Книга Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аида: Он был нарколептиком, верно? Это забавно. Я помню, как мы снимали эту сцену, потому что все сидели за столом в столовой и смеялись, а я не могла. Мне приходилось быть злой и серьезной из-за того, что они издевались над ним. Над нарколепсией и шутками про рождение заново. Я сказала: «Ребята, может, хватит? Я, черт возьми, пытаюсь оставаться в образе!» [Смеется.]
Стив: С чего для вас началась вся эта актерская история? Ваш папа и отец Джона и Ника Туртурро были братьями?
Аида: О да. Отец Джона был самым старшим. На самом деле он вырос в Италии, а затем приехал сюда в юном возрасте. Мой отец родился здесь. Мы с Джоном очень близки.
Стив: Джон первым стал актером? Вы занимались этим вместе?
Аида: В принципе, Джон старше меня на пять лет. Он и мой другой кузен Ральф всегда пародировали всех подряд. Все наши дяди любили старые фильмы, поэтому они смотрели разные киноленты и подражали им. Николас, который старше меня, – тоже; все они играли в театре и шоу. Я была самой застенчивой. Джон уехал в Государственный университет Нью-Йорка в Нью-Палтце, а спустя несколько лет и я наконец-то начала этим заниматься.
Стив: Где вы учились в колледже?
Аида: Я училась в университете в Нью-Палтце, там отличный театральный факультет. Потом мы с Джоном вместе участвовали в постановках вне Бродвея. Нас связывают приятные узы совместной работы, поэтому я снималась в некоторых его фильмах. Считайте это кумовством, если хотите.
Стив: Все в порядке. Я за кумовство. А как вы попали на прослушивание в «Сопрано»?
Аида: Когда все только начиналось, Джеймс позвонил мне, потому что мы с ним познакомились во время бродвейского спектакля «Трамвай “Желание”» в 1992 году.
Майкл: Да. Вы одна из немногих, кто работал с Джимом Гандольфини раньше.
Аида: Да, и мы снимались в фильме «Энджи». Мы были друзьями, он позвонил мне и сказал: «Эй, может быть, для тебя найдется что-то в сериале, где я снимаюсь». Но в первый год ничего не получилось. Он позвал меня, я смотрю «Сопрано», мне нравится, и появилась возможность пройти прослушивание, но теперь все хотят туда же.
Стив: Это когда проводился кастинг на роль Дженис.
Аида: Пробы прошли, но все остальные претенденты оказались на высоте. Я большая поклонница Марши Гей Харден[60]. Она отлично прошла прослушивание. Скажу одно: я прихожу к Джимми, и тот говорит: «Эй, почему бы нам не повторить эту сцену? Я очень хочу, чтобы ты получила роль». Я отвечаю: «Слушай, Джимми, конечно, я тоже хочу этого, но что ты собираешься делать? Как суждено, так и будет. Просто должна сказать, что, если я не получу роль, тебе придется одолжить мне денег на аренду». [Смеется.]
Майкл: Джорджанн Уокен рассказала нам, что все началось на вечеринке по случаю окончания первого сезона. Робин Грин подошла к Джорджанн и сказала: «Не хочу вас шокировать, но у нас будет сестра». И она подхватила: «О боже, это должна быть Аида».
И тогда выбор пал на вас, Маршу Гей Харден и еще кого-то. Шила Джаффе вспомнила, как вы признались, что вам нравится Марша Гей Харден, и сказали ей: «Отдайте роль Марше. Она великолепна». Но она не была итальянкой и не подходила на эту роль. И Шейла отметила, что у вас с Джимом просто великолепная «химия».
Аида: К счастью, она не подходила на роль, иначе я бы, наверное, не получила ее.
Майкл: Каким был ваш путь к Дженис? Как вы подошли к трактовке своей героини? Был ли у нее реальный прототип?
Аида: Я ни на ком конкретно не основывалась. Просто ты делаешь домашнее задание, берешь немного из того, что есть в сценарии, и того, что о ней говорят. Так я собрала все это вместе, и получилось то, что получилось.
Стив: Я вижу Дженис очень похожей на сестру Тони, во многих отношениях. Ты полностью веришь, что они брат и сестра. Дженис – это, по сути, Тони в юбке.
Аида: О да, они действительно из одной семьи. Не забывайте – брат и сестра по рождению. Они – дети очень больной матери и пытаются выжить, каждый по-своему.
Стив: Больная мать и отец-гангстер. Отец-киллер.
Аида: Киллер, да. Когда ты вырастаешь и узнаешь, что убивать – это нормально, то где границы? Если ты собираешься грохнуть кого-то и это обычное дело, тогда все, что ты делаешь, действительно в порядке, пока ты осторожен, думает она.
Прелесть проекта и Дэвида в том, что здесь не было одномерных персонажей. Это были живые люди, благодаря сценарию и актерам они не выглядели плоскими. Ты можешь быть смешным, скучным, страшным, нежным. Такова реальная жизнь. Все персонажи замечательные именно потому, что они, прежде всего, реальные люди.
Стив: Давайте поговорим о ваших отношениях с Джимом. Как сказала Шила, у вас возникла удивительная «химия».
Аида: Я все время разговариваю с Джимми. Никто в это не верит.
Стив: Сейчас? Все еще?
Аида: Я разговариваю с ним, как и прежде. Я не чувствую потерю, потому что знаю, что он со мной. Он был таким бескорыстным человеком. Мне грустно, но он действительно был таким – талантливым, строгим к себе, как никто другой. Но если вы нуждались в нем, он был рядом, несмотря ни на что.
Майкл: Конечно, на 100 процентов.
Аида: С Джеймсом я не чувствовала, что мы играем. Мы просто… разговаривали. Одна из моих любимых сцен – я видела ее, наверное, лет двадцать назад – когда я пытаюсь контролировать свой гнев. Мы сидим в столовой, и Тони не нравится, что я такая спокойная, поэтому он провоцирует меня, и я выхожу из себя.
Стив: Но я помню ту сцену, где вы сильно ссоритесь, и он кричит, что вы отшиваете рабочий персонал и все такое. Сначала спорили ваши персонажи, а потом вы поссорились с Джимом. Вы разозлились, потому что вам показалось, что он не смотрит на вас, верно? Они снимали вашу часть сцены, камера была повернута на вас. Вы хотели, чтобы он обратил на вас внимание и вы могли сыграть, реагируя на него, а он просто это проигнорировал. И вы разозлились.
Аида: Я действительно
