Книга Жажда искушения - Хизер Грэм

— Он справится, — ободрил ее Грегори.

— Спасибо.

— Нам туда, — неожиданно сказал он.

Энн посмотрела в направлении, которое он указывал. На первый взгляд в этом месте не было ничего, что отличало бы его от берега, вдоль которого они уже довольно долго плыли. Потом она, разглядела под сплетением изогнутых древесных корней две лодки: наверное, это указывало на то, что здесь находится некое жилье.

Грегори помог ей выбраться из лодки, предупредив:

— Осторожнее: здесь глубина всего несколько футов, но это если вы ступаете по твердому дну, не оступайтесь в ил.

Черный ил тускло светился под водой. Всмотревшись, она увидела что-то вроде дорожки и сделала несколько шагов по ней, потом остановилась. Высоко над головой пронзительно кричали птицы. Легкий ветерок шевелил листву и, казалось, обнимал Энн. Заводь, оказывается, пахнет по-особому: это запах воды и мокрой земли, она подумала, что его можно назвать «зеленым» запахом.

Грегори обнял ее за плечи:

— Пошли, нам придется проделать часть пути пешком. Дом находится там, вверху, за изгибом реки. Синди, ты идешь?

— Сейчас, только лодку вытащу подальше на берег, — крикнула та в ответ.

— До дома нужно идти пешком? — с сомнением спросила Энн.

— Ага.

— И бедная старушка пешком спускается сюда, когда ей нужно в город?

— Бедная старушка может пройти больше, чем олимпийский чемпион по спортивной ходьбе, — сухо заверил ее Грегори.

— Но ей минимум восемьдесят лет…

— Почти сто десять.

— Господи милостивый!

Грегори широко улыбнулся:

— Глядишь, вы уверуете в вуду, а?

— В жертвоприношения цыплят и втыкание игл в кукол? — скептически отозвалась Энн.

Грегори рассмеялся:

— О, вуду — далеко не только это. Так было и в древние времена, и теперь. Мама Лили Маэ — ревностная католичка и в то же время — королева вуду.

Энн недоверчиво подняла брови.

— В прошлые века ведьм сжигали на кострах. А некоторые ведьмы чтят землю и практикуют ритуалы вуду. Они добры, ласковы и приносят пользу.

— Религия вуду добра ласкова и полезна?

— Мама Лили Маэ исповедует одну из разновидностей вуду, — пояснил Грегори. — Она гадает по костям, наставляет молодежь. Она очень дальновидна. Может, дело вовсе не в костях, просто она прожила такую долгую жизнь, что у нее есть что сказать людям. Пусть она не провидица, но заглянуть человеку в душу умеет.

— Но она живет по старинке.

— Старинная жизнь здорово изменилась. Вы должны отдавать себе отчет в том, откуда она ведет свое начало. Вспомните о рабах, которых привезли из Африки — сначала на такие острова, как Мартиника и Эспаньола, потом сюда, в Новый Орлеан: черные мужчины и женщины, вывезенные из племен с разными верованиями разных цивилизаций.

— Значит, религия вуду зародилась на островах?

Он усмехнулся:

— И да, и нет. Родина вуду — Западная Африка, тогдашняя Дагомея (теперь — Республика Бенин) и Иорубаленд (теперь — Нигерия). Белые работорговцы считали, что у дикарей нет истинной веры, они лишь почитают предков, языческих богов и природные стихии и исполняют некие ритуалы под звуки барабанов и примитивной музыки. Но африканцы принесли с собой собственную религию, которая изменилась под влиянием местных индейских культур, а также и христианства. Сегодня вуду, во всяком случае, в трактовке Мамы Лили Маэ, — это спиритуализм. В Новом Орлеане ведь существует много спиритуалистских церквей. Но если мысленно заглянуть в прошлое, представьте себе, что означало тогда быть рабом. Это значило быть в полной власти хозяина, который мог оказаться человеком добрым, а когда и злым. Хозяин имел право взять любую черную женщину, если желал, и от этого рождались дети, которые тоже становились рабами. Вудуистские барабаны были призваны отпугивать белых. Зачастую они оставались единственной защитой рабов от хозяев.

— Тактика отпугивания?

— Именно. В 1782 году губернатор Луизианы так испугался восстания вудуистов, что уничтожил всех рабов, вывезенных с Мартиники, поскольку считал этот остров рассадником «заразы». Но с Новым Орлеаном он опоздал. Здесь почва и воздух были слишком влажными и постоянно вспыхивали эпидемии желтой лихорадки. Жизнь была слишком хрупкой, и под бой вудуистских барабанов колдуны обещали сохранить ее, если принести необходимые жертвы и тем самым заплатить должную цену. Разум всегда был либо надежным другом, либо врагом. Иногда это зависит от веры. Вудуистская королева Мари Лаво формировала менталитет своего народа. Вы ведь слышали о ней?

— Я живу в Новом Орлеане, я не могла о ней не слышать.

Он усмехнулся:

— Вы представить себе не можете, сколько туристов ежегодно посещают ее могилу.

— Признаюсь, я сама там бывала, — сказала Энн. Она замолчала, вытирая лоб тыльной стороной ладони: здесь было очень влажно и душно. Теперь они отошли от воды. Синди семенила сзади. Казалось, они находятся посреди небытия. Из-за густой листвы и пелены облаков над головой день казался вечером, хотя было всего три часа пополудни, лето, и еще долго должно бы быть светло. Если закрыть глаза, подумала Энн, легко представить, как все это было. Заводи, рабы, угнетение, посильный поиск свободы, ритуальный танец под бой вудуистских барабанов и кровь цыпленка, струящаяся по руке вудуистского проповедника. Богатые плантаторы слышат барабанный бой и знают, что это рабы исполняют свой неистовый танец. И им становится страшно.

— В Мари Лаво, по всей видимости, смешалась кровь белых, черных и индейцев. Она причесывала белых дам и учила их наводить порчу на своих врагов, втыкая иглы в кукол, их двойников. Она также продавала магический порошок «гри-гри», приворотное зелье, порошок от сглаза или для сглаза. Ее дочь, Мари Лаво-младшая, обладала большим влиянием, потом она прославилась своими махинациями и участием в оргиях. В Новом Орлеане теперь, как вы знаете, публично больше не исполняют вудуистских ритуалов. Но кое в чем люди и поныне сохранили старые верования. Правда, Синди?

Синди, догнавшая их наконец, покраснела:

— Что ж, признаюсь, я сама пару раз прибегала к приворотному зелью. А в школе у меня был ужасный учитель, так я сделала из соломы его чучело и истыкала его иглами.

— И что с ним случилось? — спросила Энн.

— Его назначили директором школы, — ответила она, пожимая плечами.

Энн рассмеялась, Грегори тоже давился от смеха. Дельта не казалась теперь такой уж запретной и пугающей. И все же Энн с опаской оглядывалась по сторонам. И радовалась, что она не одна. Дельта была призрачным зеленым миром, накрытым облаками. От внезапного птичьего крика начинало бешено колотиться сердце. Пахло густой зеленью. Она почти видела, как болотные испарения завихрялись в воздухе.