Книга Нечаянный поцелуй - Сара Беннет

Ее глаза прищурились, а взгляд стал жестким и укоризненным.

– Ты знал, Генри, ведь так? Насчет Мортреда? И ничего мне не сказал!

– А что я мог сказать? Я не мог причинить тебе боль…

Дженова снова издала горький смешок.

– Причинить мне боль? Вряд ли кто-нибудь причинил мне больше боли, чем Мортред. Но я ничего не знала, пока он не умер, пока не выплакала все слезы, скорбя о нем, желая последовать за ним в могилу. Потом я ощутила себя дважды обманутой, словно он предал меня не только в любви, но и в смерти. Я скорбела о человеке, который меня дурачил. Который волочился за каждой юбкой, попадавшейся ему на глаза. Он даже развлекался здесь, в замке, с одной из моих фрейлин.

Она яростно смахнула со щеки слезу.

– Он изменял мне с одной из фрейлин! Она сама мне об этом сказала в прошлом году, перед отъездом из Ганлингорна. Не отказала себе в удовольствии поведать мне правду, смакуя подробности.

– Дженова, – только и мог произнести Генри.

– Зачем? – Воззвав к его молчанию, она осеклась, глубоко уязвленная и несчастная. – Зачем постоянно искать других женщин, когда я готова была отдать ему все, что имела? Как мог он поступить со мной так?

По ее щекам покатились слезы, но она как будто их больше не замечала.

Генрих пожалел, что Мортреда нет рядом, иначе не отказал бы себе в мрачном удовольствии разбить ему нос. Но Мортред был мертв и недосягаем, и думать следовало о Дженове.

– Дженова, он тебя не стоил.

Она оторопело покачала головой, в ее глазах сверкал гнев.

– Ты знал, Генри. Ты знал. Ты должен был мне сказать. Я никогда тебе не прощу, что ты скрыл это от меня.

– Милая…

– Нет, тебе нет оправдания. Лучше было ранить меня правдой, чем позволить оплакивать такого человека, Генри.

Сам того не желая, Генри заставил ее страдать.

– Прости, – вздохнул Генри.

Но Дженова слишком рассердилась, чтобы слушать.

– Надо было завести любовника при жизни Мортреда. Сделать ему так же больно, как сделал он мне. Но его уже нет в живых. Я думала, что, выйдя замуж за Алфрика, покажу им всем – всем тем, кто знал правду и сочувствовал мне, – что я больше не оплакиваю мужчину, который никогда меня не любил. Я хотела снова испытать чувства, Генри. Хотела отомстить, хотя было уже слишком поздно. А теперь у меня нет ни Мортреда, ни Алфрика, ничего у меня нет.

Генрих поднял голову и сел в ванне. В его глазах вспыхнули искры.

– Ты хотела завести любовника, Дженова? Хотела отомстить? Тогда мсти. Используй для этого меня. Здесь, сейчас, покажи ему, что он тебе безразличен.

Она захлопала ресницами, но не стала притворяться, будто не понимала намека.

– Здесь? – переспросила она и с опаской оглянулась на дверь.

– Здесь. Вода еще горячая.

– Но… сейчас?

– Рейнард стоит на карауле. Нам не помешают. Можешь делать что пожелаешь.

Задумавшись, Дженова прикусила губу, ее взгляд упал на его скрытое под водой тело.

– Отомсти Мортреду, – пробормотал он, – и прогони его из нашей жизни.

Их взгляды встретилась. Теперь ее глаза сияли, и разрумянившееся лицо казалось совсем юным, как у девочки, которую он знал уже много лет, – необузданной, способной, как и он, на всевозможные проделки. Генри любил ее за это. Конечно, признался себе Генрих, он любил ее тогда. Она была для него всем. Но жизнь увела его от нее прочь; они выросли вдали друг от друга, и Дженова вышла замуж за Мортреда…

Медленно, не отрывая от него глаз, Дженова начала раздеваться. Ее пальцы дрожали, и Генрих видел ее смущение, хотя она всеми силами старалась его преодолеть. Она сняла верхнее желтое платье и нижнюю одежду, обнажив тело, крепкое, гладкое, прекрасное. Когда он увидел ее полную грудь с малиновыми сосками, рот у него наполнился слюной, в то время как взгляд ласкал изысканную линию ее ног и тонкий изгиб талии, округлую плоть ягодиц и темный треугольник кудряшек внизу живота.

Он хотел ее всю без остатка, и это желание превосходило похоть и сладострастие, проникая в самую душу. Таких чувств он никогда не испытывал. Но это не была любовь. Генрих сомневался, что способен любить. Ибо любовь предполагала доверие. Генрих, брошенный матерью и скрывающий свое прошлое, не доверял женщинам. Он не хотел открывать свое сердце тому, кто мог его разбить; он слишком многое перенес, чтобы снова подвергать себя риску. А любовь – штука рискованная.

Сорочка Дженовы, соскользнув с ее тела, распласталась у нее под ногами. Этот предмет ее одежды не относился к числу лучших, но она подумала, что Генрих вряд ли его заметил. «Мсти», – сказал он. Эта мысль пустила корни, и Дженова ощущала, как в нее вливаются жизнь, энергия и сила.

Генрих протянул к ней руку.

– Нет, – едва слышно прошептала она. – Не прикасайся ко мне. Это моя месть, не забывай. Ты мой любовник, и я привела тебя сюда, чтобы соблазнить, показать Мортреду, что он ничего для меня не значит. Ты не должен ко мне прикасаться, Генри. Я скажу тебе, что делать.

Слова Дженовы не понравились Генриху, но ее это не волновало. Генрих обманывал ее.

Сбросив остатки одежды, Дженова склонилась над ним. Ее мягкая грудь задела его щеку, и он со стоном повернул голову, чтобы взять ее в рот, но Дженова отодвинулась. Ее руки поползли по его плечам и груди, изучая его тело, словно никогда прежде к нему не прикасались. Ее ладонь соскользнула вниз, под воду, на жесткий панцирь его живота. Он затаил дыхание, а она улыбнулась. Ощутив под пальцами его возбужденную плоть, она погладила ее. Он приподнял бедра.

– Я умираю, – простонал он. – Дженова, позволь мне до тебя дотронуться.

Она колебалась, не желая сдаваться, но ее кожа горела от потребности ощутить его реакцию.

– Хорошо, только тебе придется остановиться, когда я попрошу.

Генрих повернул голову и потерся свежевыбритым лицом о ее живот, которым она к нему прильнула, потом, нежно тиская, поласкал ее грудь и обхватил губами сначала один сосок, потом другой.

В какой-то момент Дженове показалось, что у нее из-под ног уходит земля. Омываемая сладкими ощущениями, она оперлась о край ванны. Запутавшись рукой в ее волосах, Генрих привлек к себе ее лицо и приблизился к ее губам. Обежав их по контуру языком и насладившись вкусом, он с жадностью прильнул к ней в долгом поцелуе.

Дженова поняла, что еще мгновение – и она утратит над собой контроль. Она почувствовала, как его пальцы заскользили по внутренней стороне ее бедер. Тихо вскрикнув, Дженова отпрянула и теперь стояла, тяжело дыша и гневно сверкая глазами.

Он сделал движение, словно хотел встать из ванны, но Дженова остановила его, положив руку ему на плечо.

– Нет, – сказала она с улыбкой. – Я хочу, чтобы ты оставался на месте, Генри. Я хочу… довести тебя до экстаза.