Книга Левиафан. Пути Древних - Алексей Фролов

чудовище по трехпалой ноге и когда та тяжело рухнула на одно колено, вогнал скрамасакс ей в затылок.

Внутренним зрением Карн видел, как раненый Страж рассвета из внешнего кольца гаснет. Витязь завалился на спину с разорванной грудью, его меч и щит выпали из ослабевших рук. Но оружие тут же подхватил Мидас, заняв место павшего и вновь сомкнув редкий строй.

Карнощутил, как после смерти Милана магматический столб дрогнул и остановился, коронные разряды начали угасать, энергетическая конструкция зашаталась, готовая вот-вот развалиться. Милан был стержнем, направляющей для объединенной силы Круга.

Парень спрыгнул с кобылы и упал на колени перед мечом погибшего витязя. Воткнутый в землю клинок пылал перед ним смесью золотых и алых лепестков незримого огня, образуя одно из шестнадцати оснований, поддерживающих магматический столб. Карн глубоко вздохнул и ухватился за его рукоять.

Несмотря на чудовищный холод колдовской метели, бушевавшей на границе двух миров, обмотанная кожей сталь обожгла ладони, но парень лишь плотнее стиснул их, сливаясь с мощью клинка и становясь единым целым с колоссальным энергетическим образованием, что создали воины Круга. Их энергия окатила его приливной волной и забрала прочь, разметав чувства вверх, вниз и во все стороны. Он обнажился и стал алым столбом магматического пламени, рожденного сердцами шестнадцати боевых братьев.

Карн некоторое время изучал структуру конструкции, ее силовые узлы и линии энергий, задающих функционал. Парень понял – он не сможет повторить то, что делают Стражи рассвета, для столь тонких манипуляцией жизненной силой нужны годы тренировок. Он поступил проще – начал отдавать саму суть своего существа, скармливая его урагану Лимба, по чуть-чуть, буквально – по молекуле. И этого оказалось достаточно, чтобы огненный столб вновь начал расти, коронные разряды невиданных цветов снова заструились по его кромке, разбрасывая шипящие искры антиматерии, а химеры вокруг заревели с новой силой, подпитывая бушующий ураган своей злобой.

В то же мгновение Мидас четко осознал, что держит в руки произведение смертельного искусства. Клинок Стража рассвета был великолепен – длинный и легкий, с тонкой рельефной рукоятью, обтянутой плотной кожей, и коротким прямым перекрестьем с рунической гравировкой. Вес клинка едва достигал килограмма и фригийский царь пообещал себе расспросить Яромара о том, из какой стали кузнецы Арконы делают свое оружие, ибо подобного ему не доводилось видеть.

Меч разил без промаха, и Мидасу казалось, что баланс клинка постоянно смещается, следуя за его движениями, что было необычно и очень кстати, учитывая, что с недавнего времени он имел при себе лишь одну руку. Сражаться таким оружием было честью и великим наслаждением, и все же он видел, что не успевает. Химеры атаковали все яростнее, их клыки и когти едва не царапали его по груди и лицу, когда он с трудом уворачивался от серийных атак. Если бы он мог взять в левую руку щит павшего воина, все было бы иначе. Но он не мог.

Химера бросилась на него справа, разорвав белесую пелену магической пурги. Мидас выставил клинок перед собой, тварь сместилась в сторону, пытаясь уклониться, он ожидал этого и резко выкрутил запястье, помогая себе движением тела. Короткий беззвучный удар и передняя часть извечно оскаленной морды оказалась начисто срезана гибельной сталью. Провернуть подобный трюк со стандартным длинным мечом едва ли получилось бы, удар занял бы более секунды и химера успела бы миновать вектор атаки. Но фригийский царь был опытным воином и умело использовал преимущества своего оружия, в данном случае – его необыкновенную легкость.

В следующий миг из бушующего марева вынырнуло сразу два монстра. Первого Мидас встретил колющим в голову, а затем, когда существо пригнулось, провернул меч, сместив направление удара. Он рывком освободил клинок из опадающего тела, и закрутил восьмерку, отгоняя второго монстра. Тот проворно отпрыгнул, но тут же атаковал вновь и уже ни один – ему на помощь пришла другая химера, а за ее спиной в полумраке беснующегося снега плясали десятки черных росчерков – то были гибкие тела высших хищников Лимба, которые, казалось, совсем не чувствуют сопротивления штормового ветра, перемещаясь с головокружительной скоростью.

Мидас отступил на шаг, пропуская желтые лезвия когтей в пальце от своего лица. Ударил снизу, затем еще раз – в продольной плоскости, вернулся в исходное положение и пинком отбросил атакующего врага. Убил следующую тварь размашистым ударом, но и сам пострадал – тонкий и черный, словно выполненный из оникса, клинок на хвосте химеры прочертил рваную полосу по его груди прежде, чем он снес голову владельцу смертоносного атрибута.

Следующая химера неожиданно бросилась Мидасу под ноги, он проткнул ее насквозь, ударив чуть ниже шеи и раздробив ей позвонки, однако монстр успел полоснуть его лапой по ноге. Фригийский царь заревел, получив еще одну глубокую рану – желтый коготь разодрал ему предплечье с внутренней стороны, когда он провалился вперед после очередной атаки, не успев вовремя отдернуть руку. Химера поплатилась – он отрубил ей левую лапу, обманул финтом, заставив нырнуть вниз, ударил ногой по жесткой хитинистой морде, а потом развалил существо буквально пополам, разрубив от макушки до нижней части живота.

Он упал на колено, не успев увернуться от гибкого хвоста, жало глубоко вонзилось ему в бедро и фригийский царь почувствовал, как ядовитый ихор со скоростью молнии разбегается по его венам. Но яд не убьет его мгновенно, а значит с этой проблемой можно разобраться позже. Только если «позже» наступит.

Мидас мог откатиться назад, дав себе передышку, но тогда внешнее кольцо обороны будет нарушено и химеры прорвут их жидкий строй. Поэтому ему оставалось продолжать неравную битву в надежде прожить еще две-три, а может и четыре секунды.

Химера бросилась на него, опрокидывая на спину, прижала к земле. Он ударил наотмашь, под кулаком треснуло, тварь утробно заурчала. Воин обхватил кошмарное создание ногами и притянул к себе, точно любовницу. В отсутствии второй руки это был его единственный выход – зажать передние конечности химеры между их телами, чтобы тварь не могла ими атаковать. При этом его собственная рука осталась свободной! Разгадав план Мидаса, монстр попытался укусить его в лицо, тот чудом увернулся и прижался к отвратительной шее, чтобы не допустить повторных атак. Химера рычала и извивалась, пытаясь вырваться, но, как и рассчитывал Мидас, не атаковала хвостом – боялась ранить себя.

Все это заняло не больше двух секунд, а на третью секунду он ввинтил клинок меж двух хитиновых пластин в боку чудовища. Быстро освободил меч и ударил еще раз – в то же место. Сопротивление химеры ослабло и он ударил в