Книга Честь пацана - Андрей Юрьевич Орлов

он сказал?

– Ничего, – пожала плечами мама. – Срочное дело, спросил у меня, может ли он еще раз позвонить позднее? Вежливый. – Мама задумалась. – Но какой-то странный. И голос как у взрослого.

Телефон зазвонил через десять минут. Я пулей вылетел из своей комнаты, подбежал к аппарату, перехватив настороженный взгляд мамы. Родительское чутье не подводило.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул капитан милиции Меликов. – Долго гуляете, Андрей Андреевич.

– А, привет, Славик, – сказал я.

– Славик? – высунулась из кухни удивленная мама. – Вячеслав? Вячеслав Тихонов? – Она сделала задумчивое лицо. – Вообще-то мне этот человек представился Александром.

– Можете говорить? – спросил Меликов.

– Могу. – Я отвернулся, понизил голос. – Вернее, слушать. Говорить – не очень.

– Хорошо, тогда слушайте. У нас имелась договоренность, и я выполняю взятые на себя обязательства. Информация стоит триста рублей, о времени и месте передачи денег сообщу позже. Мне продолжать?

– Да, Славик, слушаю.

– Палитесь, Андрей Андреевич. Вашей маме я представился Александром. Найдите специалиста, чтобы подтянул вас по конспирации. В жизни пригодится. Некий гражданин Туркаев весьма зол на вашу контору. Завтра в районе полуночи планируется провокация. Ее объектом станет общежитие техникума легкой промышленности, что находится на территории вашего района. Человек восемь или десять проникнут в общежитие и учинят разбой. Не исключаю изнасилования и попытки поджога. Ведь там проживают исключительно девушки, верно?

«Нет там ни одной девушки, – подумал я. – Только женщины».

– Ну да, об одном и подумали, – усмехнулся Меликов. – «Из леса доносился девичий крик, постепенно перераставший в женский». Прошу прощения за лирическое отступление. Лазутчики будут прибывать на последних автобусах – до конечной остановки, по одному, по двое. Планируется это делать уже в темноте. Место скопления – расселенный дом, расположенный неподалеку от остановки. Когда соберутся все, группа направится к общежитию. Погром планируется качественный. Погромщики будут выдавать себя за пьяных пацанов Ильдара Мирзоева – будут выкрикивать речевки, ясно дающие это понять. Цель акции – подорвать доверие Мамая к Каратисту, ясно показать, что в недрах группировки Мирзоева есть силы, несогласные с его действиями. Со временем все выяснится, несомненно, но кошка между ними пробежит. Да и сколько человек к этому времени пострадает – тоже вопрос. Уходить погромщики намерены берегом – не исключено, что через территорию детдома. Или их будут ждать лодки. На данный счет точной информации нет. Это все, что я хотел сказать.

На кухне шумела вода – мама открыла кран.

– Насколько можно доверять вашей информации?

– Источник – свой человек в банде. Пока он вне подозрений и смысла врать ему нет. Еще вопросы?

– Позавчера состоялось нападение на Мирзоева, – проворчал я. – Слышали, наверное? Лодки, пиратская атака, разрушенная береговая инфраструктура. Милиция, конечно, усердия не проявляла. Не припомню, чтобы об этой акции вы меня предупреждали?

– С какого, извините, похмелья? – удивился капитан. – Если речь идет о позавчерашнем дне, в то время ваша бригада еще не поглотила группировку Мирзоева. Все произошло вчера, и отныне обстоятельства поменялись, согласен. Так что упрек необоснован. Всего доброго, Андрей Андреевич.

Держать всю ночь при себе столь горячую информацию я не мог. Чертыхаясь, под тоскливым взглядом матери, оделся, поволокся в клуб. Хорошо, что там еще теплилась жизнь и не пришлось вытряхивать Мамая из постели. Он слушал недоверчиво, несколько раз переспрашивал. Насторожился Уйгур, прибежавший в спортзал после смены в мастерской.

– И ты в это веришь? – насупился Мамай. – Как-то тупо, нет? Все ведь выяснится.

– Когда? – возразил я. – Общагу могут просто сжечь, баб поколотят, парочку трахнут – а ты за них, как ни кинь, в ответе, Мамай. Кто напал – непонятно. Мы-то всё понимаем, но нужны доказательства – особенно ментам. Шамиль будет все отрицать – ржать в глаза, но отрицать. Отношения с Каратистом подорвутся, потому что можно подумать, что работали его люди – протестный, так сказать, контингент. Не удастся задумка Турка – да и хрен с ней, зато он лишний раз продемонстрирует вашу уязвимость.

– Нашу? – с иронией в голосе уточнил Мамай.

– Вашу, – подтвердил я. – А мне вообще не до вас. Просто передал то, что сорока на хвосте принесла. Ну, бывайте, мужики. – Я помахал рукой и засмеялся. – Может, вам того, всем собраться и написать письмо турецкому султану?

В проведенной следующей ночью акции я не участвовал, но разговоров было хоть отбавляй. «Диверсанты» доезжали до конечной – причем использовали разные маршруты, скапливались в полуразрушенном двухэтажном здании, которое по неведомым причинам до сих пор не снесли. «Крутогоровские» рассчитали верно: незачем бегать в темноте за автобусами и отлавливать турок поодиночке. Занятие рискованное, успеют подать сигнал – и вся компашка слиняет. Высказывалось мнение накрыть их в расселенном доме, но тоже от этой идеи отказались – всех не выловишь, а ноги в потемках переломаешь. Все текло своим чередом. Неповоротливые «ЛиАЗы»-«раскладушки» разворачивались на конечной остановке, выпускали людей. Припозднившиеся горожане разбредались по домам. Отдельные личности уходили вбок, терялись за скособоченным забором. На конечной остановке пацаны Мамая глаза не мозолили, наблюдали со стороны. Насчитали девять или десять рыл, укрывшихся в здании. Их не трогали. Время шло. Район обезлюдел, все спали. А кто не спал, сидели за семью засовами. Ночь была прохладной, низко висели облака. В начале первого началось движение. Сначала выбрались двое, двинулись вперед в качестве передового дозора. За ними отправились остальные, растянулись вереницей. Пробежали вдоль ограды техникума, просочились через двор жилого дома, сделали остановку за кирпичной будкой, в которой сходились вентиляционные отдушины овощехранилища, стали преодолевать последний отрезок пути к своей цели…

Они входили в просторное фойе общежития, где матово горел свет, одетые во что-то бесформенное, с монтировками, в масках – раскатанных шапочках с вырезанными отверстиями для рта и глаз. От турок мощно несло алкоголем – пить не пили, но горло прополоскали и на одежду вылили. Вахтера на рабочем месте не оказалось – дедушку предупредили. Все вошли, осмотрелись, потянулись к лестнице. Возможно, что-то смутило, но уходить не собирались. В одно мгновение фойе наполнилось шумом! Из коридора выскакивали пацаны, атаковали незваных гостей. Целая дюжина с боевыми воплями скатилась с лестницы. Преимущество было подавляющее. Плюс внезапность. Турки растерянно вертелись на каменном полу. Их сбивали с ног, жестоко избивали. Немногие успели оказать сопротивление. Несколько человек бросились на улицу, но дверь оказалась заблокирована, да и свет в тамбуре погас. Возникла паника, турки трясли дверь, их били по затылкам, по хребтам. Оттаскивали от двери, швыряли на пол и остервенело пинали. Девчонкам этой ночью крайне повезло. Шум, конечно, слышали, но желающих спуститься не нашлось. Расправа продолжалась пять минут. Искалеченные «диверсанты» валялись на полу, молили о