Книга Полицейское дно - Алексей Макеев

Почему Макара Лыжина звали Рыжин, Крячко догадался, даже не видя его. Но он не думал, что это будет так ярко. Помимо ярко-рыжих волос, лицо парня было усыпано веснушками. Вот только «солнечным мальчиком» его было не назвать. Лицо Макара выражало лишь хмурую озабоченность. Станислав наблюдал за Лыжиным из машины, пока тот в составе бригады дорожных рабочих асфальтировал тротуар, тянувшийся через сквер. Подходить во время работы сыщик не стал, тем более что, судя по всем признакам, работу бригада заканчивала.

Лыжин шел домой, засунув руки глубоко в карманы пятнистых камуфляжных штанов. Шел неторопливо, но явно эта неторопливость объяснялась не усталостью. Некуда парню спешить, интереса к жизни в нем не было. Ни на деревья не смотрит, ни на небо, ни на девушек. Даже не курит. В этом Крячко убедился, наблюдая за работой Лыжина в течение полутора часов. Почти все в бригаде курили и за время наблюдения выкурили по две, а кто и по три сигареты.

– Гражданин Лыжин! – Крячко остановился в сквере перед Макаром и предъявил ему свое удостоверение. – Мне нужно с вами поговорить.

Паренек посмотрел испуганно и как-то заметно втянул голову в плечи. Стас, в свою очередь, тоже смотрел на Лыжина и не понимал, то ли жалеть его, то ли презирать. Но торчать на аллее столбами не стоило, и он кивнул на лавку в стороне под разросшимся кустом рябины.

– Пойдемте вон туда. Мне надо вам задать несколько вопросов.

– Я отсидел за все, – затравленно озираясь, тихо сказал Лыжин.

– Что, замучили тебя твоей судимостью? Попрекают? – спросил Крячко, усаживаясь на лавку и приглашая парня сесть рядом. – А ты как думал? Убийство полицейского – это такая статья, сынок, такое преступление, за которое тебя кое-кто может не простить никогда. Понимаешь это слово? Ни-ког-да!

– Я не виноват, не убивал я! – стал лихорадочно объяснять Макар, но Стас его решительно перебил:

– Знаешь, на кого ты сейчас похож? На человека, который пошел с мужиками на охоту, все стреляли по зверям, а он по бутылкам. Потом они застрелили медведя, и ты вместе с ними потащил его домой. А так-то ты не убивал, конечно. Понял разницу? Ты был в этой компании, вы были пьяны и агрессивны, к девушке приставали, а он вас остановил и объявил вам, что он сотрудник милиции. Это все установлено следствием. А вы не подчинились, и ты вместе с остальными. Тебе необязательно было твоих дружков останавливать, тебе достаточно было уйти оттуда. А ты даже пару раз ударил лежащего на земле милиционера ногой. Но ножом его ты не бил, это точно.

– Что же мне теперь делать? – закрыв лицо руками, пробормотал Лыжин. – Жить-то теперь как? Чего вы от меня хотите?

– Не скули и на жалость меня не бери, – скривился Стас. – Оступиться легко. Один шаг в сторону, и ты преступник. А вот заслужить доверие, вернуть доброе имя – это процесс долгий и сложный. Вот и начинай это делать прямо сейчас.

– Как? – не понял Лыжин.

– Нужна твоя помощь. Стас Бережной сказал, что с тобой поговорить можно. Что ты, в отличие от Агапова, адекватный человек. Ты должен вспомнить все обстоятельства тех событий, когда был убит майор милиции.

Лыжин поднял глаза на Крячко, и сыщик увидел в них неподдельный страх. Этот парень боялся. Он боялся все эти пять лет в колонии, он боялся здесь, на свободе. И он что-то знал. Стас на это рассчитывал, рассчитывал на признание, поэтому подготовился. Официально взять под охрану Лыжина как важного свидетеля, перевезти его в другой регион, выдать другие документы сейчас было невозможно, потому что для такого рода мероприятий по защите свидетеля нужно иметь хотя бы официальное уголовное дело. Открытое дело. А дело об убийстве майора милиции Морева было закрыто. Виновные найдены и наказаны. И чтобы возобновить дело, нужны были веские основания. Но у Главного управления уголовного розыска были свои возможности и полномочия. И два часа назад, с санкции генерала Орлова, Крячко договорился с начальником уголовного розыска местного управления внутренних дел о том, что тот выделит оперативников, которые будут круглосуточно наблюдать за Лыжиным и охранять его до принятия официального решения. Все это можно было сделать, так сказать, в рамках оперативных мероприятий.

– Нам угрожали, – тихо признался Лыжин. – Еще тогда. Точнее, мне угрожали и сказали, что предупредили всех. Срок маленький, но это лучше, чем безвременная смерть.

– А что произошло? В чем вы могли сознаться, кроме того, что в пьяной драке Агапов ударил милиционера ножом и убил его. Вы ведь прошли просто подельниками, которые вместе с Агаповым избивали Морева.

– Не было у Агапова ножа, – так же тихо ответил Лыжин. – И не носил он его с собой никогда.

– Был выстрел?

– Выстрел? – Лыжин удивленно посмотрел на Крячко. – Не знаю. Праздники были, фейерверки запускали, петарды бахали все время где-то. Я, честно говоря, пьяный был, мало что помню, не соображал. Так как-то все в голове наперекосяк сложилось. И то уже потом, когда следствие началось, очные ставки. Я даже не могу сейчас сказать, чего сам помню, а что от следователя узнал.

– А кто угрожал, кто велел про нож говорить?

– Так этот, – неопределенно мотнул головой Лыжин, – опер из уголовного розыска. Ему искать не хотелось, он на нас все свалить хотел, вот и пригрозил. Это он мне угрожал, а остальным… я не знаю, нас же вместе в одной камере не держали. Мы вообще больше не виделись с Вадимом и Стасом.

– Оперативника помнишь? По фотографии узнаешь его? Может, фамилию помнишь?

– Фамилия у него была… такая странная. Ну, необычная. Как будто… что-то из истории напоминает. Из учебника. Я еще тогда так подумал, когда ее услышал в первый раз.

– Половец?

– Точно! – оживился Лыжин.

Глава 7

– Вот смотрите, Лев Иванович! – Синицын стал выкладывать из папки заполненные бланки объяснений. – Это все женщины – аттестованные сотрудники полиции, которые сами пострадали от сексуальных домогательств начальников или были свидетелями подобных действий в отношении других.

– И они все продолжают служить в органах внутренних дел? – удивился Гуров.

– К сожалению, таких мало. Большая часть