Книга Время действовать - Буби Сурандер

Тотте стоял рядом — высокий, молодой, жидковатый. Он прижимал к затылку большой компресс. Коричневая форменная рубашка была в крови.

— Как они смогли выманить вас из машины?

Вся хитрость этих бронированных автомобилей в том, что команда не должна выходить наружу. Они могут оставаться в укрытии, защищенные броней и пуленепробиваемым стеклом, они могут включить кондиционер, если нападающие применят слезоточивый газ, могут вызвать полицию по радио. Но выходить им нельзя. Внутри они в безопасности, так же как и деньги. Здоровенный охранник был зол как черт.

— Мы думали, это полиция. Они были в полицейской форме. Подъехали в полицейской машине. — Он яростно сплюнул в канаву. — Они обогнали нас и дали сигнал, чтобы мы остановились. Один вылез, постучал по стеклу и сказал, что задний номерной знак у нашей Берты вот-вот отвалится. Тотте вылез, чтоб посмотреть.

Я делал снимок за снимком. Номерной знак крупным планом. Привинчен был на совесть.

— Они сбили Тотте с ног. И сказали, что убьют его, если я не открою. А если вызову полицию, умрем оба.

Через открытые задние двери была видна вся внутренняя часть машины. Вдоль боковых стенок — высокие шкафы. Ящики выдвинуты, в точности как у меня дома. Но они были пусты, абсолютно пусты.

— Я отключил сигнал тревоги и открыл, — сказал охранник. — Это было единственное, что я мог сделать. Для меня Тотте был важнее денег.

— А много было денег?

Тарн прямо-таки лучился энергией. В завтрашнем номере это будет лучший репортаж.

— Миллионы, — с горечью сказал здоровяк. — Нам знать не положено, но ведь мы все видим, ведь отвечать нам придется своей задницей. Там были миллионы.

— Миллионы... — сказал Тарн.

Он уже видел заголовки. Миллионы за Тотте.

— А куда они направились? — бодро спросил я.

Здоровила поднял руку и махнул в сторону Фарсты. Но тут же спохватился и отрезал:

— А пошел ты знаешь куда!

И тут он, несмотря на всю свою злость, увидел, как я выгляжу:

— Что это с тобой случилось?

— Побили.

Он внимательно осмотрел мое лицо:

— Если надо будет еще приукрасить, так только скажи.

От полицейского фургона подошел какой-то их чин, судя по нашивкам.

— Рано ты примчался, — сказал он Тарну, изучая взглядом мое расквашенное лицо. Он был единственным, кто не прокомментировал увиденное. Легавые привыкли к расквашенным мордам.

— Привет, Йонне, — осклабился Тарн. — У вас завелись нелояльные конкуренты? Или вы теперь сами выезжаете для пополнения кассы к празднику?

Я отошел от них, чтобы сделать снимки до того, как оцепление сделают еще более строгим. Пока что легавые вели себя вежливо. Тарн тоже не лез на рожон. И машину мою поставил так, чтобы она не оказалась в зоне ограждения и чтоб ее следы не путали следствие.

— Да, Тарн, — донесся голос полицейского, — они работают все хитрее. А мы стареем. Кстати, кто это с тобой?

— Наш временный сотрудник, — сказал Тарн.

Пока этого было достаточно.

Я потопал по траве, чтобы сделать снимки общего плана. Тут подкатил и Янне. Подлетел к моему «пежо» и выскочил из репортажной машины. Мы помахали друг другу, и я вскарабкался на большой камень.

Она знала про это ограбление. Она могла его предотвратить. Но не сделала этого. Как это она выразилась? Это уже не поддается никакому контролю.

А Зверь сказал: бизнесмен или caballero.

Вечерние газеты вышли почти в одно время. Торопились с последним выпуском. «Свенскан» оказалась последней. Даже телевидение ее опередило. Какая-то девица с радио, держа в вытянутой руке микрофон, бегала за дружком Тарна — Йонне — и с упреком допытывалась, как это оказалось возможным. Ему это надоело, и он велел огородить весь район, чтобы работать спокойно.

Тарн стоял возле репортерской машины и созванивался с редакцией. Он был бледен и озабочен. Янне с изумлением взирал на меня. Потом расплылся в улыбке и сказал:

— И как раз тогда, когда ты похотливо сунул палец под резинку ее трусов, домой вернулся ее муж, а он, оказывается, чемпион Швеции в тяжелом весе?..

— Здорово, Янне, — сказал я. — Как дела с акциями?

Тарн прервал нашу беседу.

— Редакции нужна схема места происшествия, — сказал он.

Я кивнул. Эскизы нынче в моде.

— Карта есть в телефонной книге, — ответил я, — а обзорные снимки я уже сделал.

Тарн сказал несколько слов в трубку радиотелефона и повесил ее.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. В спешке мы еще не успели поговорить.

— Быстро же ты проснулся, черт, — сказал я. — Она что, тебе позвонила?

На лбу у Тарна появилась морщинка. Он пытливо посмотрел мне в глаза.

— Нет, — сказал он. — А тебе?

Я уставился на него, стараясь сделать непроницаемым свое распухшее лицо.

— Но как ты узнал? Кто тебя разбудил? Кто сообщил? — выдавил я наконец из себя.

Он не отвечал... Качал головой и улыбался:

— Так она тебе звонила? Ты знал об этом ограблении? Кто тебя вздул?

Я попытался составить ответ, который хотя бы выглядел правдивым:

— Я об этом знал не больше, чем ты.

Он внимательно глядел на меня, но уже не улыбался. Я ответил удивленным взглядом: поплиновый плащ, шляпа...

Вокруг ограждения собрались любопытные. Машины останавливались прямо на траве, подходили люди в летних рубашках и шортах. Полицейские засучили рукава, Янне красовался в рубашке с короткими рукавами и текстом на спине: «С «Утренней газетой» в завтрашний день». А Тарн был в плаще и шляпе...

Он выглядел здесь столь же чужеродным, как водолаз на торжественном разводе караула.

— Ты готов? — спросил он.

Я кивнул.

— Так поехали.

Стоявший возле радио Янне вдруг сказал:

— Восемнадцать миллионов. — Тарн присвистнул.

— Кто это сказал?

— Почта. Если машина была загружена полностью. А она вроде и была так загружена.

Мы молча постояли у машины. Наконец я сказал:

— Вот черт. Восемнадцать миллионов крон.

Тарн засмеялся:

— Тебе бы они пригодились. Жил бы как плейбой, для начала сделал бы пластическую операцию лица.

— Далеко они в полицейской машине не укатят, — сказал Янне.

— Она уже стоит в каком-нибудь гараже, — сказал Тарн. — И давно стоит.

Мы уселись в машину, но не сразу двинулись с места. Сидели молча, потом Тарн мечтательно произнес: