Книга Времена не выбирают - Пола Хейтон

— Да? — спросила секретарша, окидывая посетительницу завистливым взглядом.

— Я — Джил Марчмонт, мне надо увидеть Макса Горинга.

— Да, конечно, мисс Марчмонт, проходите, — тут же заулыбалась девушка, вскакивая с места, — сейчас доложу о вас. Не хотите ли чашечку кофе? Чаю? Сию минуту устрою. Прошу, садитесь.

— Спасибо, ничего не надо, — ответила Джил, немного испуганная столь радушным приемом. Приди она сюда в своем прежнем облике серой деревенской мышки, ее просто не заметили бы.

Через минуту или даже того меньше навстречу Джил вышла приятная седая женщина, подтянутая, с хорошей фигурой, одетая так же элегантно и дорого, как сама Джил.

— Мисс Марчмонт? — спросила она с улыбкой. — Меня зовут Филиппа Джонсвуд, личный секретарь мистера Горинга. Приятно с вами познакомиться. Пойдемте, я провожу вас в его кабинет.

Джил последовала за ней по длинному коридору. За стеклянными перегородками по обе его стороны кипела работа: люди эмоционально что-то доказывали кому-то по телефону, печатали на машинке, делали какие-то записи. В самом конце коридора Филиппа остановилась у двойной дубовой двери и осторожно постучала.

— Войдите, — раздался знакомый голос.

Филиппа с улыбкой распахнула дверь, пропуская Джил вперед, а сама, легко повернувшись на каблуках, пошла обратно в холл, неслышно ступая по мягкой ковровой дорожке.

Макс сидел спиной к двери за массивным столом, основательно загроможденным телефонами, папками, подшивками газет, и был занят разговором по телефону. Беседа, судя по гневным репликам, была не из приятных.

Прикрыв трубку ладонью, полуобернувшись к Джил, он шепнул:

— Подожди секундочку. — И вернулся к разговору.

Ожидая, пока он освободится, Джил разглядывала его респектабельный кабинет: прекрасная мебель из натурального дерева, паркетный пол, застеленный мягким ковром, окно до самого пола. Все свободное пространство завалено бумагами: корреспонденция, счета, распечатки, справочники по законодательству валялись даже на стульях.

Джил подошла к окну и остановилась завороженная. Из кабинета открывался величественный вид на главную достопримечательность города — мост Золотые Ворота. Созерцание красоты, как всегда, немного успокоило нервы девушки. Встреча с любимым произошла совсем не так, как она ожидала. В конце концов, Джил впервые у него на работе, а он даже не потрудился встретить ее сам. А как долго продлится телефонный разговор? И все же они будут вдвоем (пусть всего лишь за ланчем), а значит, у них будет возможность поговорить.

— Прости! — Макс уже стоял за спиной Джил.

— Ничего страшного, — ответила она, повернувшись к нему. — Я так рада, что мы…

И осеклась, увидев лицо Макса. Едва ли выражение его лица могло ей польстить. Скорее наоборот. Глаза его испуганно расширились, затем сузились в щелки. Он оценивающе разглядывал невесту.

— Макс! — в тревоге воскликнула Джил. — Тебе что-то не нравится?

— Джил? — как бы не веря глазам, спросил он. — Это точно ты?

Спустя мгновение Макс улыбнулся, но как-то не очень искренне.

— Я с трудом тебя узнал. Что ты с собой сделала?

Она нервно рассмеялась, поправляя прическу, хотя в этом не было необходимости: под толстым слоем лака ни один волосок не шелохнулся.

— Вирджиния помогла мне с покупками, и я думала, вернее, мы думали, что с помощью новой одежды я буду выглядеть более… современно. Тебе не нравится?

— Да нет, почему, — неуверенно протянул Макс, не отводя от нее недоуменного взгляда. — Ты выглядишь чудесно, я бы сказал, грандиозно. Просто ты застала меня врасплох, вот и все.

Он рассмеялся.

— Я ожидал увидеть прежнюю Джил, едва ли стоит винить меня за мою неуклюжесть. Представь, я поворачиваюсь, и вижу… эту роковую женщину!

Джил грустно посмотрела ему в глаза.

— Вижу, тебе не понравилось.

Он снова рассмеялся, обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Конечно, понравилось, но дай мне привыкнуть к твоему новому облику. — И тут же тревожно взглянул на часы. — Так мы идем обедать? У нас мало времени. Самолет улетает в четыре, а мне еще нужно кое-что просмотреть.

Встречу едва ли можно было считать удачной. Джил старалась использовать это время для восстановления прежних отношений — открытых, доверительных, но Макс был то безразличным, то раздраженным, то даже злым. Если официант задерживался с очередным блюдом, Макс смотрел на часы и нервно постукивал по столешнице. Даже сделал выговор бедному парню за то, что тот капнул на скатерть, когда наливал им из кувшина лимонад.

Когда Макс попросил счет, Джил осмелилась спросить, осторожно коснувшись его руки:

— Макс, почему бы мне не поехать в аэропорт и не проводить тебя? Мы смогли бы еще немного побыть вместе.

Он нахмурился.

— Нет, дорогая, сегодня не получится. Со мной летят мои помощники, нам надо обсудить дела.

— Жаль, — тихо сказала Джил, сразу как-то осунувшись.

— Ты ведь меня понимаешь, не правда ли?

— Конечно, — ответила она, вымучив улыбку. — Просто мы почти перестали видеться, я даже не знаю, какие у тебя планы.

— Планы? — переспросил Макс. — О каких планах ты говоришь?

— О тех самых. Ты решил, чего ты хочешь? В последний раз, когда мы говорили об этом, мне показалось, что ты склоняешься к тому, чтобы отойти от дел. Сейчас твои планы изменились?

Макс тяжело вздохнул.

— Дорогая, сейчас не время говорить об этом. Я не могу думать ни о чем другом, только об этом головоломном деле в Лос-Анджелесе. Когда все будет закончено, через несколько недель, тогда можно будет серьезно подумать о будущем — о нашем будущем. А пока потерпи, милая. Как бы там ни было, в субботу я буду у Грюннов. Тогда и поговорим. Согласна?

— Хорошо, — ответила Джил. — Я так долго ждала, подожду еще. Пойдем, вижу, ты очень спешишь.

Весь остаток дня Джил перебирала в памяти этот разговор. Макса можно было понять, он человек дела, а она потерпит еще несколько недель, если хочет удержать его. Но на сердце было неспокойно. Почему? Только вечером, сидя с Вирджинией у экрана телевизора и вполглаза наблюдая за очередным дурацким шоу, Джил поняла, что ее пугало.

Она помнила, как Макс однажды рассказал ей о своих трудностях: только он наладит одно дело, как другое поглощает его целиком. Но ведь может так случиться, что, когда наладится дело в Лос-Анджелесе, он примется за другое. И так до бесконечности. Нужна ли ей, Джил, такая жизнь, когда у нее нет ни любимого, ни покоя, ни дела?

В субботу вечером в дверь ее комнаты постучали. Накинув халат (Джил только что приняла душ), она бросилась открывать. На пороге стояла Вирджиния, тоже в халате и с кислой миной на лице.