Книга Давай не будем, мама! - Алсу Идрисова

лицо?»

А самое главное – что я буду делать потом, когда встречусь с ней?!

Наспех написав записку: «Я ушла по делам, суп в холодильнике, поешьте» – я прикрепила ее на холодильник и помчалась одеваться.

У шкафа выяснилось, что вся имеющаяся в моем распоряжении одежда не подходит для такого торжественного случая, как встреча с соперницей, поэтому я, пыхтя, влезла в кроссовки и вызвала такси – мне просто необходимо новое платье!

Раньше я никогда не бывала здесь, и очень зря – в маленьком и очень уютном бутике на Ленина улыбчивые продавщицы наперебой предлагали мне кофе с пирожными. Вежливо отказавшись, я принялась изучать ассортимент и пришла в полнейший восторг – качество одежды на вешалках было потрясающим. Все эти платья, блузки, юбки были сшиты словно для меня и…

Я кинула беглый взгляд на миленькую футболочку с принтом и остолбенела: клочок ткани стоил свыше пяти тысяч рублей! В изумлении я принялась перебирать вешалки и мысленно хваталась за голову: самое дешевое платье стоило здесь двадцать тысяч, кожаные брюки тянули на пятнадцать, а на невзрачной и весьма непрактичной блузке гордо красовался ценник в десять тысяч рублей.

– Все вещи у нас дизайнерские, – длинноногая продавщица с приклеенной на лицо улыбкой ходила за мной по пятам и прожигала меня с ног до головы взглядом голодной акулы – может, сомневалась в моей платежеспособности? – Модельный ряд начинается с сорок второго размера, вся одежда отменного качества, при покупке двух и более вещей дарим подарок.

– А кто производитель? – спросила я, словно от этого вопроса что-то зависело.

«Уходи отсюда, Люба, немедленно уходи!»

– Италия, – улыбнулась продавщица, глядя на меня с плохо скрываемой жалостью. – Это последняя стойка, здесь у нас товары с небольшой уценкой. Вам нужна одежда для торжественного события?

– Нуу… Можно и так сказать, – протянула я, осторожно вынимая вешалку с красивым темно-зеленым платьем.

Господи, какой длинный ценник!

– Превосходный выбор! – одобрила продавщица, скользя взглядом по моей обуви. – Примерочная у нас в конце зала, прошу вас!

Да, качество платья было изумительным, да и село оно на мне идеально. Не могу же я пойти оборванкой на встречу к этой Маше-растеряше, любительнице безвкусных браслетов и чужих мужей?! Мне надо быть на уровне и показать, как дорого и богато меня одевает муж.

Муж… Воспоминание о том, какое унижение испытала я тогда, когда поняла, что положение дел в нашем любовном треугольнике не изменится, обозлило меня еще больше. Какой же я была идиоткой, когда экономила его деньги и пыталась накопить то на одно, то на другое, в то время как он наверняка тратил кучу денег на прихоти этой Эвелины…

– Беру! – весело сказала я, выпархивая из примерочной. – Цвет мой, сидит идеально. Знаете, мне кажется, я буду частым вашим клиентом!

В глазах продавщицы мелькнуло удивление, но она быстро взяла себя в руки.

– Отлично, – улыбнулась она. – Не желаете ли посмотреть сумочку и туфли к платью?

К семи вечера я была полностью готова и ужасно гордилась собой. Темно-зеленое платье очень шло к моим глазам, элегантная сумка и обувь довершали образ. Вдобавок я обновила маникюр и сделала в парикмахерской у дома легкую укладку. Даже не помню, когда я так хорошо выглядела.

К салону «Малина» я подъехала ровно к семи часам и обнаружила, что меня уже ждут.

– Добрый вечер! Рады видеть вас в салоне «Малина», – подскочила девушка на ресепшен. – Эвелина ждет вас, прошу!

Я вошла в маленький кабинет и огляделась. Кожаный диванчик цвета топленого молока, сертификаты в позолоченных рамочках на стенах, большое красное кресло, повернутое к окну…

Когда я вошла, кресло моментально повернулось и…

Через секунду я уже глядела в глаза своей соперницы. Тонкие брови над черными раскосыми глазами, слегка дернувшись, поползли вверх. Эвелина сидела за столом в простой белой рубашке, перед ней стояла нетронутая чашка с кофе и лежала весьма объемистая папка с документами.

Не поднимаясь с места, она слегка кивнула девушке-администратору:

– Можешь идти, Гульнара. Спасибо.

Потом она повернулась ко мне и, чуть улыбнувшись, жестом пригласила сесть. В глазах ее мелькало любопытство и какой-то едва уловимый озорной огонек, словно она забавлялась происходящим.

Это вконец обозлило меня, и я без обиняков сказала:

– Ну вот и встретились! Поговорим?

Сомнений у меня больше не было: она узнала меня! Она знала меня в лицо!

– Ну?! – потребовала я, прожигая Эвелину взглядом. – Чё молчишь?! Сказать мне ничего не хочешь?

Эвелина захлопнула папку с документами и в упор посмотрела на меня. Ехидная улыбка на ее лице сводила меня с ума.

– Но ведь это вы, кажется, пришли ко мне! – сказала она, сделав акцент на слове «вы». – Вот вы и говорите. Присаживайтесь, кстати.

– Спасибо, я постою, – вырвалась у меня помимо воли фраза из культового фильма.

Я обозлилась окончательно и, придвинувшись к ней, насколько позволяла ширина стола, прошипела с ненавистью:

– Разлучница, мерзкая подстилка, шалава, вот ты кто! Отлипни от моего мужика!

Эвелина откинула голову назад, обнажив длинную белую шею с тонкой цепочкой, и громко, издевательски расхохоталась. Легко вскочив с места, она подошла ко мне вплотную и прошептала на ухо:

– Забирай! Твоего мужика никто не держит! Он твой!

В носу у меня защипало – не то от накативших слез, не то от сладких, въедливых духов Эвелины, запах которых я уже однажды имела «счастье» услышать. Так называемый феномен Пруста, когда человек улавливает какой-нибудь запах и переносится мысленно в воспоминания, связанные с этим ароматом.

Например, запах свежевыпеченного хлеба у меня всегда вызывает четкую ассоциацию с деревенским домиком моей бабушки. Какой счастливой я была, когда просыпалась утром под пение птиц за окном и вдыхала запах свежей выпечки, доносящийся с кухни.

Бабушка, по укоренившейся деревенской привычке, всегда вставала рано, доила корову и пекла огромный, круглый, ноздреватый хлеб.

– Кушай, внученька, со сметанкой, – приговаривала она, наливая мне в маленькую чашечку свежий чай.

Ммм, никогда больше мне не было так вкусно… Бабушки нет на свете уже больше двадцати лет, а вот неповторимый запах свежей выпечки все еще хранится в моей памяти и напоминает о счастливых, беззаботных летних денечках моего детства…

Сейчас же запах духов вызывал лишь горечь унижения, которое я испытала, обнаружив на полу автомобиля пропавший браслет своей соперницы.

Борясь с желанием вцепиться ей в глотку, я резко отстранилась от Эвелины и бесцеремонно плюхнулась на мягкий бархатный стул у стены.

– Садись, – кивнула я Эвелине. – Разговор предстоит долгий.

Брови Эвелины вновь поползли вверх.

– Собственно, разговаривать-то нам с вами и не о чем, – задумчиво проговорила она, проходя к своему креслу. –