Книга Слепой инстинкт - Андреас Винкельман

Где же эта дурацкая чашка?!

Она не могла ее так далеко пос…

Вот она!

Сара покрепче сжала ручку, поднялась и на ощупь пошла по комнате. Где-то тут должна быть дверь. Если память ей не изменяла, дверь была металлической, по крайней мере, она издавала характерный звук, когда он входил в комнату. Если постучать в дверь чашкой, другие дети ее услышат!

Дойдя до стены, Сара направилась к двери. Стена была прохладной и немного шершавой, наверное, крашеной, без обоев. Где же дверь? Встав с кровати, девочка пошла прямиком к двери. Хотя… Нет, вот черт! Пока Сара искала чашку, она повернулась и теперь двигалась в другом направлении. Дверь могла быть где угодно.

— Погодите, я сейчас, — тихо сказала она самой себе, чувствуя, как слезы наворачиваются ей на глаза. Но сейчас нельзя было плакать…

Дойдя до угла комнаты, Сара прислушалась. Дети еще стучат? Или они уже махнули на нее рукой, потому что она не ответила? Девочка напряженно вслушивалась в тишину, но звуков не было.

— Нет, прошу вас, не надо! — Она едва сдерживала слезы.

Времени искать дверь не оставалось, нужно было попытаться связаться с детьми, иначе они уйдут! Постучать в стену!

Девочка осторожно ударила днищем чашки в стену, опасаясь, что чашка разобьется.

Но звук получился жалкий, такой же тихий, как и ее хрип. Девочка застучала сильнее, пытаясь придерживаться определенного ритма.

Тук-тук! Тук-тук! Тук!

И еще раз: тук-тук! Тук-тук! Тук!

Она остановилась, прислушиваясь.

Может, ей ответят? Слышат ли ее другие дети? Или она стучит слишком тихо?

Время тянулось невыносимо медленно, но Сара выдержала целую минуту. Эта минута показалась девочке вечностью, она все длилась и длилась, а вокруг была тишина. Сара уже решила, что ошиблась, но тут по стене опять прошла дрожь.

— Я здесь! Здесь! — изо всех сил завопила она, стуча чашкой по стене.

Тонкая керамическая стенка разбилась, и девочка взвизгнула, когда на нее посыпались осколки. Отбросив ручку, она замолотила по стене ладонями. Было очень больно, да и звук получался тихий. Жалкие хлопки, которые никто не услышит. Но Сара не останавливалась, она все стучала и стучала по стене, не обращая внимания на боль в ладонях; слезы текли по ее щекам, хотя она и решила, что больше не будет плакать. А еще она кричала:

— Я тут, внутри, я здесь! Меня кто-нибудь слышит?!

Глава 27

Макс ехал по улице с двусторонним движением, тянувшейся по промышленному району на окраине города. Справа медленно проплывали длинные корпуса машиностроительного завода, слева друг за другом мелькнули автостоянка, свалка и городская водоочистительная установка. Наконец впереди замаячило здание транспортной компании «Мейербольд». В отличие от других предприятий на этой улице, компания «Мейербольд» разместилась не в отдельном здании, а на земельном участке с небольшим домиком с плоской крышей, рядом с которым возвышались два серебристых контейнера. Макс припарковался на противоположной стороне улицы между двумя машинами, чтобы его присутствие не так бросалось в глаза, а сам он мог спокойно наблюдать за въездом. Контейнеры стояли справа, слева к ним примыкало здание, а за ним простиралась огромная парковка, тянувшаяся до проволочного забора, отделявшего земельный участок от территории соседей. На парковке виднелись три автобуса и один легковой автомобиль. Видимо, такси сейчас все были в разъездах, по крайней мере, Макс их не заметил. Усыпанная галькой парковка поросла сорняками, на солнце поблескивали большие лужи.

Унгемах просидел уже минут пять, когда из домика, вытирая руки тряпкой, вышел коренастый мужчина в синем комбинезоне. Он сунул тряпку в карман, но край ее свисал наружу, словно белый флаг.

Остановившись под навесом, мужчина с явным наслаждением закурил, глядя на свинцово-серое небо, готовое излиться дождем.

Макс подумал, что механик решил сделать перерыв. И что теперь? Может, подойти к рабочему и расспросить его о том водителе? Теперь, когда все коллеги знают, о ком идет речь, они о нем и слова доброго не скажут. Может быть, возмущение развяжет им языки?

Но может быть и нет. Возможно, начальник или даже полицейские приказали сотрудникам компании молчать о происшедшем. Макс никак не мог решиться, но ему было ясно, что нужно что-то предпринять. Он не мог дожидаться благоприятного момента, на это уйдет много времени.

Унгемах уже протянул руку к дверце, когда на дорогу на большой скорости вылетел серебристый автомобиль. Водитель резко затормозил перед въездом на территорию компании, так что во все стороны полетел гравий. Машина остановилась, из нее выпрыгнул коренастый толстяк и целеустремленно направился к одному из контейнеров. Несмотря на морось, дверь автомобиля он не закрыл.

Механик наблюдал за происходящим. Бросив сигарету на землю, он затушил окурок и вернулся в дом.

«Странно», — подумалось Максу. Выйдя из машины, он запер дверцу и осторожно приблизился ко двору. Справа от контейнеров он увидел три грузовика, припарковавшихся у тисовой изгороди, которую Унгемах раньше не заметил. Прячась за изгородью, Макс на цыпочках двинулся к машине, старенькому «Сеат-Леон». Внезапно дверь контейнера распахнулась, и водитель «сеата» выскочил наружу. Его лицо исказилось от ярости. Мужчину сейчас интересовало только здание компании, поэтому Макса он не заметил.

— Хорст! — завопил он, едва дойдя до двери.

Макс прошмыгнул вдоль задней стенки контейнера. Там валялись старые шины, за которыми легко было спрятаться. Край контейнера от дома отделяли всего четыре метра, и Унгемах решил устроиться именно там. Место оказалось выгодным, да и поспел он вовремя. Из дома как раз вышел тот же механик. В правой руке он сжимал разводной ключ.

Механик остановился, расправив плечи и выдвинув вперед подбородок. Этот приземистый мужичок с пивным животом и большой задницей вряд ли мог произвести на кого-либо впечатление, но его жесты и мимика не оставляли сомнений в том, кто здесь начальник.

— Как ты мог меня уволить?! — завопил водитель «сеата», остановившись в трех метрах от механика.

Он трясся всем телом, сжимая и разжимая кулаки.

— Я что, неясно выразился по телефону? — хрипло осведомился механик.

— Ясно, но я хочу, чтобы ты сказал мне это в глаза!

— И скажу! — Толстяк шагнул вперед, похлопывая разводным ключом по открытой ладони. — Убирайся отсюда вон, иначе я тебе череп проломлю, мерзкий извращенец!

Водитель «сеата» замер на месте, но уже через мгновение взял себя в руки.

— Хорст, что все это значит? Я что, плохо работал? Я всегда тебе помогал, когда было нужно! И что теперь?

— Ты солгал мне! Я никогда не принял бы тебя на работу, если бы знал о твоем прошлом. Знаешь, таких ублюдков, как ты, нужно четвертовать! А теперь убирайся отсюда, последний раз тебе говорю! Не выводи меня!