Книга Особый дар - Андреас Эшбах

— Могла бы быть и не запертой, — заметила я.

— Лучше помоги мне найти ключ.

— Я замерзла. И у меня нет никакого желания бесконечно искать какой-то ключ, которого, может, и вовсе не существует.

Я могу быть совершенно невыносимой, если я в соответствующем настроении. А я была в соответствующем настроении.

— Тогда не мешай, — ответил Арманд невозмутимо и пошел к собачьей будке, чтобы посмотреть, нет ли ключа внутри.

— Почему мы не ищем чего-нибудь вроде лома, чтобы выломать окно?

— Чтобы залезть в дом через окно, нужно изрядно потрудиться, в этом ты мне можешь поверить.

Я поверила ему и продолжала стоять на месте, тихонько дрожа и очень себя жалея. Арманд, казалось, оставил затею с ключом; во всяком случае, он подошел к одному, потом к другому окошку и подергал ставни — не поддастся ли какая-нибудь из них.

— Моя тетя запасной ключ всегда приклеивает скотчем ко дну цветочного горшка, — пробормотала я себе под нос. — Она считает, что если вор и поднимет цветок, чтобы посмотреть, не лежит ли под ним ключ, то он не станет смотреть, не приклеен ли ключ ко дну горшка.

Арманд присвистнул сквозь зубы:

— А твоя тетя вполне права. — Он пошел назад к входной двери и стал заново поднимать один горшок за другим. — И она не единственная, кто так делает. Вот и ключ.

— Ну наконец-то, — вздохнула я с облегчением.

Ключ, как ни странно, подошел. Арманд осторожно отпер дверь, слегка приоткрыл ее и прислушался.

— Подожди здесь, пока я быстро осмотрю дом? — сказал он и проскользнул в приоткрытую дверь.

Но мне совершенно не хотелось стоять под дождем дольше, чем этого требовала необходимость, поэтому я, вместо того чтобы ждать, последовала за ним. За дверью был крохотный коридорчик с настолько низким потолком, что казалось, нужно нагнуться. Чтобы не расшибить себе в темноте обо что-нибудь лоб, укрывшись от дождя, я осталась в прихожей. Я слышала, как Арманд обходит комнаты, открывает двери, заглядывает в ящики. Луч фонарика призрачно мерцал в темноте. Видимо, у Арманда было много опыта в незваном гостевании в чужих домах.

Было очевидно, что дом опустел уже очень давно. Воздух в нем был затхлый, гнилой, как в каком-нибудь склепе или подземелье в замке. Паутина, которая то там, то тут серебрилась по углам, казалась старой и пыльной — даже пауки давно исчезли.

Я закрыла дверь и пошла за Армандом, придерживаясь рукой за стены и шкафы.

— Никого нет, — отчитался он, неожиданно появившись откуда-то, и посветил фонариком в потолок, так что коридор погрузился в тусклый сумеречный свет. Между тем стало заметно, что батареек хватит ненадолго.

— Никого, — повторила я. — Это было ясно с самого начала.

— Да, но все так оставлено, как будто в любой момент кто-то может вернуться, — сказал Арманд. — Кто-то, кто здесь был последний раз лет тридцать назад.

Он повернул фонарик в другую сторону. Все было очень старомодным: неровный, выложенный черной и белой плиткой пол, пыльные ковры с растительным орнаментом, простая потертая мебель, которую как будто достали откуда-то с чердака.

— Здесь пахнет семейным склепом, — сказала я. — Нужно открыть окна.

— На кухне есть печка, а дрова и уголь лежат рядом, — рассказывал Арманд. — Значит, после проветривания мы сможем протопить. Если найдем сухие поленья.

Я взяла у него из рук фонарь и прошла сама по комнатам, чтобы открыть, где это было возможно, окна. Дом был действительно восхитительно мал. Там была спальня, гостиная, неуклюжий деревенский туалет и вышеупомянутая кухня. В комнатах едва можно было развернуться, и мебель в них казалась громоздкой.

Я ненадолго задержалась у одного окна, пытаясь разглядеть в темноте очертания сада. Теперь, когда мы наконец нашли пристанище, дождь начал стихать (как обычно и бывает), и даже небо казалось не таким черным и непроницаемым, как раньше. В некоторых местах что-то слабо поблескивало — видимо, месяц, который все еще скрывался за густой пеленой облаков. Я различила в темноте знакомый силуэт искореженного дерева, вдоль забора угадывались кусты. И над всем этим царила такая тишина, что, казалось, существование другого мира по ту сторону садовой ограды представлялось невероятным.

Заколдованный сад, подумала я. Здесь остановилось время.

Когда я пришла обратно на кухню, на маленьком столе горели три свечки, которые Арманд отыскал. В их неровном свете я увидела, что он пытается растопить печку. Я наблюдала за ним некоторое время. Казалось, он делает это уже не в первый раз. Когда огонь наконец разгорелся, я, подождав еще немного, снова прошла по дому и закрыла все окна.

— Водопровода здесь, к сожалению, нет, — принялся рассказывать Арманд, когда я вернулась на кухню, где быстро распространялось приятное тепло. Растопив печь, Арманд стал похож на трубочиста.

— На улице есть корыто с дождевой водой, — вспомнила я. — Его можно принести, чтобы у нас была хоть какая-нибудь вода.

С большим трудом мы втащили жестяное корыто в дом и поставили его на кухне возле теплой, потрескивающей печки. В посудном шкафу я нашла забытую кастрюльку, которой Арманд зачерпнул немного воды и стал смывать над раковиной налипшую грязь.

Я опустилась на одну из двух табуреток и наслаждалась тем, что можно наконец снова сидеть в тепле. Я машинально наблюдала за Армандом: он откопал древний обмылок и маленькую щеточку и теперь так старательно отмывал с помощью этих нехитрых средств сажу с рук, как будто хотел заодно с ней стесать и кожу.

— Да, как ты себя чувствуешь? — спросила я через некоторое время.

— Ничего, — ответил Арманд и прервал свое занятие, как будто прислушиваясь к себе. — Думаю, я уже переболел. Может, наркотик уже попал в кровь. У меня еще немного мутная голова, но это пройдет только завтра днем.

— Ты, видимо, часто имел дело с этим препаратом.

— Ну да. Слишком часто, если ты так спрашиваешь. — Он снова принялся вычищать грязь из-под ногтей. — Однако в моем теперешнем состоянии есть и определенные преимущества.

— Не могу себе представить, какие именно, — пробормотала я сонно.

— Антипсихотропный препарат, — начал неторопливо объяснять Арманд, — блокирует не только мои телекинетические способности, но и вообще все, что излучает мой мозг. Насколько мне известно, ученые не знают, как это работает, но факт остается фактом.

Я наморщила лоб. У меня было ощущение, что мой мозг тоже заблокировали.

— Все, что излучает твой мозг? Что ты имеешь в виду?

Арманд, похоже, остался доволен результатами своего собственного оттирания, отложил в сторону щетку, ополоснулся водой и поискал глазами полотенце.

— В ходе экспериментов выяснилось, что Пьер не может читать мои мысли, когда я нахожусь под воздействием антипсихотропа. Однажды мне даже удалось незаметно подкрасться к нему сзади и напугать — обычно это было невозможно.