Книга Кости и цветы - Ярослав Гивиевич Заболотников

* *

Вороной жеребец с треском таранил туманные заросли — ветки хлестали Рэксволда по лицу, но ему было всё равно. Необузданная ярость вела вперёд, будто маяк. Вдаль от всего, что дорого сердцу. Любимой… Друзей… Забытого кинжала с гравировкой змеи… который ассасин впервые за долгие годы не вернул в ножны после броска. Кинжала, каким он минуту назад чуть не убил Лайлу. Мысли мелькали тёмными стволами в белёсой пелене, а отголоски совести лишь подливали масла в огонь ненависти. Настолько, что рука рванула к ножнам на поясе — второй такой же кинжал со свистом полетел в сторону. Чёрт знает куда. И это место растворилось за спиной, жадно поглощённое болотным однообразием. Досада и злость сжали кулак до скрипа кожаной перчатки, повод хлестнул вороную шею, а стиснутые зубы закусили сырой воздух.

Под копытами хлюпала грязь. Временами попадались глубокие лужи, предупреждали бултыханием о губительном выборе пути. Однако выпучивший глаза конь доверял всаднику. Не знал, что в седле под оболочкой из плоти и крови таился вихрь испепеляющих эмоций, какие не остановит ни трясина, ни обрыв, ни даже скала.

Рэксволд тяжело дышал, разгонял прелую прохладу жаром тлеющей души. Бешеный взгляд бродил по туману, где раздавались то испуганные крики птиц, то угасающее хлопанье крыльев. Бродил, пока что-то не заставило его упасть на кулак… кулак, сжимавший недавно выкинутый клинок. Стиснутые до боли зубы разомкнул надрывный крик — сталь снова полетела в неизвестном направлении, а жеребец получил серию хлёстких ударов, словно был виноват в безумии, всецело охватившем человеческий разум.

Новый взмах поводьев, и вдруг тело выбросило из седла. Кувырок через голову смешал светлые и тёмные тона в картину безумного художника. Ощущение падения. Шлепок. Приземление обернулось немеющей спиной, сырым холодом под щекой и вонью вспоротой болотной жижи. Рэксволд всегда считал, что любителям свечить, козлить и кусаться место лишь на скотобойне. Игнорируя боль, он поднялся с намерением высечь коня до кровавых полос, если тот ещё не додумался убежать.

Жеребец находился рядом, всего в нескольких метрах… лежал с торчавшей из груди корягой, когда-то бывшей не до конца упавшим деревцем. Хриплое ржание. Потёкшая изо рта кровь. Судорожное дёргание ног в истыканной хвощом грязи. Агонию было видно невооружённым глазом.

Правда, чужие муки не вызвали сострадания в мокром ассасине. Наоборот. Перепачканная ладонь сжалась в кулак, в котором снова что-то твердело. Опущенный взгляд, пылающий неумолимой яростью, застал блеск лезвия. Нет, это был не запасной кинжал из набедренных ножен — всё тот же, с гравировкой змеи на рукояти…

— Рэкси! — донеслось из тумана, откуда резво нарастал чавкающий топот. — Рэкси!!! Где ты⁈ — выскочившая из пелены Эрминия рванула на себя поводья — заржавшая кобыла распахала жижу копытами. — Рэкси?..

— Не подходи. У меня что-то с башкой. Не хочу тебе навредить.

— Раз понимаешь, ещё не до конца двинулся, — северянка спрыгнула в грязь и опустила взор на дрожавший в кулаке кинжал: — Не дай грёбаному варгу управлять тобой.

— Всё намного хуже… — Рэксволд метнул клинок в туман, где тот упокоился в звучном плеске воды. — Мои руки пусты? — девушку пронзил пристальный взгляд.

— И?.. — осторожно приблизилась она.

— Убедись наверняка.

— Я не дура и не слепая…

— Точно?

— Что ещё за вопросы?.. — Эрминия искала на хмуром лице остатки здравомыслия.

Вместо ответа ассасин прикрыл глаза. Северянка сочла это неплохим моментом, чтобы вырубить его ударом в челюсть, а уж потом разбираться с поражённым проклятием рассудком. Она собралась атаковать, когда перед ней взмыла рука с блестевшим кинжалом.

— Узнаёшь? — держа клинок двумя пальцами, Рэксволд продемонстрировал знакомую гравировку. — Или его вижу только я?

— Второй, и что?

— Второй⁈ — рявкнул вмиг озверевший ассасин.

— Ты разве не забрал его, не выдернул на бегу?

— Смотри! — Рэксволд со всей силы швырнул кинжал в пелену, а затем стянул перчатку и сунул пустую руку под нос Эрминии, на этот раз даже не стал закрывать глаза. — Внимательно смотри. Иначе… — лежавшая на языке угроза осталась за стиснутыми зубами.

По ладони заметались лоскуты чёрного тумана. Очертили продолговатый предмет, что секундой позже разогнал мглу стальным блеском.

— Хм… Ладно, Рэкси, убедил… И давно ты так можешь?..

— Целых пять минут, — ассасин опустил раздражённый взор, а за ним и кинжал. — По ощущениям — будто всегда умел.

— Не с бухты-барахты же это вылезло?

— Первые звоночки появились с харканьем кровью. Какое-то невнятное чувство… Не пялься на меня так. Всего лишь кашель, я не хотел говорить: знал, что не подохну… Речь о другом. Эта штука в груди… похоже, спелась с заразой варга. Из-за чего я плохо себя контролирую, иногда даже не понимаю… — скошенный взгляд впился в вороного жеребца, что, вывалив набок язык, уже почти не дрыгался. — Зато чётко осознаю происходящее… Только ярость выдавливает всё: и жалость, и совесть… Кровь прямо кипит… Хочу уничтожать то, с чем хоть каплю не согласен. Не останавливаться, пока не остановят. С каждым разом всё сильнее… А теперь ещё и магия… — на лице проступила пугающая ухмылка. — Вот ты какое, безумие Тьмы…

— Вижу, чуток оклемался, — ледяное спокойствие фьордов тушило пожар в глазах напротив. — Тогда ответь: я для тебя ещё что-то значу?

— Сама знаешь, я ради тебя на всё готов…

— Стало быть, доверяешь?

— Да… А также чую подвох…

— Нет здесь никакого подвоха. Мы сейчас скачем обратно и всё выкладываем Лайле.

— После стольких дней молчания? — Рэксволд посмотрел на стоявшую поблизости кобылу, какая опасливо принюхивалась к запаху крови. — И что скажем? Мы тут резко вспомнили, как я валялся полудохлым, а Леонардо мимо проходил и помочь решил, ага. Тогда и про заключённую за спиной сделку придётся рассказывать. Лайла знает: он без шкурного интереса палец о палец не ударит.

— Мы хотели как лучше. Не вышло. Только проблем наплодили, в которых ни в зуб ногой. Она поймёт.

— Она пошлёт нас.

— Видно будет… Любишь меня? Доверяешь? Докажи делом, — Эрминия подошла к лошади и забралась в седло. — Ну? Долго тебя ждать?

— А если я кого-нибудь убью? — ассасин натянул перчатку. — Меня холодный-то огонь выбесил. Там же без скандала не обойдётся. Хотя мне и косого взгляда может хватить. Я сейчас непредсказуемее и опаснее ушастого. Предложил бы связать руки, да всё равно освобожусь… Особенно теперь… — он недвусмысленно качнул клинком.

— Рассуждаешь здраво. Вот этим здравомыслием себя и сдерживай. Станешь папашкой, и грудняк вытянет из тебя все соки. А где он не справится, я дожму. Вот и думай, что неплохо иметь под боком тех, кому сможешь доверить его. Без Лайлы с Джоном высыпаться тебе не светит ой как долго.

— Сказанула как прокляла…

— А чего ты хотел? Член не нос — обратно не шмыгнёшь. Залезай, и поехали.

Шорох сунутого в ножны кинжала. Неторопливые шаги. Заскрипевшее путлище. Чавканье копыт унесло всадников в белый туман.

В вони потревоженного болота остался лишь мёртвый жеребец, какого скоро растащат здешние падальщики. Топь спрячет обглоданные кости от посторонних глаз. Как и всегда.

* * *

Лайла бродила вокруг магического костра и сидевшего у него Шойсу, что периодически косился на цеплявшийся за лишайники подол:

— Я никогда его таким не видела. Он… словно обезумел. Смотрел на меня как на врага.

— Похоже на галлюцинации, — стоявший возле дерева Джон похлопал Бамбука по шее. — Что-то вроде вдовьего гриба. А я уж думал, молния дважды в одно место не бьёт, — он отошёл от лошадей и остановил проходившую мимо Лайлу прикосновением к плечу.

— Это ужасно, — та позволила пленить себя объятиями. — Следовало сразу отправить за ними Скарги. Но я была настолько потрясена, что растерялась. А теперь, когда их даже не слышно, он скорее сам заблудится: создания Огня плохо ориентируются в тумане.

— Сырость — та же вода? — догадался Джон.

— Именно. Я и в горячие источники тогда отпускала его с опаской. Слишком много пара…

Вампирша вдруг насторожилась: в заунывную комариную песнь вторгся нарастающий стук копыт.

— Кто-то едет… Одна лошадь… Предсказуемо… Эрми не нашла его… — безрадостные выводы закончились тяжёлым вздохом.

Гнедая кобыла раздвинула грудью багульник, явив двух всадников. Вслед за немой паузой Лайла сжала в кулаках огненные руны, Джон нахмурился, а Шойсу ненавязчиво сменил позу на более манёвренную.

— Надо поговорить… — Эрминия царапнула подругу решительным взглядом. Затем выразительно