Книга Дьявол не любит ждать - Себастьян Фолкс

— И вы пошли нам навстречу, — сказал Бонд.

Сильвер тщательно вытер губы платком, а затем снова аккуратно развернул его на коленях.

— Ну, по чистому совпадению дела в этой стране перестали устраивать и нас. Мосси уж чересчур подружился с Советами. Как вы знаете, у них есть общая граница. За этой страной мы присматриваем очень внимательно, как и за Афганистаном. В общем, мы решили вмешаться в здешнюю ситуацию.

Бонд кивнул:

— Благодарю за урок новейшей истории.

Сильвер на некоторое время замолчал: далеко высовывая язык, он старательно облизывал мороженое.

— В общем-то я просто пытаюсь вам сказать, что в этих местах все время что-то происходит. Здесь не годится простое деление на две стороны — мы и они, свои и чужие. Персы знают это лучше, чем кто-либо другой, и умеют извлекать из подобного положения выгоду. Поэтому они ведут с нами свою игру, рассчитывая на немалые дивиденды. Больше того, они используют нас, фактически прикрываясь нами как щитом. У них есть американское оружие и тысячи наших специалистов и советников. И знаете что? Три года назад они приняли закон, согласно которому все американцы в Персии имеют иммунитет против уголовного преследования при любых обстоятельствах.

— Неужели все? — переспросил Бонд.

— Именно так. Вот, например, если даже сам шах переедет мою собаку, его вызовут в суд и обяжут возместить мне материальный и моральный ущерб. А если я перееду шаха, они и пальцем меня не посмеют тронуть.

— И все-таки на вашем месте я старался бы ездить на такси, — съязвил Бонд.

Сильвер снова вытер губы и, разделавшись наконец с мороженым, свернул платок и положил его в карман пиджака.

Некоторое время он смотрел на другую сторону улицы, словно надеялся разглядеть за деревьями и вереницей едущих по проспекту оранжевых такси нечто важное.

Наконец он обернулся к Бонду и улыбнулся:

— Все это непросто, мистер Бонд. Нам приходится работать вместе. Обстоятельства заставляют нас балансировать на лезвии ножа. Америка сейчас борется за свободу и демократию во Вьетнаме, а вы не выслали нам в помощь ни единого солдата, хотя мы немало сделали для вас во время Второй мировой. Порой некоторые люди в Вашингтоне — не я, но многие тамошние ребята — начинают думать, что вы не слишком серьезно воспринимаете противостояние коммунизму.

— О нет, уверяю вас, мы очень серьезно относимся к холодной войне, — ответил Бонд.

Количество шрамов на его теле свидетельствовало, насколько лично он серьезен в этом вопросе.

— Рад слышать. Но вы все-таки не раскачивайте лодку, договорились?

— Я буду делать то, ради чего сюда приехал, — сказал Бонд. — Но до сих пор у меня не возникало проблем в отношениях с вашими соотечественниками.

Он подумал о Феликсе Лейтере, своем старом приятеле-техасце, который стал инвалидом в результате нападения акулы. Впервые встретившись с Феликсом, Бонд убедился, что тот ставит интересы своей службы — ЦРУ — гораздо выше так называемых общих целей Североатлантического альянса. Бонду такая позиция была по душе. Для него самого превыше всего была верность Службе. А еще он полностью разделял недоверчивое отношение Феликса к французам, которых они оба не без оснований подозревали в симпатиях коммунистическим идеям.

— Отлично, — сказал Сильвер.

Он встал и подошел к краю тротуара. Стоило ему поднять руку, как от стремительно движущегося потока оранжевых такси отделилась одна машина.

— И последнее, — добавил Сильвер. — Насчет этого типа — Джулиуса Горнера. Он является лишь частью огромного плана — гораздо более грандиозного, чем вы можете себе представить. — Сильвер сел в такси и опустил стекло задней двери. — Не приближайтесь к нему, мистер Бонд. Прошу вас, прислушайтесь к моему совету. Лучше всего не подходить к нему ближе чем на сотню миль.

Такси, не включая никаких сигналов, втиснулось в поток движения, встреченное громкой какофонией клаксонов. Бонд тоже поднял руку, чтобы остановить машину.

Бонд понимал, что в день похорон Фаршада ему не удастся разыскать Дариуса, а следовательно, надо было постараться, чтобы администратор отеля подыскал для него машину и водителя, который смог бы отвезти его на Каспийское побережье. Консьерж сообщил, что лучший шофер лучшей прокатной фирмы, бегло говорящий по-английски, будет свободен завтра с восьми утра, и Бонд решил, что стоит подождать столь ценного сотрудника.

Он заказал ланч в номер: икру, кебаб из курицы, а также мартини с водкой в большом шейкере и два свежих лайма. После еды разложил на кровати несколько купленных в гостиничном магазине карт и стал рассматривать план Ноушехра и окрестных курортных поселков, береговую линию, городской базар на площади Азади, причалы для яхт и прогулочных катеров, коммерческие доки и пляжи.

Затем он развернул карту Персии. На западе страна граничила с Турцией, на востоке — с Афганистаном. Северные и южные границы были определены самой природой — Персидский залив с юга, Каспийское море с севера. В северо-западном «углу» страны существовала и сухопутная граница с Советским Союзом, точнее, с Азербайджаном; судя по карте, дорожное сообщение в этом районе оставляло желать много лучшего. Зато от северного побережья Каспия, если двигаться прямо через Астрахань, было рукой подать до Сталинграда, теперь переименованного русскими в Волгоград.

Бонд стал обдумывать информацию, которую смог почерпнуть из имевшихся в его распоряжении картографических источников. Если у Горнера и есть налаженная связь с Советским Союзом по поставкам наркотиков, то вряд ли этот канал действует на официальном уровне; в таком случае оставалось непонятным, как ему удавалось регулярно доставлять достаточно крупные партии наркотиков на советскую территорию. Конечно, где-то в южной пустыне у него есть если не аэродром, то по крайней мере сносного качества взлетно-посадочная полоса. Но преодолеть такое расстояние маленькие самолеты не могут — у них просто не хватит топлива, а большие воздушные суда непременно попадут в поле зрения советских радаров.

Бонд почему-то никак не мог отвести взгляд от карты Каспийского моря: что-то притягивало его. Он прикинул, что от южного — персидского — побережья до северного, где находится советский город Астрахань, около шестисот миль. Он задумался: какое же морское транспортное средство может незаметно пересечь это расстояние?

Он обратил внимание, что значительную часть Персии занимают две пустыни. К северу, ближе к Тегерану, находится солончаковая пустыня Деште-Кевир. На юго-востоке, гораздо дальше от столицы, простирается песчаная пустыня Деште-Лут. Судя по карте, на ее территории вообще нет населенных пунктов, зато на самом юге находится город Бам, куда полиция «Савак» направила разведгруппу с целью разыскать Горнера.

Очевидно, «Савак» действовал не наугад, а уже располагал какой-то информацией. В отличие от Каспийского побережья, Деште-Лут была связана с Тегераном железной дорогой: та проходила по южному краю пустыни через довольно крупные города Керман и Йезд; в каждом из них, судя по условным обозначениям на карте, имелись взлетно-посадочные полосы, хотя по карте трудно было определить, могут ли там приземляться большие самолеты. Помимо железной дороги на карте жирными линиями были обозначены асфальтированные шоссе, также идущие по южному краю Деште-Лут; главная трасса проходила через Захедан, а через Заболь к афганской границе вела уже грунтовая дорога.