Книга Открыть 31 декабря. Новогодние рассказы о чуде - Ая эН

случится чудо и носочки отрастут заново, как хвост у ящерицы. Она потрясла конвертом – нет, не играют больше веселые новогодние колокольчики. Достала открытку – опустел красный шнурок над нарисованным камином. Закрыла и вздохнула – надо будет оставить, на память. Лина засунула открытку в конверт и обомлела – что это?

В строке «Кому» ясно проступили буквы – имя, фамилия и отчество. И адрес на месте – улица, дом, номер квартиры. Давно ли это можно прочитать? И что же делать теперь, вручить испорченную открытку и признаться, что прочитала чужое письмо?

В понедельник Лина пребывала в преотвратительном расположении духа. Сотрудницы почты боялись к ней приближаться. Напрочь забылся и неожиданный гусь, и малыш из автобуса, только стояли перед глазами ровные строчки с адресом. Под вечер к ней робко подошла Лизонька и спросила:

– Лина Анатольевна, как вы думаете, а в милиции всегда так хорошо извиняются перед теми, кого зря задержали?

– Не морочь мне голову, мышка. Иди-ка лучше помоги Наталье квитанции разложить.

– Ей молоденький милиционер вчера цветы принес и конфеты. А она, дурочка, думает, что он извиняется, – вставила Наталья.

– Ну почему сразу дурочка. – У Лизы на глазах заблестели слезы. – Сами вы дурочка, вы неправильно улицу пишете. Вот тут у вас лишняя буква «т»!

У Лины аж глаза на лоб полезли, а Наталья не нашлась что сказать. Вот тебе и мышь!

– Лиза, а в кино он тебя не звал, этот парень? – ехидно спросила Танька.

– Не ваше дело, – буркнула Лизонька.

«Если бы девочка хоть чуточку умела за себя постоять!» – вспомнила Лина собственную мысль. И тогда она решилась. Намотала вокруг шеи рваный шарфик и, не откладывая на потом, рванула с места.

– Куда ты, Лина? – спросила Наталья.

– Забыла один конверт опустить!

– Завтра опустишь, – донеслось ей вдогонку.

Чувство стыда Лину посещало редко. Даже сейчас, когда она шла по указанному на конверте адресу, готовая во всем честно признаться, как школьница, которая исправила двойку в журнале, ничего похожего на стыд она не чувствовала. И не боялась праведного гнева получателя письма. Только думала, что если расскажет ему про малыша и автобус, то вдруг он ее официально простит? И тогда снова можно будет гордиться своим шарфиком.

Она решительно нажала кнопку звонка рядом с красивой, дорогой дверью. Ей открыл серьезного вида мужчина в костюме. Его большие круглые глаза смотрели на Лину внимательно и заинтересованно. Лине стало не по себе. Обычно на незнакомых людей, звонящих в дверь, так не смотрят.

– Здравствуйте! Это вы Эмиль Евгеньевич?

Он молча кивнул.

– У меня для вас письмо, – бодро сообщила Лина.

– Давайте.

– Мне нужно вам кое-что объяснить. Можно я зайду?

– Конечно, – неожиданно легко согласился он. – Пожалуйста, заходите.

Эмиль Евгеньевич не стал приглашать Лину внутрь, но предложил ей табуретку в коридоре. Лина так разволновалась, что не разглядела обстановку внутри.

– Рассказывайте, я слушаю, – сказал он.

– Я пролила чай.

Он молчал.

– Я работаю на почте, и я пролила чай на ваше письмо.

Он ничего не ответил, только продолжал разглядывать ее своими глазищами, и Лина вдруг поняла, что он ее в самом деле слушает. Не просто терпеливо ждет, пока она все скажет, и не осуждает ее заранее, а весь превратился во внимание. На миг она почувствовала себя неловко, но рассказывать ему оказалось на удивление легко. Когда она дошла до носочков, дурацкой записки и случая в магазине, он не удивился и не покрутил пальцем у виска. Она замолчала и вопросительно посмотрела на него.

– Продолжайте. Это ведь не все, что вы хотели мне рассказать?

И она рассказала все. Про корыстолюбивую начальницу, бедолагу Лизочку, туалетного утенка, перевернутую елку, про малыша и автобус.

Ее собеседник не выказывал ровным счетом никаких эмоций.

– А потом, – сказала она, – я достала конверт и обнаружила, что музыка больше не играет, а на нем можно прочитать ваш адрес. Вы меня простите, пожалуйста. Я не должна была открывать чужое письмо.

– Я вас понимаю, – кивнул он.

У Лины прямо от сердца отлегло.

– Я рад, что вы так хорошо воспользовались этой открыткой. Только, пожалуйста, никому не рассказывайте об этом.

– Еще бы, – хохотнула Лина. – Подумают, что у меня крыша совсем поехала.

– Хотите еще что-то мне сказать?

– Так вы меня простите?

– Я на вас не в обиде. Я бы даже сказал, что мне вас не за что прощать, но вы мне вряд ли поверите.

– Скажите, Эмиль Евгеньевич, – спросила Лина. – Правда… Правда, что в этой записке неправильно написано? Правда, что они все на самом деле были счастливые, эти случаи, и ни одного несчастного?

– Как вас зовут?

– Лина.

– Понимаете, Лина, случай происходит тогда, когда человек к нему готов. А любая открытка от v.s. скрапбукера – это катализатор, конкретно эта открытка – катализатор случая.

– Ничего не понимаю, – призналась Лина.

Он еще раз осмотрел ее с ног до головы. Лине стало неуютно. Съесть он ее, что ли, хочет? Уж всяко не изнасиловать.

– Лина… как ваше полное имя, Лина, в паспорте?

– Ангелина. Но меня никто так не зовет, – нахмурилась она.

– Все правильно, – он улыбнулся. – Лина, Ангелина, вестница… И шарфик, я сразу обратил на него внимание. Все, как она сказала.

– Кто она?

– Автор. Та, кто сделала открытку. Ведь это вы были ее настоящим адресатом, а открытка привела вас ко мне. Теперь вы понимаете, что мне не за что вас прощать? Скажите, вы когда-нибудь разговаривали с письмами?

Лина почувствовала себя дурно. Ей перестало хватать воздуха.

– Кто вы? – Она сдвинула брови и поднялась с табурета. – Чего вы от меня хотите?

– Лина, вы хотите стать особенным почтальоном? Таким, кто доставляет особенные открытки? Сможете хорошо зарабатывать. Я искал человека вроде вас, кому можно доверять.

– Ексель-моксель… Вот это предложение! Хочу, – ответила она, неожиданно сама для себя, хотя собиралась только сказать, что подумает.

– Ну и отлично! Вот моя визитка, увидимся после праздников.

Он протянул Лине квадратную открытку. Золотые буквы на черном бархате складывались в его имя, а над буквами плыли пестрые облака из настоящих перьев, воздушных и чуть желтоватых.

– Просто подуйте на облака, и я назначу вам встречу.

Лина вскинула брови.

– Привыкайте, Лина, к чудесам. А я вам кое-что подарю.

Эмиль Евгеньевич вышел и вскоре вернулся с полосатым шарфиком, ярким, словно несколько радуг в ряд уложены. Лина обернула шарфик вокруг шеи и умиротворенно вздохнула. Как будто легли на плечи добрые, заботливые руки.

– И все-таки, кто вы такой? – спросила она с подозрением.

– Вы разве еще не догадались?

– Дед Мороз? – выпучила глаза Лина.

Он расхохотался.

– Такого комплимента мне еще никто не делал. Считайте, что я руководитель тех, то делает открытки подобно этой, с носочками. И кстати, автор этой открытки просила меня передать вам кое-что еще.

Лина вышла из подъезда, сжимая в руках картонный носочек в белой искристой опушке. Носочек был оранжевый, но это не имело ровным счетом никакого значения.

Она шла домой мимо подмигивающих лампочками витрин магазина, того самого, где она