Книга Две возможности - Эллери Квин

— Рима подняла меня с постели, — снова заговорил Дейкин. — Не бросайте на нее грозные взгляды, мистер Квин, так как она оказалась куда большим моим другом, чем вы. Или вы дожидались похорон Жакара, чтобы потом самому потихоньку найти пять тысяч?

— Это недостойно нашей долгой дружбы, — парировал Эллери. — Я действительно должен выпить кофе… Ну, как бы то ни было, вы нашли деньги, и это главное. Что же вы собираетесь с ними делать? Кстати, вы нашли конверт и письмо Тома Эндерсона, которое он в него вложил, как сказал Холдерфилд?

— На второй вопрос отвечаю «нет». Должно быть, Жакар их уничтожил. Что касается первого, то доктор Додд дал эти деньги Тому Эндерсону, а Тома больше с нами нет…

— Потому я и пришла сюда, — сказала Рима, глядя Эллери в глаза. — Я не хочу этих денег. Доктор Додд дал их папе с определенной целью, но папа не дожил до ее осуществления, поэтому деньги должны вернуться туда, откуда пришли.

Дейкин с надеждой посмотрел на Эллери. Затем он двинулся к двери, и Рима последовала за ним.

— Подождите, — сказал Эллери, и они остановились. — Рима, минут через десять я присоединюсь к вам в вестибюле. Мне нужно только одеться.

Дейкин, выходя, бросил на него укоризненный взгляд.

* * *

Эллери повел Риму в кафе, где они сели на расстоянии пяти столиков от ближайшего посетителя. Рима сказала, что будет только кофе. Эллери сделал заказ и спросил:

— Что еще вы рассказали Дейкину?

— Больше ничего.

— Зачем вам вообще понадобилось что-то ему рассказывать?

— Я думала, он должен знать…

— Ах вот как? Вам известно, что на войне вас бы за это расстреляли?

— Я не знала, что мистер Дейкин — враг.

— Конечно, он не враг. — Эллери нахмурился. — Но ведь вы поклялись, что будете слушаться шефа, то есть меня.

— Эллери…

— Что?

— Я выхожу из игры.

Эллери кивнул, и некоторое время они молча пили кофе. Наконец Эллери закурил сигарету и изобразил с помощью дыма вопросительный знак.

— После того, что произошло прошлой ночью между Кеном и мной, я не могу продолжать, Эллери. Ведь ни вы, ни я не могли этого предвидеть, когда заключали нашу сделку. Вы же понимаете…

— Конечно, понимаю. — Но раньше это не приходило ему в голову. Вот что получается, когда думаешь о людях, как о шахматных фигурах! — Вы абсолютно правы, Рима. При ваших теперешних отношениях с Кеном это невозможно. Только… уважайте и мое положение, ладно?

— Вы имеете в виду, что я не должна ничего рассказывать Кену?

— Из-за его преданности Додду. Кен может выйти из себя и в гневе предупредить Додда. А это все испортит.

— Значит, вы намерены продолжать? — Рима была изумлена.

Эллери удивился в свою очередь:

— Разумеется. — Внезапно он добавил: — Знаете, Рима, Додд очень больной человек.

— Вы имеете в виду его нервозность?

— Его фобию.

— Фобию?

— Это не просто беспокойство, Рима. Это страх. И не обычный, а патологический, навязчивый. Полагаю, именно это и удерживает меня в Райтсвилле. Чего так страшно боится Додд? И каким образом это связано со смертью Мак-Кэби и Харта? Что произошло с вашим отцом? И с Жакаром?

— С Жакаром?

— Да.

— Но смерть Жакара… — Она не договорила.

— Вот именно. Сначала смерть Мак-Кэби, затем смерть Харта, потом, предположительно, смерть вашего отца, а теперь смерть Жакара. Связаны они между собой или нет? Помните, Рима, всегда существуют две возможности.

— Но… это же была его собственная вина!

— Господи, Рима, я не собираюсь обвинять вашего возлюбленного! Бедняга Кен в любом случае явился орудием судьбы. Я имею в виду — теоретически — две стороны монеты. Одна возможность: Жакар, мелкий воришка, залез в дом недавно разбогатевшего жителя Райтсвилла. Было уже после полуночи и почти совсем темно. Зачем он это сделал? Очевидно, с целью что-нибудь украсть. Что? Все, что попадется под руку. Место, время, обстоятельства, намеченная жертва, личность преступника — все соответствует простейшей интерпретации. Как, впрочем, и в предыдущих случаях.

Но есть и другая сторона монеты: Додд — злодей в тисках постоянного страха. Это может связывать его с Жакаром…

— Не понимаю…

— Предположим, Додд убил Мак-Кэби ради его состояния, довел Харта до самоубийства, чтобы приобрести единоличный контроль над предприятием по производству красителей, убил Тома Эндерсона, чтобы избежать платы шантажисту. Если это правда, то у вашего отца было какое-то доказательство, изобличающее Додда, — коробка с таблетками, которые Додд дал Мак-Кэби, или что-то еще. Не важно, что именно.

Том Эндерсон — умный человек. Он знает, что Додд убийца и что тот, кто убивал дважды, убьет и в третий раз. Шантажируя Додда, он предвидит грозящую ему опасность и поэтому прячет доказательство.

Эндерсон оставляет у Холдерфилда запечатанный конверт с указанием передать его Нику Жакару, если с ним что-нибудь случится. И в этот конверт он помещает не только пять тысяч долларов, полученные от Додда, но и письмо с инструкциями Жакару, где сообщает о вине Додда, о том, что собой представляет доказательство и где оно спрятано. Поэтому, если бы Додд задумал решить свои проблемы, убив Эндерсона, Жакар разочаровал бы его, продолжив шантаж. Он ведь дружил с вашим отцом, не так ли? А Том Эндерсон проделал долгий путь от своей поэзии и профессорской кафедры.

Рима молчала, но ее презрение было очевидным. Тем не менее Эллери продолжал:

— Где же Том Эндерсон спрятал доказательство вины Додда? Что сделал прошлой ночью Жакар — «наследник» Эндерсона? Вломился в кабинет Додда. Тогда предположим, что в письме Эндерсона Жакару говорилось: «Я спрятал доказательство в последнем месте, где Додду придет в голову его искать, — в его собственном кабинете». По словам самого Додда, Эндерсон бывал у него дома по меньшей мере дважды. Допустим, их беседа о пяти тысячах долларов имела место не в приемной, как говорил Додд, а в его кабинете. И предположим, что Додд был вызван оттуда на несколько минут и оставил там Эндерсона одного. Видите, Рима, куда приводит нас вторая возможность? К Жакару, проникающему в кабинет Додда, чтобы добыть доказательство, с помощью которого Эндерсон шантажировал Додда и из-за которого Додд убил Эндерсона. Додд, Додд и еще раз Додд. Все замыкается на этом испуганном старике. Вот почему я так хочу пробраться в этот дом, Рима. Это всего лишь одна из двух возможностей, но находка доказательства, которое Жакар не обнаружил, заблокирует одну дорогу и приведет нас по другой к цели.

Рима улыбнулась:

— Простите, мистер Квин, но я этому не верю. Все это сплошные фантазии. Вам следовало бы жить во времена Колриджа.[58]Или курить опиум с де Куинси.[59]Я возвращаюсь к Кену и доктору Додду — доброму, славному человеку, возможно страдающему от усталости и нервного истощения, но никак не убийце богача, глупца, нищего и вора…