Книга Пламенеющий Меч - Мэгги Фьюри

Несколько человек бросились вперед, но, несмотря на храбрые призывы их предводителя, им не очень хотелось приближаться к страшному призраку, который заслонял от них Чайма. Да и сам хвастливый Галдрус малость заколебался. На несколько мгновений Чайм почувствовал облегчение, но тут кто-то поднял с земли камень и швырнул в Эфировидца. Не успел тот опомниться, как камни полетели один за другим: преследователи нашли способ поразить его на расстоянии, и даже сумерки не мешали им попадать в цель. Один из камней больно ударил его в плечо, и Чайм вскрикнул. Призрак начал уже таять, а это видение было единственным, что мешало разъяренной толпе наброситься на Эфировидца и растерзать его… Он попытался придать призраку другое обличье, но тут еще один камень рассек ему лицо. С проклятием Чайм оставил своего демона на волю ветра и бросился наутек.

Чайм бежал обратно в горы и чувствовал, что обезумевшая толпа вот-вот настигнет его. Еще несколько камней ударили ему в спину. Тело его было покрыто синяками, он задыхался, но страх подгонял несчастного Эфировидца, и Чайм молил богиню, чтобы не споткнуться и не упасть в темноте. Потом очередной снаряд угодил ему в голову, на мгновение у него потемнело в глазах, и он упал. Чайм изо всех сил пытался подняться, но его мутило, кружилась голова, руки и ноги плохо слушались. Сейчас они его настигнут… Он уже видел их злобные физиономии — они сами были похожи скорее на призраков, чем на людей. Их руки уже тянулись к нему…

…И вдруг преследователи остановились, словно наткнулись на каменную стену; но стена эта была прозрачной и отливала серебром, точно была создана из лунного света.

Ориэлла опустилась на колени рядом с Чаймом. От Жезла Земли у нее в руке исходило изумрудное сияние — волшебница с помощью Талисмана Власти заслонила Эфировидца от преследователей. Ориэлла обследовала его тело чувством целительницы, проверяя, нет ли переломов или внутренних кровоизлияний, и положила руку Чайму на лоб. Боль прошла, и он снова смог нормально дышать, но сразу же почувствовал какую-то странную сонливость. Он постарался преодолеть ее, понимая, что опасность еще не миновала.

— Тебе повезло, — грустно сказала Ориэлла, — если можно считать везением то, что тебя чуть не забили камнями эти кровожадные скоты. Тебя спасла только темнота. — Она посмотрела на дружков Галдруса, которые безуспешно пытались пробить невидимую серебристую преграду.

— Мерзавцы! — возмущенно воскликнула волшебница и подняла руку. Невидимая стена вспыхнула багровым пламенем, и клинки нападавших раскалились докрасна. Галдрус со своей оравой с криками отступили, роняя раскаленные мечи и хватаясь за обожженные руки.

— Это послужит им уроком! — засмеялась Ориэлла, а Чайм вдруг увидел впереди какой-то странный свет и подумал, что удар по голове не прошел даром. Потом он услышал нездешнюю музыку, столь прекрасную, что у него на глазах выступили слезы. Но еще больше был поражен Эфировидец, когда разглядел, несмотря на свое слабое зрение, что каждая нота этой музыки была видимой и сияла, словно маленькая звездочка. И при звуках этой звездной музыки Галдрус и его люди начали один за другим падать на землю, словно объятые сном.

Удивительный свет стал ярче, и Чайм увидел, что к ним приближаются Паррик, Искальда, Шианнат и Анвар. Маг бережно нес Арфу Ветров и продолжал играть на ходу.

— Анвар! Что за великолепное зрелище! — Ориэлла убрала свой волшебный щит и, раскрыв объятия, бросилась навстречу магу. Сияния Жезла и Арфы слились, образовав великолепный серебристо-зеленый фейерверк, осветивший все вокруг.

Паррик и его спутники отскочили в сторону.

— Проклятие! — завопил кавалерист. — Поосторожней с этими штучками, а то мы все взлетим на воздух!

Оба мага посмотрели друг на друга и расхохотались, и это было последнее, что слышал Чайм, перед тем как наконец погрузиться в сон.

— Что ты с ними сделал? — Ориэлла показала на ксандимцев, неподвижно лежавших на земле. Анвар улыбнулся.

— Вывел их из времени с помощью Арфы. Я и сам не знал, что так хорошо получится. Возможно, это потому, что она долго находилась у Кейлих, на Озере Вечности. То же самое я сделал с толпой, которая осталась у крепости. Но это — только временное средство. Ксандимцы, которые не присоединились к мятежу, отнюдь не в восторге. Нам надо побыстрее как-то разрешить эту задачу.

Паррик неожиданно бросил на него злой взгляд.

— Это моя забота. Я ведь Хозяин Табунов, в конце концов!

Ориэлла с удивлением поглядела на начальника кавалерии.

— Что это на тебя нашло? — спросила она. — Это — наша общая забота, если мы хотим рассчитывать на помощь ксандимцев. Однако придется поломать голову, и лучше всего спросить совета у Чайма. — Она наклонилась над спящим Эфировидцем. — Бедняга! Я и не думала, что они его так ненавидят.

— Ксандимцы, как и все люди: неизвестное может испугать их до безумия, — вставил Анвар, и Ориэлла заметила, что при этом он поглядел на Паррика. Похоже, в ее отсутствие что-то произошло между ними. Видно, за ними нужен глаз да глаз. Однако решение этого вопроса придется пока отложить.

— Я надеюсь, вы не собираетесь оставить беднягу на всю ночь на влажной земле? — резко спросила она. — Помогите мне перенести его в крепость! Когда ему станет лучше, мы вместе подумаем, как выйти из создавшегося положения.

Анвар поморщился.

— Легче сказать, чем сделать! К тому же это не единственная наша забота, Ориэлла. Я как раз шел сказать тебе, что случилось. Не только Чайм нуждается сейчас в целителе, еще и Элевин… Не знаю, что с ним случилось, но… — Анвар махнул рукой, видимо, не находя нужных слов. — Лучше скорее пойдем туда, сама все увидишь.

* * *

Старый мажордом умирал. Ориэлла поняла это, едва войдя в комнату. Он неподвижно лежал на постели. Лицо его было очень бледным, а кожа — прозрачной. И, взглянув на него, Ориэлла похолодела. Грудь его тяжело вздымалась, и дыхание было хриплым. Так как Ориэлле уже случалось бывать в царстве Смерти, она сразу почувствовала, что Жнец Душ здесь, скрывается в тени, ожидая своего часа. С трудом она заставила себя действовать.

— Зажги свет, — велела она Анвару, — и прикажи принести побольше факелов.

— Вот это верно, мой мальчик, и сделай это поскорее. Я не различаю даже своих пальцев, когда подношу руку к глазам.

Оба мага разом обернулись на этот старческий голос. Ориэлла услышала, как ахнул Анвар. Эту фразу Элевин, бывало, любил повторять в Академии, когда хотел, чтобы медлительные слуги поскорее зажигали лампы. Анвар покачал головой. Если душа Элевина настолько погрузилась в прошлое, дело плохо.

В комнату вошли Паррик и Сангра.

— Что с ним? — спросил начальник кавалерии. — Вчера он чувствовал себя неплохо, по крайней мере не хуже, чем всегда.

— Ему стало намного лучше после того, как Чайм исцелил его, — вставила Сангра.

Анвар подкинул дров в огонь, а Ориэлла опустилась на колени у постели старого слуги, вглядываясь в его лицо при тусклом свете каминного пламени. Паррик и Сангра о чем-то тихо говорили между собой. Элевин поглядел на волшебницу.