Книга Захоронение - Макс Аллан Коллинз

– Темперанс, – Джек говорил жестким, «металлическим» тоном, напоминавшим об автоматной очереди, – как тебе Чикаго? Я имею в виду, ты уже разобралась с делом Антона Семарка?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Тысяча девятьсот тридцать четвертый год, бандиты Капоне под руководством Фрэнка Нитти убили майора Семарка в Майами. Пресса окрестила этот день «ошибкой Франклина Рузвельта», потому что покушались они как раз на президента.

Бреннан покачала головой:

– Это весьма информативно, но я прекрасно проживу и без этой информации. У тебя есть для меня что-то более существенное?

– Да ладно, доктор, это же Чикаго! Это же… как Диснейленд для организованной преступности! Могу, например, рассказать о «чикагской семерке»…

– Я имею в виду нечто существенное по делу, – прервала его Бреннан.

– Ага, – сказал Джек, – ладно. Извини. Да, я выяснил кое-что интересное о той грязи, которая покрывала кости.

Бреннан ждала продолжения.

– В этой грязи содержится много кварца и кислорода.

– Песок?

– Не тот песок, который ты можешь встретить на пляже… но почва точно была песчаной.

– В Чикаго?

– Ага, – сказал Джек. – И первой моей мыслью было отправить вас проверять окрестные пляжи. Заодно и отдохнули бы. Но потом я подумал о том, насколько велико это озеро…

– Ты хочешь сказать, что все эти кости были закопаны на пляже?

– Ну да, детки поиграли… Нет, Бреннан. Это определенно песчаная почва, но не чистый песок, которым покрыт берег.

– То есть?

– То есть это место находится неподалеку от озера, но и не слишком близко к нему. Это может быть возле реки, и не обязательно впадающей в озеро – просто в пригороде… Плюс это плодородная почва. Для болота у нее слишком низкая кислотность.

– Значит, территория поиска практически необъятная, – вздохнула Бреннан. – А ты не можешь уточнить, какие места вокруг Чикаго подходят под эту характеристику?

– Я над этим работаю. Некоторые тесты проводятся именно сейчас, так что как только будет результат – ты тут же об этом узнаешь.

– Хорошо, Джек.

Попрощавшись, она отключила телефон.

Бреннан отправилась на поиски Бусса. Она обнаружила его у подъездной дорожки к дому, в компании Дилана и команды полицейских, приехавших по вызову.

Когда Бреннан подошла к ним, они расступились и уставились на нее.

– Как успехи? – спросила она, останавливаясь на том месте, где образовался разрыв в их импровизированном круге.

– Это лейтенант Рон Гарланд, – сказал Бусс.

Высокий стройный мужчина со светлыми, аккуратно подстриженными волосами и грустными голубыми глазами шагнул вперед.

На нем были серые брюки, белая рубашка с расстегнутым воротом и синяя ветровка с надписью «Полиция Чикаго. Группа оперативного реагирования» на левом нагрудном кармане.

– Рон, это доктор Темперанс Бреннан, – представил ее Бусс, когда они обменивались рукопожатием. – Расскажи ей то, что только что рассказал мне.

Прочистив горло, Гарланд смущенно сказал:

– Это… большая честь для меня – познакомиться с вами. Я ваш большой поклонник… в смысле – ваших книг.

Бреннан улыбнулась и отвела взгляд. Она всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке, общаясь со своими читателями, но тот факт, что представитель закона оценил ее книги, был ей приятен.

И все же она не знала, что ей ответить на этот комплимент, поэтому ограничилась простым «спасибо».

– Я имел в виду, расскажи ей о том, что вы обнаружили в доме, – хмуро взглянул на лейтенанта Бусс.

Гарланд одарил агента ФБР взглядом, в котором ясно читался адрес, по которому кое-кому неплохо было бы прогуляться.

– Не обращайте внимания, – вмешалась Бреннан, – агент Бусс со всеми так себя ведет.

Гарланд улыбнулся ей, а затем его лицо снова стало предельно серьезным.

– Доктор Бреннан, в платяном шкафу, в спальне мы обнаружили тайник. В тайнике мы нашли вот это.

Один из полицейских шагнул к ней, показывая большой зеленый альбом, уже упакованный в пластиковый пакет для улик.

– И что это? – спросила Бреннан.

– Нечто вроде памятного альбома, – ответил Гарланд. – В таких обычно хранят газетные вырезки.

– А что хранилось в этом?

– Этот урод слишком буквально понял выражение «альбом для вырезок», – сказал Гарланд. – Я много чего повидал на своем веку, но такой дряни мне еще не попадалось…

Бреннан ощутила холодок в желудке.

– Насколько буквально?

Гарланд вздохнул, казалось, всем телом, от макушки до пальцев на ногах.

– Вероятно, он снимал по куску кожи с каждой из своих жертв. И аккуратно вкладывал в этот альбом.

Бреннан сглотнула, чувствуя, что ее внутренностям как-то вдруг резко стало не хватать места и желудок вознамерился исправить эту ситуацию.

Гарланд продолжил:

– И, боюсь, это не самая плохая новость на сегодня.

Бреннан наконец справилась со своим желудком, вернув его на место.

– Что может быть хуже?

– Он хранил еще и кости.

Бреннан мгновенно почувствовала себя лучше.

– Это же прекрасно!

Гарланд ошеломленно моргнул.

– Извините… Я хотела сказать, что с точки зрения расследования это обстоятельство окажется очень полезным. Такие вещи… Знаете ли, это мой конек.

Гарланд расслабился, поняв, что добавить ему нечего.

Он промолчал; Бреннан сама поняла, что он хотел ей сказать и чего от нее ждут. Обстоятельства резко изменились к лучшему – ее сведенный судорогой желудок, не перенесший новости об альбоме, успокоился, а ее почти шоковое состояние после схватки на кухне сменилось олимпийским спокойствием.

Впервые с того момента, как Бреннан покинула музей Филда, она вновь ощутила себя самой собой и на своем месте.

– Показывайте, где это, – обратилась она к лейтенанту.

Бреннан и Бусс прошли за Гарландом через гостиную, столовую и кухню. В углу, где стоял холодильник, обнаружилась еще одна дверь. Она так сливалась со стеной, что неудивительно, что Бреннан не заметила ее раньше. Дверь вела в подвал, где находились ванная и сушилка, там же была и еще одна дверь, ведущая в гараж.

Гарланд остановился у двери в гараж и повернулся к Буссу и Бреннан. Он попросил их отступить на шаг назад, что они и сделали, при этом Бреннан оказалась между Буссом и душевой кабинкой.

Гарланд указал на пол.