Книга Принц-холостяк - Дебби Макомбер

– Сложность с Присциллой?

– Да, – кивнул принц. – Она опасается, что родители собираются выдать ее замуж за меня вопреки ее собственной воле. Она пришла, чтобы объяснить: несмотря на свое уважение ко мне, моей женой она не будет. Можешь себе представить? Эта девушка, не ведая того, разрушила все наши планы!

Пьетро нахмурился.

– Вдобавок ко всему она сказала, что любит другого. Я спрашивал, кого, но она ни в какую. Однако из нескольких слов я все же понял, что любит она очень сильно. Представляешь, какой-то болван украл ее сердце!

– Уверен, что со временем чувства мисс Рутерфорд по отношению к вам переменятся. Она полюбит вас.

– Сейчас у нас нет времени ждать, что будет дальше. – Стефано с трудом сдерживался, чтобы не усмехнуться. – Положение очень серьезное, и ты знаешь об этом не хуже меня.

– Точно. – Пьетро заерзал на стуле.

– Совершенно очевидно, что родители помешались на идее увидеть ее принцессой Сан-Лоренцо.

– Да, они не станут возражать против вашего брака, – стоически подтвердил секретарь.

– Я в этом не сомневаюсь. – Принц Стефано широко улыбнулся, глядя на друга. – Поэтому у нас, вероятно, только один выход. – Он взмахнул руками, показывая, что по горло сыт этим делом. – Нужно похитить ее и заставить обвенчаться со мной.

– Что?! – Пьетро вскочил со стула. – Вы шутите!

– У нас нет выбора. Присцилла уверяет, что влюблена в другого, но стоило мне расспросить поподробнее, как она призналась, что избранник не разделяет ее чувств. Именно поэтому мы не можем допустить, чтобы она испортила себе жизнь.

– Вам не кажется, что вы переигрываете?

– Я сначала и сам так думал, но чем дольше мы говорили, тем сильнее я понимал, насколько все серьезно. Присцилла готова ждать, пока этот… этот мерзавец не изменит своего отношения к ней. Если же он не образумится, то она вообще не желает выходить замуж.

– Она так сказала? – Пьетро был мрачен и подавлен.

– Да. Иначе я бы тебе ничего не говорил.

Словно от нестерпимой усталости, Пьетро потер глаза кулаком.

– Не могу поверить, чтобы вы серьезно задумали похитить Присциллу.

– В отчаянное время идут на отчаянные меры, – легкомысленно бросил Стефано.

Ладони Пьетро сжались в кулаки, и он решительно выпрямился.

– Я не позволю вам сделать это!

Стефано деланно поднял брови.

– Не позволишь? – медленно повторил он.

– Против этого есть законы.

– Чепуха. Через месяц-другой Присцилла забудет о чудаке, которого якобы любит, и будет благодарна, что я столь предусмотрительно организовал нашу свадьбу. Исходя из нынешних обстоятельств, ее семья, вероятно, полностью меня поддержит. – Он умолк и стал ждать, как отреагирует Пьетро.

– Я в этом участвовать не буду.

– А я тебя и не прошу. Ты же без пяти минут уволен.

Взгляд друга был направлен теперь куда-то вдаль.

– Это самое отвратительное, что вы когда-либо задумывали. Неужели вы настолько глупы, что полагаете, будто она простит вам это коварство?

– Меня мало волнует – простит она или нет. Мы оба знаем, что это брак не по любви. Мне нужны ее деньги, а не она сама. – Он постарался, чтобы голос звучал как можно бездушнее и расчетливее.

Глаза Пьетро сузились в предвкушении беды.

– Вы просто жестокосердный су… – он с трудом сдержался.

Стефано сделал вид, что поражен.

– А почему это так тебя задевает? Как ты просил, твоя отставка вступит в силу по прибытии в Сан-Лоренцо. Последующие события пройдут без тебя.

– Но меня это волнует! – взорвался Пьетро.

– Очевидно, не слишком, – отпарировал Стефано. Он удобно откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

– Это я выбрал Присциллу. И вы не можете думать всерьез, что теперь я пущу дело на самотек и позволю вам осуществить свою бредовую идею.

– Честно говоря, Пьетро, я не понимаю, почему ты так уперся.

– Мне без разницы – понимаете вы или нет. Я не могу позволить обидеть Присциллу. Это нежная и чувствительная душа. Господь свидетель, она не заслуживает, чтобы с ней обращались как с вещью – бесчувственно, бессердечно!

Ответом на его тираду была тишина. Именно этих слов Стефано и ожидал от друга.

– А не ты ли сам затеял эту игру? – холодно спросил он. – Вынудить ее к браку без любви?

Пьетро застыл, глядя на него как баран на новые ворота.

– Она ведь тебя любит, дурачина, а не меня, – ласковым голосом произнес принц. – Конечно, она мне ничего не сказала. К чему лишние слова? Я же видел, как вы друг на друга глядели. Эта девушка от тебя без ума. И надо быть дураком, чтобы не заметить, что ты к ней испытываешь то же самое.

– Но…

– Полагаю, мы не будем к этому возвращаться, – оборвал его Стефано. – Она не собирается выходить за меня замуж. Как я понял, ей гораздо приятнее видеть меня своим другом.

В течение нескольких секунд Пьетро не говорил ни слова, а потом медленно опустился на стул.

– Простите меня, Стефано. Когда я понял, что Присцилла увлеклась мной, я сделал все, что мог, лишь бы она одумалась.

– Не извиняйся. Для меня яснее ясного, что вы подходите друг другу гораздо больше, чем это можно ожидать в отношении меня и Присциллы. Ты будешь для нее более подходящим мужем. А эта девушка заслуживает, чтобы ее любили. Ты ведь согласен?

После долгого молчания Пьетро наконец спросил:

– А как же вы?

Стефано слегка усмехнулся.

– Конечно, мое самолюбие задето. Но я переживу, да и Сан-Лоренцо тоже. По крайней мере на сей момент.

Требовалось срочно что-то предпринять для спасения государственной казны, но сейчас не хотелось об этом думать. Ладно, он найдет какой-нибудь выход. За семь веков его страна пережила и войны, и чуму. Что по сравнению с ними такая мелочь, как финансовый крах? Он переживет без Хоуп, а страна – без денег Присциллы Рутерфорд.

Присцилла беспокойно ерзала в кресле и поглядывала на часы. Стефано не было уже двадцать минут, и ждать дальше не имело смысла. Все, что надо было сказать, она уже сказала. Она боялась обидеть принца и, честно признаться, вовсе не была настроена спорить. Только ради того, чтобы ублажить родителей, она не выйдет ни за него, ни за кого другого.

Дверь за ее спиной приоткрылась как раз в тот момент, когда она решила незаметно выскользнуть.

– Присцилла!

Это был Пьетро, и его голос заставил сердце вздрогнуть от невыносимой боли.

Она встала и замерла, решив, что будет вести себя достойно.