Книга Ленинградский панк - Антон Владимирович Соя

кстати, тексто́в для нас не завалялось?

Рецептор (интересно, это кликуха или фамилия) все так же упрямо гипнотизирует пиво в твоей руке.

– Я уже в восьмом, между прочим, – бормочет юный гений.

Но ты его не слышишь. Перевариваешь вопрос Ника. Ничего себе, чувак! Слава бежит впереди тебя. Сам Ник просит твои тексты. Во́т так вот та́к! Охренеть можно. Но главное тут – не охреневать. Хорошо, что рядом с тобой верный друг.

– Отвали, Ник! Текстов лишних нет. Самим нужны, – грубит Дэн, оставшийся без пива. – У нас с Энди тоже теперь своя группа. «Каждый Человек»! Панк-рок будем рубить!

– О, панк-роцк! Прэлестно! Одобряю, – говорит Рецептор, протягивая руку за кружкой, и ты сдаешься. Юноша всасывает в себя живительную влагу так жадно, будто скитался пару дней по пустыне.

А добряк Ник сияет очередной улыбкой. Хотя, может, это прошлая доходит до своего настоящего размера.

– Так вы теперь панки́, значит. А я-то думаю, чего вы обвешались, как елки новогодние. Ну-ну, бля! Флаг вам в руки. Барабан на шею.

– Ну, нет все-таки, наверное, мы не панки. Какие в СССР могут быть панки? Только Хряк. А мы ростом пониже и говном пожиже. – Что-то вдруг тебя потянуло в сомнения и самоуничижение.

– Точно, – решает поддержать тебя Дэн. – Не панки мы. Мы – битнички. Или нет даже – плютики!

– Плютики, значит? Клево, – радуется Ник. – А мы с Рецептором тогда – ультрики!

– Кто-кто? – В один голос изумляетесь вы с Дэном.

Рецептор довольно отдувается, покончив с твоим пивом:

– Ультрики! Мы – ультрики! Хиппи, пацифисты, панки – вчерашний день. Ультрики теперь главные. За нами будущее.

Юное дарование протягивает руку Нику и они начинают кривляться, тряся руками, пуская волну и изображая в безумном танце известных им одним новомодных ультриков. Похоже на нелепую пародию на брейк-данс. Сквозь чуваков будто бы пропустили нехилый разряд тока. Рожи у них при этом такие забавные, что от смеха удержаться просто невозможно. Ультрики в гостях у плютиков. Пивная вечеринка на свежем воздухе вполне удалась. Хотя какая это вечеринка. День только начинается. И Ник об этом отлично помнит.

Закончив трястись, он по-дружески приобнимает тебя за плечо и заговорщицки вещает своим медовым баритоном:

– А давайте-ка, бля, возьмем бидон пивка и завалим к Больному. После дурки его родаки никуда не выпускают, зато к нему всегда можно. Отметим рождение вашей группы. Кто у вас, кстати, на басу играть будет? Больной может, бля. Реально может. Я сам его учил.

– А я на клавишах могу. Как в Stranglers, – говорит Рецептор.

Ник в шутку, несильно, толкает его в плечо:

– Предатель! А вы хоть одну настоящую панк-группу слушали, бля? Вот Рецептор хотя бы Stranglers слушал, а вы? – Это он уже вам с Дэном. – Не Хряка какого-нибудь и Крокодила с Обалделым, а настоящих кондовых инглишских панков. «Пистолетов» слушали? Может, «Клэш»?

Вы с Дэном растерянно переглядываетесь. Ник попал в болевую точку. Названия вы такие знаете. И значки у вас такие есть. Но вы никогда еще не слушали настоящий панк-рок. Самопальные поделки ленинградского разлива не в счет. Если честно, вы и панков настоящих видели только в передаче «Международная панорама» в сюжете про «их нравы», пару лет назад. Но этого хватило, чтобы влюбиться в этих злобных клоунов, наглых упертых подростков, не желающих мириться со скучным, лживым и фальшивым миром взрослых и выливающих свою агрессию в перманентный стеб над собою и всем вокруг себя. А музыку их вы тоже полюбили заочно, так ни разу и не услышав и только лишь представляя себе, какой она может быть.

Ник, воспользовавшись вашим смятением, начинает поигрывать Битлов на раздолбанной гитаре Дэна. «Хелтер-скелтер» – довольно узнаешь ты.

– Панк-рока вы не слышали. Так я и думал, – отрывается от гитары Ник. – Я, кстати, тоже. Говно проблема. Пошли к Бобу за пластами. Только пива возьмем. Рецептор, харэ баклуши бить, вставай в очередь.

Глава 4. В логове меломана

Через двадцать минут вы всей честной компанией топчетесь в полутемном коридоре квартиры Боба. На кухне громко играет радио – «И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди!»

Толстая недовольная тетка, которая открыла вам дверь (наверняка мать Боба), кричит вглубь квартиры.

– Борька, вставай! К тебе ребята пришли.

Из комнаты выплывает взрослый волосатый парень лет двадцати, босиком и в коротком, явно женском халате в красных маках, на помятом небритом лице болезненная гримаса похмелья. В коридоре, где до этого витал запах жареной картошки с луком, разливается тяжелое, депрессивное, спиртовое амбре. То ли дело ваш духоподъемный, жизнелюбивый, кисловатый запах пива и пота. Боб – известная личность. Меломан и деляга, член подпольного клуба филофонистов. Ты покупал у него свои первые пласты – Элиса Купера и Квинов. Давно это было. Целый год назад. Тогда ты еще и рок-то толком не слушал. А сегодня решил записать альбом. Тусуешься по району с настоящим рок-музыкантом Ником. Интересно, Объект могла видеть тебя из окна, когда вы с ним проходили мимо ее дома?

– Здорово, Боб! Вот парни, бля, панк-рок хотят играть. Дебилы, конечно, но это их проблема. – Ник грамотно ведет переговоры. Авторитетно заправляет. – У тебя панковские пласты есть? «Сексуальные Пистолеты», или «Клэш» там, «Стрэнглерз» какой-нибудь, например?

Боб лениво чешет пятерней заросший затылок и одновременно смачно зевает, сворачивая челюсть.

– Панкухи нет. Я такую хуйню сам не слушаю и другим не советую. К «Юному технику» в субботу сгоняйте.

Дэн вздыхает расстроенно:

– До субботы еще три дня.

Боб все-таки решает проснуться:

– Есть хеви-метал. Новый стиль и новая группа, еще никто толком не знает. Только меломаны. «Металлика» – хуялика. Название так себе, но запилы офигенно виртуозные. Панкам такие и не снились. Отвечаю. За сорок рублей отдам.

Ты подключаешься к переговорам.

– Не. Нам панк нужен.

– Борь! – Кричит мама из кухни. – Чего ты ребят в коридоре держишь. Пусть в комнату к тебе пройдут.

– Да они уже уходят, мам, – Боб импульсивно хлопает себя ладонью по лбу. – А! Чуть не забыл. Повезло вам. «Мэднесс» есть. Очень модный коллектив. Охуенно развеселый. Дудки-хуюдки!

Рецептор мрачно гундит:

– Но это же не панк.

Боб скептически смотрит на него, щуря красные глаза.

– Ага. Много ты понимаешь. Настоящий ска-панк! Отдам за двадцатку.

– А может, мы у тебя послушаем? У нас и пиво есть, – предлагает милашка Ник и поднимает ополовиненный по дороге бидон.

Лицо Боба меняется: складки разглаживаются, глаза загораются.

– Пивко! Холодненькое! Суки, чего ж вы молчали-то? Давай сюда!

Меломан жадно присасывается к бидону. Вы терпеливо ждете. Но вот заметно опустевшая тара возвращается к Рецептору.