Книга Шестая загадка - Яир Лапид

ночь

– Я же сказал, что мне нужна обычная скорая.

– В следующий раз предупреди меня хотя бы за день.

Нет, Жаки меня не подвел и раздобыл машину, просто он проявил чуть больше усердия, чем следовало. Вместо стандартной бело-красной кареты у ворот кладбища стоял ярко-желтый реанимобиль с полным набором оборудования, включая электрокардиограф и портативный дефибриллятор. Жаки, напяливший белый халат и солнцезащитные очки, сидел за рулем и наслаждался новой игрушкой, включая и выключая кнопку сирены. К счастью, жильцы этого района обычно не жалуются на шум по ночам.

– Где ты откопал этого монстра?

– Ты что, не видишь? У меня инфаркт.

Агарь, которая следом за мной выбралась из «Бьюика», неуверенным шагом направилась к нам. Люди, которые посреди ночи разгуливают в темных очках, иногда вызывают настороженность.

– Добрый вечер!

– И вам привет!

– Я Агарь.

Он сообразил за полсекунды:

– Мать девочки?

– Да.

Он вылез из реанимобиля, подошел к ней, поднял очки и вдруг обнял ее. От неожиданности она чуть не задохнулась.

– Смертная казнь, – торжественно провозгласил он, разжав объятия. – Тот, кто творит такое с детьми, заслуживает смертной казни.

– Я всего лишь хочу найти свою дочь.

– Для того мы и здесь. Не волнуйтесь. Джош найдет их, вы заберете девочку домой, а я всажу сукину сыну пулю прямо в башку.

– Хороший план.

– Лучше не бывает.

Я почувствовал себя несколько обойденным вниманием, поэтому сказал, что нам пора. Мы медленно въехали на территорию кладбища. Не доезжая метров двести до конторы, где нас должен был ждать рабби Штейнберг, я велел Жаки высадить меня, а самому двигаться дальше. Близость к миру призраков наделила меня даром предвидения, и внутренний голос шепнул мне, что за стеной здания, возможно, притаился тип со здоровенной дубиной, который постарается размозжить мне череп и забрать компрометирующую его босса кассету.

Ошибся я только в одном: это была не здоровая дубина, а компактная полицейская дубинка с утяжеленной свинцом головкой, какими пользуются для разгона демонстрантов или почесывания спины в труднодоступных местах. С другой стороны, он был молод и в хорошей спортивной форме, по крайней мере, если судить по его прятавшейся за углом фигуре. Инстинкт диктовал мне, что лучше подползти к противнику сзади и, застав врасплох, тихо обезвредить, но я его не послушался. Я вытащил пистолет из коричневой кожаной кобуры, которая пропиталась потом у меня на спине, и сделал три шага вперед.

Возможно, мне следовало производить меньше шума, но аккуратность не входит в число моих достоинств. Он услышал мои шаги, резко повернулся и… замер. С некоторых пор я ходил с австрийским «Глоком-17». Эта модель появилась на рынке в 1982 году и сразу завоевала огромную популярность. Корпус этого пистолета сделан из пластика, поэтому он весит всего 870 граммов – и это с полной обоймой на 17 патронов девятого калибра. По меткости он не знает себе равных. Есть у него еще одно достоинство, о котором изготовитель почему-то не упоминает в рекламе: если ты смотришь ему в дуло, у тебя возникает ощущение, что ты ему не нравишься.

С близкого расстояния он выглядел еще моложе. Максимум лет двадцати пяти, с реденькой бородкой, в белой кипе, покрывавшей почти всю голову. Я предположил, что он служил в спецназе, проникся религиозными идеями и поступил учиться в какую-нибудь местную ешиву.

– Повернись, – сказал я ему самым спокойным тоном (в некоторых ситуациях нет ничего, что действует на нервы сильнее, чем спокойный тон). – Заложи руки за голову и опустись на колени.

В его глазах пылала ненависть, но мои указания он выполнил. Я приблизился к немуи заехал ему рукояткой пистолета по затылку, прямо над первым шейным позвонком. Он скатился на землю, как арбуз с телеги. В кино люди, получившие такой удар, через час встают, мотают головой и бегут спасать главную героиню. В реальности, когда он откроет глаза, ему первым делом захочется снова потерять сознание, чтобы не чувствовать чудовищной головной боли, сопровождающей сотрясение мозга средней тяжести.

Я направился к крыльцу. В желтоватом луче света, падающем от одинокого фонаря, стояли Штейнберг и два юнца с лопатами и алюминиевой похоронной тележкой. Я не смог не оценить его организаторских способностей. Позади меня лежал план А с шишкой на голове, а мне в глаза уже смотрел готовый к действию план Б. С другой стороны крыльца был припаркован наш реанимобиль.

– Некрасиво, рабби. Я очень обиделся.

– Где Ицхак?

– Прилег вздремнуть. Очень утомительно целыми днями учить комментарии к Торе.

Белая борода затряслась. Обозлившись, он терял часть своего обаяния, но из него все равно бы получился идеальный ведущий телевизионных программ для детей. Увидев, что мы разговариваем, из машины вышли и присоединились к нам Жаки и Агарь.

– Двинули?

– Может быть, я когда-нибудь и забуду все это, но Бог-то все видит.

– Еще одно слово, и я устрою вам личную встречу.

Парни выглядели слегка растерянными, и я решил не углубляться в эту тему. По-видимому, он не сказал им, в чем дело. Это второе правило разведчика на враждебной территории: того, чего тебе знать не надо, лучше и не знать. Первое же правило гласит: если не прихватишь из дома термос, то кофе тебе не будет. Старикан резко развернулся и пошел вперед, время от времени заглядывая в бумажку, на которой, судя по всему, были отмечены ряд и участок. Мы следовали за ним – странная компания, по большей части состоящая из лиц, не вполне понимающих, что они здесь делают, но чувствующих, что лучше не задавать лишних вопросов.

Через пять минут мы остановились возле простого надгробия из светлого хевронского камня, на котором значилось: «Здесь покоится Мааян Леви; 1982–1992». В этой лаконичности был какой-то вызов, словно тот, кто сделал надпись, призывал посетителя самостоятельно подсчитать, сколько лет было умершей девочке, и в очередной раз удостовериться в несправедливости мира. Штейнберг махнул рукой, и парни принялись копать землю возле надгробия. Агарь вцепилась мне в руку. Я услышал, как она глубоко вдохнула – так делает ребенок в ванне, только что открывший, что умеет нырять. Я успел повернуться к ней за миг до того, как она потеряла сознание, и поднял ей подбородок, вынудив взглянуть мне прямо в глаза.

– Это не Яара.

– Ты уверен?

– Да. Я разговаривал с матерью этой девочки по телефону.

Агарь сделала шаг назад, встав на отдалении от остальных, и обхватила себя руками. Она смотрела, как яма в земле становится все глубже, как из нее достают ужасающе маленький саван с останками, торопливо засовывают в черный мешок и застегивают «молнию». Все это время Жаки бросал на меня