Книга Дело о бледном вампире - Наталия Кузнецова

Не видя перед собой Марины, Ромка, однако же, легко представил себе, как горько она усмехается, как искажаются от боли ее черты.

— Ничего ужасного я не сделал. Дал старушке совершенно безобидное снотворное. Ну, девчонку слегка напугал, но тоже ничего плохого ей не сделал.

— Но зачем, зачем тебе понадобились чужие монеты?

— А тебе еще не надоело безденежье? Я о тебе, кстати, в первую очередь думал. Ты знаешь, что в Париже на то, чтобы свое дело открыть и вид на жительство получить, всего-то и нужно тысяч десять евро на человека. А одна такая монетка сто евро стоит. Во время гастролей мы могли бы разведать там обстановку, а потом и вовсе туда свалить. Не вечно же существовать на нищенскую зарплату.

— Мне нечестные деньги не нужны. Я считаю, что каждый человек всего в жизни может достичь сам, своими силами, своим талантом. Я думала, что мы вместе будем этого добиваться, но теперь поняла, что ошиблась.

— Скажи, пожалуйста, какая патетика! А как же везение? Должен человек иметь право на свой шанс, на удачу, наконец?

— Должен. Но не за счет стариков и детей.

Услышав шаги, Лешка дернула брата за руку. Ромка отскочил от двери и смял воронку.

— Вас что, в комнату не пускают? — спросила Ирина Афанасьевна.

— Мы уходили, но вернулись. Я кое-что там забыл.

Ромка заглянул в комнату. Марина с Виталием сидели за столом напротив друг друга. Актер машинально крутил в руках его диктофон.

— Извините, я свою вещь забыл. — Ромка выхватил у Виталия диктофон. — Еще раз до свидания. — Его слова относились к одной Марине.

— Ну, и что теперь? — спросила Катька у Ромки, когда они вышли на улицу.

— А ничего. Клад мы нашли, преступника разоблачили, все намеченное выполнили. Что тебе еще надо? Он тебя не убьет, не бойся.

— Я не о том. Как теперь Марина с Виталиком поступит?

— А никак. Просто ему с ней больше ничего не светит, — с явным злорадством сказал Ромка. — Ты же слышала, как она сказала, что больше ему не верит? Он загубил свой авторитет и все потерял, ясно?

— Ясно.

Ромка посмотрел на свой диктофон, который все еще держал в руке, расстегнул сумку, чтобы положить его туда, и наткнулся на толстую философию, которую в Воронеже так ни разу и не открыл. Он пролистал несколько страниц и поднял голову.

— А хочешь, Катька, я объясню тебе, что такое настоящий авторитет. Жил на свете такой древнегреческий философ Платон, настоящее имя которого было Аристокл. Я об этом Лешке уже говорил. Ты, конечно, слышала, что давным-давно, а если конкретно, то с пятого века, человечество ищет Атлантиду — таинственный материк, который двенадцать тысяч лет назад располагался за Гибралтаром и погиб, погрузившись в море, в «один день и бедственную ночь». Так сказал Платон. Он не указал место предполагаемой катастрофы и не привел никаких доказательств, но авторитет его был так велик, что люди и по сей день ищут исчезнувшую страну атлантов, — вдохновенно, на одном дыхании произнес Ромка. — То есть люди поверили ему и верят до сих пор. А Марина Виталию больше никогда не будет верить, что бы тот ни делал, потому что он навсегда утратил свой авторитет. И ничего у них уже не получится. Так ему и надо! Если б не она, я б ему еще не то устроил. Он бы у меня поплясал!

Он упрятал книгу в сумку и сдвинул брови.

— А теперь куда? Домой не хочется. Может быть, зайдем к Олежке и отдадим ему металлоискатель? Здесь он нам больше не нужен, а в Москве я сам сделаю себе такой же. Попрошу Олежку нарисовать мне схемку мультивибратора. Катька, веди нас к нему, а то я уже забыл, где он живет.

Олежка оказался великодушным. Он широким жестом отодвинул Ромкину руку с самодельным прибором.

— Оставь себе. Скажи лучше, пригодился?

— Еще как! — Ромка вывалил на стол монеты из зеленой чайной коробки.

— Ух ты! — поразился обычно невозмутимый изобретатель и, разглядывая найденный клад, потребовал: — Рассказывай!

Внимательно прослушав всю историю и посчитав ее довольно занимательной, Олежка с особым уважением взглянул на Ромку.

— А что с червонцами будете делать? Понесете старушке?

— Ой, да, к бабушке Симе надо сходить прямо сейчас, а то она, должно быть, со вчерашнего дня переживает, куда Катя делась, — воскликнула Лешка.

— Сходим, — кивнул Ромка. — Порадуем ее, что клад у нас, и скажем, что отвезем его в Москву. Кто-кто, а Дарья Кирилловна лучше всех знает, что с ним делать. Бабулька, я уверен, возражать не станет. Куда она сама с этими червонцами пойдет?

— А когда вы уезжаете? — спросил Олежка.

— Завтра вечером, — с грустью ответила Катька.

А Ромка посмотрел на часы и в отличие от нее обрадовался.

— Глядите-ка, еще и одиннадцати нет. Да у нас до отъезда еще уйма времени! Катюха, ты, кажется, говорила, что у вас где-то можно на лошадях покататься?

— Это в парке. Там здорово. Окопы остались еще со времен войны. Народу совсем мало, — сказал Олежка. — Вы после старушки мне позвоните, ладно?

— И ты пойдешь? — удивилась Катька.

— А я что, не могу погулять с друзьями?

Попасть в друзья такому интересному человеку, как Олежка, было нелегко, но, похоже, Ромке с девчонками это удалось.

И за оставшееся до отъезда время ребята сумели выполнить программу, намеченную Катькой на все дни каникул. Вместе с Олежкой они сходили в парк культуры и отдыха и вдоволь накатались на лошадях. Лучше всех освоила верховую езду Лешка, а вот Ромка умудрился несколько раз свалиться с вполне мирного на вид серого Алмаза. На другой день они посетили любимое Олежкино кафе, где собирались все его друзья, и один из них пригласил их покататься на катере по водохранилищу. Несмотря на осенний холод, это было здорово. Катер разрезал волны, брызги летели на палубу, целыми фонтанами обрушивались на Лешку с Катькой, девчонки увертывались и взвизгивали от восторга.

Друзья сошли на берег на закате. Последний день их пребывания в Воронеже подходил к концу.

Воздух был терпким и прозрачным, ветер прекратился, рукотворное море успокоилось, и растущие вдоль дамбы деревья как в зеркале отразились в воде.

Лешка взглянула на часы.

— Надо спешить, а то мама будет волноваться. До поезда каких-то три часа осталось.

— Успеется. Отсюда десять минут ходу, если иди в гору напрямик, — сказала Катька. — А вон там, поглядите, живет бабушка Сима. Видите, монастырь на солнышке светится?

Ромка задрал голову и посмотрел вверх, куда указала Катька.

Заходящее солнце позолотило купола церквей, верхушки высотных зданий, там и сям возвышающихся над горой.

— А красивый, однако, ваш Воронеж.

— Ты это только заметил? А я люблю сюда ходить. А хотите, я вам стихи прочту.