Книга Истинная для проклятого - Мамбурин

что они и вовсе забыли про ее присутствие, если бы сверчок так пристально не разглядывал ее своими ярко-зелеными глазами.

— Значит, — прокашлявшись, промолвила Анна, — я не первая похищенная вами девушка? Так ведь?

Сверчок, переменившись с ноги на ногу, изменился во взгляде.

— С чего такой вопрос? — подозрительно сузив глаза, прогудел он.

— Мою подругу на днях тоже похитили, — с тяжелым вздохом призналась Анна. — Но через два дня вернули обратно, предварительно лишив ее памяти. Она не помнит ни дома, ни семью, ни себя саму, — в глазах Анны мелькнула злоба и, немного помолчав, она добавила: — Это дело рук вашего хозяина?

Сверчок почесал затылок и, отвернувшись от Анны, вынужденно заявил:

— Может быть.

— Значит не окажись я истинной, в чьих силах исцелить вашего хозяина, вы и от меня таким образом избавитесь? Ведь так? — испуганно спросила Анна.

Сверчок вынул из кармана маленькие часики. Светящиеся голубым мерцанием стрелки показывали полночь. Видя безмолвие сверчка, Анна повернулась к птице с мольбой в глазах.

— Это правда? — не уступала она. — Ответьте, пожалуйста.

Но и птица сохранял молчание. Они не отвечали на, возможно, самый главный вопрос, который ее интересовал. Ведь вероятность, что Анна вовсе не истинная, существовала, а значит, от нее, по всей видимости, должны будут избавиться. Участь, которая настигла Натали, в случае провала, ждет и ее.

Эта мысль не давала Анне покоя, как бы она ее от себя ни гнала. Стоило ей подумать, что она позабудет себя, дом и отца, как в ней тут же пробуждался настоящий страх. Умиротворение от тепла камина мигом обратилось в жар предстоящей беды. Он проникал глубоко в ее сердце, зарождая очередной приступ страха.

Но Анна постаралась себя не выдать. Нужно было вести себя как обычно и играть роль ничего не понимающей девушки.

— Что ж, — нервно улыбнулась она, схватив со стола кружку, — чай совсем остыл.

Сделав глоток, девушка исподлобья поглядела на сверчка и птицу, которые давно забыли о недавнем разговоре про забвение и уже горячо болтали о чем-то другом. Тем временем в голове Анны крутилась докучающая мысль о необходимости покинуть это место как можно быстрее.

Если раньше она ждала встречи с хозяином замка, то теперь боялась ее большего всего на свете.

* * *

Пока Анна, находясь в заточении в огромном замке, твердо вознамерилась сбежать из него во что бы то ни стало, человек, за которого мистер Раин готов был выдать свою дочь, заказал очередную кружку темного пива.

— Ты ведь должен был отплыть еще дня два назад? Чего до сих пор здесь? — поинтересовался приятель Альберта по имени Кобальт.

— Проблемы возникли, — не вдаваясь в подробности, хмуро бросил Альберт. — Придется отложить отъезд на неопределенное время.

В кабаке какой-то посетитель играл на губной гармошке. На соседнем от Альберта заплеванном столике валялся пьяный пухлый верзила. Изредка просыпаясь ото сна, он что-то бубнил, а потом вновь клал голову на руки и засыпал.

Молодой парнишка принес на подносе заказанную Альбертом кружку пива. Сделав глоток и освежившись, несостоявшийся жених огляделся. В кабаке было довольно шумно и людно. Все столики были заняты: кто-то метелил друг друга кулаками, другие играли в карты, третьи жадно хлебали из кружек дрянное пойло, которое тут называли «пивом».

— И на кой черт тебе та девка сдалась? — рискнул Кобальт, скрестив руки на широкой груди.

Альберт перевел холодный взгляд на друга и молча уставился на него, не желая отвечать. Затем сменил тему:

— Ты мне лучше расскажи, что у тебя там с работой? — попросил он.

Кобальт пустился в рассказы о новой работе на шахте. В конце концов они разговорились настолько, что не заметили, как пролетел час.

— Душновато, — расстегнув несколько пуговиц и обнажив волосатую грудь, сказал Кобальт. — И все же, вернемся к моему вопросу. Неужели ты отложил поездку из-за этой девчонки?

— Она дерзкая, — промолвил Альберт, вспомнив ночную встречу с Анной, — хочется ее проучить.

Альберт принадлежал к тому типу людей, которые непременно добивались своей цели, стоило лишь ее наметить. Сказать, что ему нравилась Анна — означало бы солгать. Его привлекали в ней не столько красивая внешность или душа, сколько твердый нрав, который он так жаждал сломить. Каждый раз вспоминая ее гордое лицо и полный ненависти взгляд, когда она во всеуслышанье отказала ему в браке, Альберт лишь сильнее хотел подчинить ее себе и заставить сдаться ему во власть.

— Она хоть внешностью достойна твоего времени? — погладив бороду, расспрашивал Кобальт.

— Она безусловно красива, — Альберт пододвинулся к другу и горячо выразил, — но не этим меня тянет к ней. Знаешь, она как дикая лисица, мне нужна победа над ней. Покорить ее нрав, заставить ее, израненную, смирившуюся со всей участью, приползти ко мне.

Альберт говорил восторженно, с яростью в блестящих глазах. Кобальт хоть и не понимал друга в его странном желании, но мысль сломить женщину уловил и за это испытывал к нему уважение.

— Верно-верно! — поддержал Кобальт, широко раскрыв рот, — так и надо с такими бабами!

Альберт же откинулся на спинку стула и, сделав еще один большой глоток пива, закрыл глаза. Он представил, как ласкает Анну, а она в ответ яростно кусается. Его возбуждало ее сопротивление. Он воображал себя неким охотником, пытающимся приучить дикого зверька, подчинить его и заставить делать все, чего он только пожелает.

В его воображении он сжимал горло Анны и испытывал при этом приятное ощущение, растекающееся волной по всему его крупном телу. Она заводила его своей строптивостью. Будь его воля, он и дальше бы представлял себе, как довлеет над ней, оживляя картинку перед глазами, делая ее ярче и подробнее, если бы не звук громко открывшейся двери.

Альберт резко распахнул глаза и недовольно уставился на вход. Однако раздражение быстро исчезло с его лица, когда он узнал в новом посетителе кабака своего давнего друга.

— Серан! — воскликнул он, заулыбавшись во весь рот.

— Кого я вижу! — ступая по полу тяжелыми сапогами с железными носами, Серан двинулся в сторону Альберта.

Альберт так резко вскочил со стула, что тот не упал с грохотом на пол только потому, что Кобальт вовремя удержал его за спинку. Обрадованный приятной встречей, Альберт обнял Серана, похлопав его по спине широкой ладонью.

Серан был одет в черно-коричневый плащ и плотные темные штаны. Совершенно лысая голова поблескивала от пота, а остро выраженные скулы придавали лицу пугающий вид. Ко всему прочему черные глаза, в которых люди всегда замечали склонность к жестокости, были слишком большими для маленького лица. На правой щеке Серана виднелся страшный шрам, пересекающий