Книга Славия. Паруса над океаном - Александр Белый

К вечеру пятых суток мы были на месте. На причалах ничего не изменилось, тут стояли четыре наших шебеки и четыре отремонтированных и оснащенных шхуны. Но, несмотря на то, что от Канар до этих мест гораздо ближе, чем от Малаги, эскадра, ушедшая на остров Ла Пальма, до сих пор не вернулась.

Встретили меня явно взволнованные Ангелов и Власьев. Все-таки с момента прощания прошло десять дней, то есть минули все оговоренные сроки. Доложили, что за это время перехватили четыре каравана с шелковыми тканями и хлопком, но со стороны моря так никто и не заходил. Наверное, для небольших купеческих судов погода стояла еще не совсем благоприятная.

Пока мы вот так говорили, один из моих марсовых крикнул: «Вижу парус!» – и действительно, через склянку на горизонте стали видны изумрудные паруса десяти судов. Все правильно, четыре команды должны были оставить свои корабли в родном порту и прибыть пассажирами, а здесь принять уже отремонтированные и загруженные шхуны. Оказывается, в первую ночь при переходе потерялись три шебеки, управляемые неопытными бывшими старпомами, вот и собирались в кучу больше суток.

Однако хорошо то, что хорошо кончается. Опять согнали слоняющихся рабов-бездельников, и в течение суток все суда были загружены. Даже девять тридцатифутовых пушек, в которые и человека зарядить можно, бережно сняли со стен, перевезли на пирс и загрузили в один из трюмов.

В обратный путь отправились через Тенериф, куда прибыли рано утром. Здесь каким-то образом о наших похождениях, а также об освобождении из плена наследника Леонского герцога и его окружения были осведомлены абсолютно все. Решил тут не задерживаться, но алькальду в настоятельной просьбе отказать не мог и во время сиесты три часа рассказывал о захвате Агадира. После дачи взятки властям от меня отстали, и, забрав готовые документы о регистрации четырех шхун, еще до сумерек и прилива мы успели выскочить из порта. В море разделились, двадцать один корабль отправился на Ла Пальму, а одиннадцать шхун под общей командой грека Папандреу – в Малагу.

По прибытии домой сразу же стали выгружать товары, подлежащие продаже компанией «Новый мир», а нужные в походе догружать. Тридцатифутовые пушки установили в портовые равелины по четыре штуки в каждый, изъяв ранее находившиеся там восемнадцатифутовые, которые теперь планировал подарить Запорожской Сечи.

По результатам похода некоторым командирам решил повысить звание. Еще бы с годик с этим подождать, но не было у меня командного резерва, поэтому морские лейтенанты Власьев и Сова получили капитанов, а прапорщик Карнаух – лейтенанта. Взвалил на них по дополнительному мешку ответственности, воины они упорные и серьезные, пусть несут.

Премиальные доли с общего хабара были рассчитаны давно, и минимальная сумма получилась – одна тысяча двести талеров. Много это или мало? Много для этого времени, немало даже для начала двадцатого века, когда такая сумма составляла годичное жалованье боевого российского офицера.

Деньги выплатил всем, даже тем, кто не принимал непосредственного участия в битве, как, например, группа мастеров Ивана Бульбы или бойцы комендантской роты лейтенанта Васюни. Вручил лично каждому бойцу на общем построении моей маленькой армии сертификаты банка, разрешил отдых и гулянья. Правда, бойцы Васюни все эти четыре дня участия в празднествах не принимали, как несли службу «через день – на ремень», так и продолжали нести.

И сейчас, стоя на центральной башне цитадели, еще раз глубоко вдохнул свежий воздух, осмотрел бухту с кораблями, полностью снаряженными и готовыми к отплытию, кивнул караульному капралу Мигуле, развернулся и направился приводить себя в порядок. Довольно отдыхать, пора в поход.

Перед тем как зайти в туалетную комнату, снял пижаму и посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. Да, теперь это был не тот казачок Мишка, которого впервые ощутило заброшенное из XXI века воспаленное сознание Женьки. Стройное тело, казалось бы, не изменилось, по-прежнему выглядело не перекачанным, а перевитым сухими узлами мышц, как и положено воину-мечнику. На лице уже давно появилась растительность, сначала усы, а сейчас из юношеского пушка и бородка закурчавилась. Надо сбрить, тем более что специальная «коса» имеется, когда-то приобрел в Толедо. А вот небольшие усы оставлю, Любке нравится, когда щекочусь во время поцелуя, она так заразительно смеется! Да и реноме поддерживать надо, какой же это казак, да без усов? Идальго, кстати, без усов тоже будет выглядеть странно.

Совещание с офицерами и начальниками служб решил провести в столовой. В кабинете спокойно могли разместиться двенадцать человек, а здесь кроме моего кресла за столом стояло сорок девять стульев. А еще из коридора принесли резные скамейки и поставили у стенки, так что смог пригласить всех лыцарей, казацкую старшину и руководителей служб. Прибыли также оба епископа и отец Герасим, пристроились на дальней скамеечке и стали внимательно слушать.

Справа от меня сидел Иван Бульба, дальше Антон Полищук, Данко Ангелов, Петро Лигачев и другие воины. А слева, рядом, находилась Рита, а далее – командиры кораблей и мастера.

Команда! Нет, не исполнителей. Настоящая команда единомышленников, большинство из которых имели стратегическое мышление и были готовы к самостоятельным действиям. Мне в глаза внимательно смотрели будущие военачальники, коменданты городов, правители областей и генерал-губернаторы территорий, ученые и промышленники. Даже сидевшие в отдалении начальник моршколы Йорис ван дер Кройф, издатель и полиграфист Карло Манчини, главный строитель Лучано Пирелли, попавшие к нам вместе со своими людьми не совсем по доброй воле, за последние недели увидели столько любопытного и уму непостижимого, что вчера однозначно подтвердили: они со мной. И не только потому, что подписали контракт и дали слово чести, а еще и потому, что со мной им ужасно интересно.

– Товарищи лыцари! Братья казаки! Отцы! – склонил голову в сторону священников, затем отвесил легкий поклон в сторону начальников служб. – Госпожа Рита! Господа! Наступил тот самый ответственный день, в ожидании которого люди здесь мучились целых полгода. Сегодня мы выступаем осваивать новые земли. Корабли необходимым оборудованием, оснасткой и товарами загружены полностью и готовы к плаванию. Осталось взойти на борт воинам и крестьянам. Поэтому больше тянуть не будем, отчаливаем сразу же после обеда.

Раскрыл лежащий рядом объемный тубус и вытащил свернутые в рулоны полотнища. Здесь были уточненные карты звездного неба, лоции морских маршрутов прибрежной полосы Европы и всего африканского континента, доработанные лично мной. Имелись у меня карты с изображением берегов Индии, Китая, Японии, контурными картами никому еще не известных земель Австралии, Новой Зеландии, Новой Гвинеи, отдельных островов Океании, будущих российских берегов Дальнего Востока и западного побережья Северной Америки. Но давать их кому-либо было еще рано, разве что Кривошапко, которого планировал взять в кругосветку. Не потому, что другим не доверял, просто в жизни всякое случается.

– Юнга! Раздай всем присутствующим. – В мгновение ока из-за спины появился перепуганный мальчишка, Славка Орлик, и я вручил ему рулон с детально прорисованными картами южной части Африки. Дождавшись, когда все получат и развернут карты, продолжил: