, в родном Ровно, то непременно решил бы, что разговор ведется как минимум из соседней комнаты.

– Случилось? – Портмоне с фотографией вернулось на прежнее место. Белоненко откинулся назад и принял расслабленную позу, вытянув ноги вперед. Ничто не должно было выдавать его волнения в голосе. – В каком смысле, Леонид? Что должно было случиться?

– Я не знаю, – ответил Заболотский после паузы. – Ты не даешь о себе знать, не выходишь на связь… Меня интересует, как продвигается наше дело?

– Все на мази. Я наладил контакт с оптовиками. Осталось завершить кое-какие формальности. Пустяки, и я не хотел тебя беспокоить… По моим расчетам, первую партию можно уже будет запустить где-то через месяц.

– А почему так поздно, Альберт?

Белоненко как можно непринужденнее рассмеялся. Рука опять автоматически подхватила перочинный ножик, и его корпус стремительно завертелся между пальцев левой руки.

– Ты не знаешь этих москалей, Леонид, – ирония скользила в каждом его слове. – И это твое счастье. Они вечно во всем страхуются и перестраховываются. Я сам задал им тот же самый вопрос… Почему мы должны так долго тянуть с первой поставкой? И знаешь, что они мне на это ответили?

– Что?

– Что надо урегулировать кучу вопросов с представителями власти, скинуть определенную долю ментам, кое-кому из административного аппарата, – Альберт Тимофеевич снова рассмеялся. – То есть хотят со всех сторон в шоколаде быть. Чтобы в будущем меньше проблем было и можно было спокойно работать. Это я тебе их собственные слова почти цитирую.

– Хорошо, – похоже, Заболотский не заметил никакой фальши в словах собеседника, и у него не возникло поводов для необоснованных подозрений. – А как твоя группа, Альберт?

– Порядок. Были незначительные проблемы с местными, но на данный момент почти все улажено. – Стоит ли сейчас говорить Леониду о гибели трех человек или повременить с этим вопросом? Альберт избрал второй вариант.

– Почти все улажено?

– Не вникай, Леонид. Это не стоит твоего внимания. Я…

– Альберт, – оборвал его Заболотский, – послушай, я не так уж плохо знаю твою истинную натуру. Твои недюжинные амбиции… И если у тебя возникли какие-то трения, я должен об этом знать…

– Я уже сказал: все в полном порядке.

Что-то дрогнуло в голосе Белоненко, но он понадеялся на то, что собеседник не сумел заметить этого мимолетного обстоятельства. Со свистом выскочило из корпуса металлическое лезвие. Альберт поднял его на уровень глаз. Поймал в поблескивающей стали отражение собственного лица.

– Я не хочу, чтобы спланированный нами бизнес, в который, кстати, Альберт, мною уже вложены солидные бабки, был поставлен под угрозу срыва…

«Задницей он, что ли, чувствует!» Белоненко поморщился.

– У нас с тобой всегда были хорошие отношения. И ты, и я – близкие люди покойного Клима. Ссориться нам не резон. Но… Сейчас сделаны большие ставки, Альберт…

– Ты думаешь, я всего этого не понимаю, Леня? – Теперь уже Белоненко не счел нужным скрывать раздражение. – Я не маленький ребенок. И дело у нас, между прочим, общее. Давай свяжемся через два дня. Я сам позвоню, Леонид. Послезавтра.

Глаза, отраженные в лезвии ножа, были злы. Белоненко глубоко дышал, стараясь успокоиться. Медленно опустил руку с мобильником, но аппарат из пальцев не выпустил.

Гладкий, с тремя засечками по левому краю клинок описал в воздухе замысловатую дугу, а потом резко опустился вниз, будто нанося активный и смертоносный колющий удар невидимому противнику. Нерв на правой щеке Альберта задергался. Он коснулся его самым острием ножа, и тик почти тут же прекратился.

Оксана! Если он узнает, кто ее похитил, он живьем снимет с этих людей шкуру. Не говоря уже о том, что будет, если с его возлюбленной случится нечто непоправимое. Тогда… Тогда Альберт даже представить себе не мог, какие последствия это будет иметь для похитителей. В его сознании еще полностью не укладывались те изощренные экзекуции, которые постигнут людей, посмевших прикоснуться к Оксане Пустовойтовой. И плевать ему в этом случае на то, что пострадает их общий с Заболотским бизнес. Плевать на самого Заболотского! На вложенные им деньги!

Белоненко поднялся на ноги. Убрал в карман телефон, затем нож и подошел к зеркалу. Сейчас на него смотрел совсем не тот мужчина, которого он привык видеть в зеркале. Тело напряглось и уже не выглядело упитанным. Серые глаза сверкали металлическим блеском, губы скривились в яростном оскале. Альберт провел рукой по лицу, будто желая стереть с него эту неприятную гримасу.