Книга Конфедерация Метала - Вольден Потье

буквально к носу приклеен, а ты думаешь о том, как бы не получить от безоружных обывателей и пропустить галлюциногенную тусовку со своими товарищами, которых через неделю-другую ты можешь навеки потерять? Или...

- Да всё-всё, блин. Заладил. - Чернижка еле сдержал свой приглушённый голос. - Хорошо, пошли обойдём. Но если нам что-то переломают, а потом ещё и повесят за неуставные действия... возьмёте на себя эти грехи перед вратами Метал-Бога.

Я посмотрел на него, затем на Тёмногоня, тот выказал мне свою готовность, и я начал потихоньку вылезать из ограждения.

- Конечно, расскажем всё твоему божку-пирожку. - Тёмногонь слегка толкал Чернижку в плечо, чтобы тот вставал в цепочку за мной, так мой соплеменник как был посередине.

- Грешник ты. И безбожник! - Чернижка пододвинулся максимально близко ко мне и принял удобное положение, чтобы по готовности перейти в режим скрытного бега. - Вы, с вашими технологиями, возомнили сами себя богами, и теперь молитесь лишь на материальные и пустые вещи. Не ровен час, как вашу Империю Рока уже будет не отличить от Поп-Империи и Организации Золотого Тельца.

- А ваш молодняк сейчас весь такой реакционный? - Тёмногонь с ухмылкой обратился ко мне.

Но я его не слушал. Максимально напрягая свои уши, я переключал с помощью нейронов бас-бустеры на распознавание звуковых волн. Низкие частоты... высокие частоты... Волны... Вибрации на дороге... В диапазоне пятидесяти метров их не было. Я подал знак своим товарищам и пошёл налево.

Голова постепенно начинала ныть, напоминание о всё ещё не восстановившемся до конца организме. Использование биомеханизмов ради обострения чувств в принципе приводит к дискомфорту и изнашивает организм, а когда в тебе ковырялись так недавно, что не прошло и недели... Ну, в таком случае, дискомфорт приходит в разы быстрее и чувствуется в разы сильнее. Я старался не придавать этой нарастающей ноющей боли значения, а концентрироваться на дороге и слухе.

Мы дошли до первой развилки. Прислонившись к каменной облезлой стене, я продолжал всё глубже погружаться в слух. Дикие, животные инстинкты пробуждались, а в купе с технологиями становились неестественно острыми. Максимальная концентрация. Норадреналин. Абсолютное нахождение в моменте. Вот он — вкус к жизни. Именно сейчас я живу. Какое удовольствие. Я слышу, как мои друзья продолжают болтать, от них исходят звуковые волны, вибрации, но это лишь мишура, фоновый шум. Мои уши направлены налево, максимально вперёд. Пройти этот путь, повернуть ещё раз налево, и оттуда уже пройти до чёрного кирпича, да и втопить направо что есть сил. Но только тихо. Да, отличный план. Гениальный. Итак... Блять, что это? Глухие шаги. Они тоже крадутся. В левой стороне тупик по прямой, где вторая развилка, да? Да, они идут слева направо. Отлично, ведь нам нужно налево. Нужно подождать.

- Ща... - я повернул голову и собирался объявить друзьям о режиме ожидания, как услышал другие шумы. С другого конца переулка, на котором мы стоим, слышен топот. Лажа, они увидят нас, если завернут на этот переулок. Или если хотя бы просто посмотрят налево. Что делать? Мусорный бак напротив нас чуть правее. Туда, быстро. - Туда, быстрей. - указал я на бак, вместе с этим на полусогнутых почапав в его сторону. Товарищи быстро смекнули и дали за мной.

Мы спрятались за баком, и только я на секунду выглянул из-за него, как на конце переулка появилась нога. Я быстро убрал свою патлатую голову из поля зрения. Мы затаили дыхание. Наши противники не болтали, как типичные злодеи в наивных сказках, не говорили что-то вроде «Да где же эти ублюдки прячутся?», или «Когда мы их найдём, я спущу их на гнилое масло», или «Ути-пути, идите сюда, вонючие неплательщики за пропуск во влагалище». Нет, они шли тихо, в точности как мы, на корточках, скрытно, бесшумно. Ни единого лишнего шума. Я слышу, как они рассекают воздух руками, подавая друг другу какие-то знаки. Не удивлюсь, если в прошлом, что любовницы со сводницей, что вышибалы, были грабителями, карманниками или домушниками. Вряд ли наёмными убийцами, ведь тогда их нынешняя работа была бы безумным падением по карьерной лестнице. Но всё же крались они действительно хорошо. И именно такие моменты показывают, почему главной столицей Конфедерации всё-таки считается мой родной город: эти крушители голов и подниматели членов не то что не знали, им даже и в голову не пришла мысль о том, что у меня могут быть встроены датчики, способные в разы усилить слуховой аппарат. Нет, они, конечно, видели и мои визуальные апгрейды, и других племенных, ноги того же Чернижки... Но они до сих пор не знают полного спектра возможностей, или хотя бы половины, всех этих систем. Не потому что от них это скрывают, нет. Потому что они не хотят этого узнавать. Они целиком полагаются на природную силу, внутренний стержень и случайность. Благородно, но глупо. Не судите строго, я всё-таки племенной, говорю от лица своей культуры, если что. Ну это так, к сведению. Но есть и плохой момент для нас сейчас — физическая сила, неимоверная сила, и эта сила направляется сюда. Я посмотрел на Тёмногоня с выражением страха и безысходности, затем на Чернижку. Они всё поняли, и замешательство обуяло их головы.

Тут вдруг, будто по сценарию, мы внезапно услышали какие-то шумы мусорных баков на противоположной стороне переулка и ехидные, как бы подзывающие возгласы:

- Шлю-ю-ю-ю-хи, шлю-ю-ю-ю-ю-ю-хи.

- Любогруппи, съеби отсюда. - громким шепотом произнесла одна из любовниц.

Я аккуратно вылез из-за бака. Охотники за нашими головами смотрели в сторону лысого худощавого человека, по внешности и выражению лица напоминающего безобидного городского сумасшедшего. Но одна деталь оказалась в нём очень немаловажной - на нём была неуклюже надетая безрукавка Тёмногоня. Я спрятался обратно, указал на лакированную косуху своего друга, а затем большим пальцем показал в сторону обозначенной ситуации. Тот тоже аккуратно выглянул, а за ним и Чернижка. Пока недруги были отвлечены, мы наблюдали за процессией. А ситуация была такая: лысый парень в безрукавке наяривал воздуху на уровне своих гениталий, исполняя некоторые поступательные пируэты, и продолжал выкрикивать оскорбительные слова, которые, если честно, из его уст звучали смешно, нелепо и странно.

- Слышишь, иди в свою нору, придурок. - начинал злиться вышибала, как злится рогатое существо на яркий цвет. - У-у-у, я тебе, блять. - помахал он рукой, но