Книга Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

плох для Экспансии? — пришлось обвести сестёр взглядом, считывая выражение лица каждой.

— А чего в нём хорошего?.. — пожала плечами Старшая. — Без идеи, да ещё и вцепился в этого мелкого ублюдка. Надо было просто отдать нам мелкого, мы бы ему быстро мозги на место вставили.

— Скажи мне, кошка, вот убрала ты Скорэля. Кого ставить на его место? Думаешь, Высшая не знает, кто тут чего стоит?

— Знает, наверное… Но он же натуральный отморозок без царя в голове.

— Не просто отморозок, девочка. В отличие от большинства недавних внешников, он реально видит плюсы от тех же воспиталищ. У него перед глазами живой пример бегает, подтверждающий правильность республиканской системы ценностей. И как организатор он хорош — раз так двинут на игре во власть. Главное его иногда одёргивать, устанавливать правильные ориентиры и вводные. Что мы сейчас и сделали. Теперь у Высшей с ним точно в ближайшее время проблем не будет, в его лице Илина получит великолепного помощника, надёжного проводника собственных задач. Мы отработали, кошки. Отработали на самый высший балл, хотя всё и началось с банального ресторана…

— Что ты ему хоть за запись подсунул? — не удержалась от вопроса любопытина Сай.

— А сама не догадываешься?

— Если бы догадалась, не спрашивала бы. Ну котик, ну скажи! Или тебе жалко утолить любопытство своей любимой рыжей кошечки?!

— И не только любопытство, кошечка! Что хочешь тебе утолю! — засмеялся я, смотря в эти умильные глазки. — Это была запись наших с вами похождений в камере местного революционера. Ну, по которому я сейчас работаю.

Гробовая тишина, в ходе которой кошки обдумывали сказанное, взорвалась смешками и фырканьем, а потом и вовсе потонула в звенящем тысячей колокольчиков женском смехе — когда до девочек дошла вся ирония ситуации. Сцена эта с максимальной наглядностью показывала, как легко охотник и жертва меняются местами, и только что пытавшийся силой овладеть женщиной сам оказывается взят силой! Только в кратно большем масштабе — как количественно, так и качественно. Даже действующих лиц незадачливый насильник мог наблюдать тех же самых — по крайней мере, женскую их половину. Воспитательное воздействие подобной демонстрации сложно было переоценить. Кошки так увлеклись поисками всё новых и новых подтекстов в моём решении, что думать забыли про секс! Уму непостижимо! Когда такое вообще бывало!

По прилёту в Штаб из корабля меня буквально выпинали взашей, не пожелав слушать никаких, даже самых аргументированных, возражений. До сих пор не понимаю всех нюансов этой кошачьей вольницы. Девять женщин своего единственного мужчину отправляют на постельные подвиги! В приёмной же Высшей и того чудней — её ассистентка не обратила на меня ровным счётом никакого внимания, так и оставшись укутанной гроздьями голограмм. Хотя как раз её я понять мог…

Наше первое знакомство состоялось в весьма пикантной ситуации. Эта девочка, не иначе, чем из любопытства, заглянула в кабинет своей начальницы аккурат во время нашего тесного с ней общения. Илина как раз сидела на столе для совещаний враскорячку, раздвинув согнутые в коленях ножки, ну а я вовсю трудился, обратив к вошедшей… кхм… своей зад. Девочка, помнится, тогда чуть дар речи не потеряла — не ожидала от крутой республиканки такого вопиющего непотребства. А Илина ещё и поддела её, мол, присоединяйся, на двоих его — то есть меня — сообразим. С тех пор ассистентка Высшей намеренно меня игнорировала, но все прямые поручения выполняла без вопросов. Вот такой у нас с ней образовался нейтралитет. Небось думает, я тут весь штат готов покрыть, дай только волю…

Подойдя к массивной двери, отделявшей приёмную от валькирьего обиталища, я наткнулся на блокировку, со статусом «Совещание». Уже потянулся к инту, но блокировка неожиданно спала, а индикатор на стене мигнул зелёным. В следующее мгновение входная мембрана протаяла, открывая вид на заседающих в помещении высокопоставленных чиновников.

Разумеется, я не стал тушеваться, а уверенно, без всяких расшаркиваний и политесов, прошёл в кабинет. С интересом оглядел занятых делом мужчин и женщин. Если не считать сидящую во главе подковообразного стола Высшую, их здесь набралось шестеро. Четверо мужчин и пара женщин. По лёгкому флёру полей и длиннющим волосам, уложенным в сложные высокие причёски, в женщинах угадывались полновесные республиканки.

Вот только что здесь делать мне — ни разу не участнику важного действа, а приглашённому на рандеву любовнику?! Госпожа Ю`Гринд сама пришла мне на помощь. Девочка взмахом руки прервала очередного докладчика, после чего обратилась уже ко мне:

— О, Кошак! Проходи, присаживайся. Здесь все свои, — и Илина коротко указала на свободное место напротив. Взгляды присутствующих тут же вперились в незваного гостя.

— Даже за столом?.. Это что-то новенькое… — приподнял я брови в показном недоумении, намекая на постоянные угрозы кошек отправить меня под стол. — Нет уж, Высшая, я лучше подожду, пока ты закончишь… совещание.

И, коротко хмыкнув, привалился спиной к стене, по соседству с давно закрывшейся входной мембраной. Поняв, что так просто меня не сдвинуть, женщина поднялась со своего начальственного места и энергичной, пружинистой походкой прошествовала к выходу. По пути она бросила остальным, ни на кого специально не смотря:

— Да-да, девочки и мальчики, это как раз тот, о ком вы подумали. Объект моего сексуального интереса. Кот по прозвищу Кошак, прошу любить и жаловать!

Остановившись напротив, облачённая властью женщина протянула мне ладонь, готовая собственноручно проводить до стола — что того нерадивого ребёнка. Ну уж нет! Коготок увяз, всей птичке пропасть! Ладонь валькирии оказалась пленена моей рукой. Резкий рывок — и вот уже девочка вся утопает в обширных объятьях. Зарывшись в медно-коричневые пряди, я вдохнул аромат своей женщины.

— Что всё это значит, Илина? — тихо спросил в самое ушко.

— Разве Милена тебе не сказала? Странно… — Илина проявила завидную выдержку, почти мгновенно взяв себя в руки. Если бы не короткий момент напряжения и рвущегося наружу недовольства — я бы и не заметил её внутренних метаний. Расслабилась. Всем телом приникла ко мне. — Должно быть, решила сюрприз сделать… Вот только для кого больший — вопрос. Давно канючила, мол, скучно ей тут попку просиживать; ребёнок, понимаешь ли, толкается… призывает мамку к