Книга Дерзкие. Будешь моей - Катерина Пелевина

— Бля…Дай ещё раз посмотреть… — он вытянул у меня телефон и уставился на экран. — А где…? След от пули где?

Вот тут до меня всё и дошло. Это был просто какой-то левый похожий на меня со спины тип. Курица ведь даже не знала о ранении, даже внимание на него не обратила. Естественно, у неё и извилин в таком количестве нет, а я пропустил этот факт на эмоциях. Оставалось одно «но». На видео точно был мой голос…Вот это было для меня загадкой. Пока ещё было… Но я собирался всё разузнать.

Естественно, Беата догадывалась о том, где я пропадал эти дни, но точно этого не знала, как и о Катиной беременности, слава Богу. Иначе и папаша был бы уже в курсе.

Зато, как оказалось, сучка знала о многом другом. В том числе о том, что у её бати был один маленький секрет от её матери. Он в тайне поёбывал жену своего бывшего компаньона Вуйчика. А Беата добросовестно помалкивала, чтобы её не лишили наследства. Поэтому она не особо расстроилась, когда ему делали операцию…Но за матушку сильно переживала.

И спасибо Кириной Соньке…Если бы не она, я бы никогда об этом не узнал. Но именно в сраные праздники счёт Марты Вуйчик в их СПА-салоне оплатил некий Вацлав Домбровский. Он мило флиртовал с ней, пока ей делали маникюр, а затем и вовсе приехал за ней туда, и Соне удалось сделать несколько шикарных фотографий из панорамного окна их салона.

И тогда понеслось…

У меня в рукаве оказался охуеть какой сильный козырь.

И когда я вызвал младшую Домбровскую к себе на разговор в ту же ночь, она приехала. Сразу поняла по моему взгляду, что что-то не так. Выглядела растерянно и чувствовала, что оступилась.

— Значит, вот как мы поступим. Свадьбы не будет. Будет регистрация. Пройдет завтра. Я устрою. Ты заткнешься и будешь слушаться. А иначе вот эти чудесные фотографии придут твоей матери и Марте Вуйчик на почту, если угодно.

— Как ты…Где ты…Где ты взял это???

— О…Так ты ещё и знала…Дочь года…Пиздец ты конченная…

— Да пошёл ты! Что мне оставалось?! Если отец связался с этой…Я не могла сказать об этом матери! Он бы лишил меня всего! И ты не посмеешь, Глеб! Ты всё сломаешь!

— Ещё как посмею! Мне вообще похуй на твою семью, веришь, нет?

— Какой же ты козёл. Ненавижу тебя, Адов!

— Взаимно, курица. И ещё, — хватаю её за руку, выворачивая ту до хруста. — Чё это за парень, с которым ты ебалась? Откуда звук?

— Чего? — корчится она от боли. — Иди проспись!

— Бля, я же тебе руку сломаю сейчас. Говори!

— Ай! А! Всё. Я всё расскажу! Псих, отпусти меня! Глеб!.. — визжит в истерике. — Я пыталась с тобой! Но переборщила с дозой, вот и всё. Ты говорил в отрубе. Даже когда звонила твоя стерва что-то стонал во сне. Этим и воспользовалась. Пришлось использовать план «Б», потому что из-за передозировки ты был никакущим. Неспособным…Совершить…половой акт. И я позвала Владика.

Не сдерживая ржача смотрю на неё с отвращением. Вот ведь шизанутая стерва.

Естетственно, то, что они трахались возле меня — та ещё мерзость. Но лучше так, чем делать это с ней.

— Это не из-за передозировки, дура ты конченная. Это из-за того, что у меня на тебя никогда не встанет, тупая ты безмозглая шваль. Ты и пальца её не стоишь. И оставишь свою фамилию в браке, поняла меня? Поняла, блядь, я тебя спрашиваю?!

— Поняла, — цедит она сквозь зубы. — Удали эти сраные фотки!

— Когда надо будет, тогда и удалю. А сейчас сиди ровно на жопе и жди указаний, истеричка.

Разговор заканчивается так же победоносно, как начался. Видит Бог, если бы она ещё что-то выкинула, я бы её на куски порезал. И не посмотрел бы, что девчонка.

Остаётся решить всё остальное.

7 января мы с ней едем на регистрацию брака, а я всё время думаю о ведьме. Я потеряю целые сутки, вместо того, чтобы искать её… Это ломает меня изнутри. Но эта блядская регистрация должна состояться.

Уже там я буквально прокручиваю на перемотке слова этой странной женщины, которая пытается лепетать сущий бред о лодке любви, раскачивающейся на рифах суровых реалий, о двух лебедях, верность которых должна чуть ли не сниться нам во снах. Успеваю позевать и жду, когда весь этот грёбанный цирк уродов закончится. Даже кольцо надеваю себе сам. Не хочу её касаться в принципе. Мне эта побрякушка нужна ровно так же, как и сама новоиспеченная супруга. То есть — НИКАК.

После росписи даю указания сумасшедшей курице, чтобы разыграла истерику на камеру, что торжества не будет, потому что якобы всё идёт не так, как она хочет. Чуть ли не Венера в Водолее. Поэтому нельзя праздновать. Думаю, что услышав её истеричный тон, там и вопросов ни у кого не останется. Все родственники поверят, в том числе и Домбровские старшие.

Отец, разумеется, как никогда, быстро активизируется. Звонит мне сразу после того, как видео Беаты в её блоге начинает набирать обороты. Естественно, видимо его уже атаковали знакомые с расспросами об отмене торжества и такой скорой регистрации.

— А что за срочность, сынок? — спрашивает, словно мы с ним хорошие знакомые, а не вынужденно связанные кровью родственники.

Так я с тобой всем и поделился, чёртов ты ублюдок.

— Захотел пораньше. Жуть, как мечтал на ней жениться, — издеваюсь я, на что он недовольно кряхтит в трубку. — К пяти будет совещание по слиянию. Жду. Тем более, Домбровский, судя по всему, прекрасно себя чувствует после операции.

— Ты его предупредил?

— Предупредил, не волнуйся. Чем раньше проведём сделку, тем лучше. У меня свои дела. Мне нужно решить пару срочных вопросов.

Отец сообщает, что будет вовремя. Я же кладу трубку и бронирую новый билет в Питер.

Знаю, что искать её там, словно иголку в стоге сена, но неожиданно мне поступает информация о том, что некая Екатерина Трацкая делала УЗИ в клинике «Мейнер» этим утром. Даже эти новости, с учётом того, что