Книга Клятва у озера - Никки Логан

Услышать это от него было так же больно, как узнать, что он ее не любит.

— У меня остаюсь я сама. Видимо, пришло время научиться жить и верить в себя.

— Бел, это смешно. Ты не должна уезжать, — наконец подал голос Артур. — Все можно исправить.

— Нет, — твердо произнесла Дениз.

Женщина, которая помогла родиться детям, не хотела ее видеть.

Бел подошла к Флинну и заговорила, обращаясь только к нему, словно в комнате никого не было:

— Флинн, я прожила семнадцать лет на вражеской территории и чуть не сошла с ума. Это было ужасно и невыносимо. Я не могу пройти через это опять…

— Значит, я…

— Нет. Ты винишь себя за то, что однажды стал причиной распада семьи. Я не позволю тебе повторить поступок Дрю. Бросить их. Ради меня. — Бел посмотрела на детей. — Они вырастут в любви, на чистом воздухе. Они будут бегать, играть в прятки, купаться в ручье, врываться в дом в грязных ботинках под ворчание Элис. Они будут послушными, а иногда непослушными, но зато им обеспечена поддержка трех поколений. У них будет все, что положено членам клана Брэдли. Забудь все, что было между нами, — взмолилась она. — Позволь мне уехать.

Флинн смотрел на нее, тяжело дыша. В его потемневших глазах плескались отчаяние и боль.

— Флинн, помнишь про мое желание? В тот день, когда мы приехали в Оберон, я сказала, что когда-нибудь объявлю, чего хочу от тебя за все, что мы делаем. Вот мое желание. — Бел вложила ему в руку обручальное кольцо из белого золота. — Я должна уехать, Флинн.

Семья замерла в ожидании развязки. Наконец он заговорил низким хриплым голосом, в очередной раз разрывая ее сердце:

— Я отвезу тебя в аэропорт, когда ты будешь готова.

Бел выбежала из дома не оборачиваясь. Она даже не попрощалась со своими мальчуганами. Правда, она сделала это уже тысячу раз с тех пор, как узнала о решении суда и поняла, что не позволит разделить их. Каждый ее взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй были прощальными. Бел забила холодильник сцеженным молоком. Как только оно закончится, связь с ними окончательно прервется. Многие дети вырастают на смесях. Элис позаботится о них.

— Бел!

Она споткнулась и упала на снег, но вскочила и бросилась прочь. Это было глупо. Ей все равно придется провести несколько часов наедине с Флинном по дороге в аэропорт, но сейчас она не могла видеть его.

— Бел. — Он поймал ее за руку и повернул к себе, но она вырвалась и вновь упала.

— Бел, не надо, — простонал Флинн, опускаясь рядом с ней на снег и сжимая ее в своих объятиях.

— Не прикасайся ко мне!

Она не сможет вынести его прикосновения, зная, что это в последний раз.

— Бел, послушай меня…

Она билась в его объятиях, словно раненая птица.

— Ты не сделаешь этого. Ты не переживешь.

— Я не могу остаться.

— У нас будет свое жилье в Обероне. Так мы не покинем мою семью.

— Ты не любишь меня, Флинн.

— Бел…

— Ты хочешь, чтобы я жила в окружении людей, которые не выносят меня?

— А как же мальчики? — Он понимал, что говорит не о том.

— Какими они вырастут, глядя на нас? Чему мы их научим? Я заслуживаю настоящей любви — независимо от того, сколько ошибок я сделала и через что прошла в детстве. И я стала сильнее.

— Достаточно сильной, чтобы сотворить нечто необдуманное?

— Достаточно сильной, чтобы выжить.

— Но ты не сможешь вычеркнуть их из своего сердца.

— Не смогу. Ни одного из вас. Но как ни больно мне будет в одиночестве, это легче, чем остаться здесь и страдать. Ты обвинил меня в том, что я ничего не знаю о любви, так как мне не с чем сравнивать. — Она снова разрыдалась. — Ты — тот, с кем я буду сравнивать всех, Флинн.

— Бел…

— Ты ничего не обещал. Это я настроила воздушных замков, мечтая о том, чего на самом деле не было.

— Бел…

— Это моя дурная привычка: я умею любить, но никогда не добиваюсь взаимности.

— Бел, может, замолчишь и выслушаешь меня? Я хочу спросить кое о чем. Когда ты смотришь на меня, что ты видишь?

Она посмотрела на него в недоумении:

— Я вижу тебя.

— Посмотри глубже.

— Я вижу мальчика, который преклонялся перед своим старшим братом, уехавшим и не проявившим желания общаться с ним. Я вижу мужчину, который всю жизнь от всех ожидал подобного отношения. Мужчину, который не верит, что бывает по-другому.

Флинн нахмурился:

— Как ты могла полюбить такого человека? Полного неудачника?

— Даже неудачники заслуживают любви, согласен? Но ты — умный и целеустремленный. Ты — любящий и нежный. Преданный и сильный. И честно говоря, я сама не подарок.

— Ты считаешь себя никчемной? — Флинн был поражен.

Бел всхлипнула:

— Всю жизнь я боялась разочаровать других. Я боялась увидеть выражение лица, которое было сегодня вечером у твоей матери и у всех остальных. Я совершила много ошибок, Флинн.

— И все же ты была готова остаться со мной навсегда?

— Я не рассчитывала, что все так закончится. — Она вздохнула. — Тебе лучше жить на другом материке.

— Кого ты пытаешься убедить? — улыбнулся он. — Меня или себя? Ты замерзла, Бел?

— Мне всегда будет холодно без тебя. — Бел сжала губы, пытаясь унять дрожь. — Так ты не отпустишь меня?

Флинн снова улыбнулся. Два раза за последние секунды. Мировой рекорд.

Наконец он сжалился над ней:

— Я искал причины, чтобы не любить тебя, Бел. Мне было легко скрывать свои чувства, но потом ты предложила остаться, и я… запаниковал. Оттолкнул тебя. Я думал, что ты — избалованная принцесса, вместе с сестрой укравшая Дрю. Но ты оказалась совсем другой, и я растерялся. Ты сразу вписалась в нашу семью. Ты была красивой, сексуальной и на сто процентов недоступной для меня, хотя я был очарован тобой. По ночам, сжимая тебя в объятиях, я пытался изобрести сотни причин, почему мы не можем быть вместе, но не находил ни одной. Поэтому начал придумывать всякую ерунду. Твоя сестра. Твои отношения с Дрю. Я лишь пытался подготовить себя к удару судьбы, который считал неизбежным. Реальность превзошла мои худшие ожидания. Женщина, которую я люблю, решила остаться со мной из-за детей. Ты не представляешь, что я чувствовал. Я был убит горем. Я не слушал тебя, Бел. Пожалуйста, прости меня. И тогда я использовал решение суда, чтобы все окончательно разрушить.

— Ты был сердит. Расстроен, — уговаривала его Бел.

— Я вел себя как последний урод.

— Мы все не идеальны.