Книга Ничья - Александра Лимова

Димы немедленно ее установить и подключить, дало мне гарант, что вечер будет прекрасным.

— Амина не приехала? — спросил Марк у Регины, старающейся прекратить смеяться и посмотреть с укором на господина Гросу, с оригинальностью подходящего к вопросам подарков.

Но вместо нее ответил закуривающий Тёма:

— Приехала. Я кинулся ее тискать, а она сок пила. Теперь на кухне отмывается. Идите ее позовите, все в сборе, пора пьянствовать.

Все направились к террасе, а фыркнувший Марк потянул меня в сторону входных дверей.

— Амина младшая сестра Регины. — Пояснил он, когда я вошла за ним в дом и с интересом осматривала интерьер, — семьи Амины и Богдана в последние года прямые конкуренты на производственном рынке.

— Монтекки и Капулетти? — догадливо уточнила я, осознав причину краткого неприязненного взгляда Регины на Богдана, заинтриговавшего меня еще до того, как Марк подарил Диме мигалку.

— Да, — фыркнул Марк. — Амина и Богдан это Ромео и Джульетта в условиях современного семейного бизнеса и стандартов конкуренции. И если Ромео еще готов рискнуть и переступить черту условностей, то Амина пока держит мордочку кирпичом.

Мордочку?.. Я была немного удивлена, но ровно до того момента, пока не узрела на кухне с мельтешащими поварами и официантами, гибкую тонкую девичью фигурку, стоящую спиной к проему и старательно оттирающую мокрым полотенцем белые облегающие джинсы в районе левого бедра.

Мар, заговорчески посмотрев на меня, понятливо остановившуюся в дверном проеме, приложил палец к губам и, неслышно приблизившись к Амине, раздражённо сдувающей упавшую на лицо прядь из каштанового ассиметричного удлиненного каре, кратко, резко, но не сильно стиснул пальцами ее ребра.

— Ебанный рот! — взвизгнула подскочившая от неожиданности Амина, выронив полотенце и я поняла, что мы подружимся.

У Амины, лет двадцати на вид, сейчас извинившейся перед напуганными людьми на кухне, даже несмотря на то что она была очень зла, были очень красивые черты лица. Тонкие, с изящными высокими скулами, выдающими восточную кровь, большие насыщенно-карие глаза и очень красивая линия губ. Когда она резко обернулась и увидела рассмеявшегося Марка, по ее губам пробежала мягкая улыбка, но глаза она закатила, когда очень умиленно вздохнувший Марк стиснул ее в объятиях.

— Привет, Мар. — Старательно отталкивая его и еще не замечая меня, произнесла она немного надменно, еще не выверено из-за возраста, но интонация была весьма хорошо мне знакома, как и деланное высокомерие во взгляде. — Хотела взять с собой своего йорка, потом вспомнила, что тут будут корейцы и не исключено, что вы обманщики и собачатину все-таки едите. Потому оставила дома от греха подальше.

Ясно, мы точно подружимся. Марка тащит по хищницам, а тут юная, только встающая на тропу, потому он так к ней относится — щенятки и котятки вызывают умиление, даже если это будущие хищники.

Представил меня немного удивившийся Амине, оценивающе пробежавшейся по макияжу и заключившей:

— Ой зря ты так накрасилась, Сонь. Но говорить почему не буду, ты сама скоро поймешь.

— Богдан приехал, — сообщил ей Марк.

— И что? — в темных глазах промелькнула очаровавшая меня искра. Тут же подавленная Аминой.

— Я все верю, надеюсь и жду. — Вздохнул Марк, взяв меня за руку и подталкивая Амину в сторону выхода на террасу.

— Не понимаю о чем ты. — Вскинула она подбородок. Поправив волосы.

На крытой террасе за большим овальным столом уже расселись все прибывшие. Как оказалось, Леху все они уже поздравили еще днем и утром, и одарили часами, на которые, по поим оценкам бренда и вида, весьма щедро скинулись. Даже подозревала, чья эта была идея, когда один мультинациональный субъект, сидящий со мной рядом, склонился и на ухо шепнул, что у меня все равно лучше, он точно это знает.

Занудная часть с поочередными тостами была опущена по негласному единодушному мнению, что весьма мне понравилось, и только добавило уверенности, что это одна из самых необычных компаний, в которых я была.

Добряк Андрей, иногда чудноват, но оригинален. Неистово позитивный и находчивый Леха. Артем оказался тем случаем, для которого у меня один диагноз — обожаю, просто кладезь веселых историй, артистичный, эмоциональный и очень харизматичный. Ева, как образец воспитания, с поставленной речью, красивой улыбкой и крайне заразительным смехом.

Интеллигентного вида, но бурлящий эмоциональностью Дима, оказавшийся просто маэстро самоиронии. Чего только стоило его возмущенное:

— А чего меня не позвал?! — когда Валера показывал запись с мотокросса, где он неудачно приземлился с байком после взлета с трамплина, а закончилось все это переломом руки.

Валера оказался классическим примером того, насколько внешность бывает обманчива. Он выглядел супер злым подонком, но по факту оказался милым и добрым персиком, у которого смех был смешнее всех шуток. Сначала смеялись с чьей-то шутки, а потом с его крякающего смеха. Валере из-за этого становилось еще смешнее, крякал он сильнее и громче, и я поняла что имела в виду Амина, когда вытирала слезы, как и многие другие. Общение за столом склонилось в челендж «рассмеши Валеру». И это очень напрягало Регину, занятую еще и неприязнью не только к острому на язык Богдану, но и ко мне. Регина не опускалась до открытых токсичных уколов, однако ее отношение ощущалось. Напоить ее что ли?.. такой вечер портит. Причем не мне. Если мне было бы лет пятнадцать и я бы беспокоилась о том, чтобы нравится окружающим, то определенно испытала бы напряжение. Сейчас, кроме потери интереса к ней как к собеседнику ничего больше я к ней не испытывала. Рецепт не зависеть от чужого мнения/критики/взглядов прост — иметь свое. Мнение и взгляды. Это безусловно культивирует еще большую неприязнь к тебе как к личности, но ключевое здесь — как к личности. Немногие к этому приходят. И, соответственно, я не обращала внимания на нее, что возводило подростковую субъективную неприязнь сильнее. Я сосредоточилась на Амине, томной и ироничной, чем-то неуловимо напоминающей мне манерностью раннюю Ульку и меня, мы тоже такие выебистые были. Она вызывала у меня теплую ностальгию. Временами громоотводом неприязни Регины выступал Богдан, едко колющий Валеру ради его кряканья, чем переключал на себя внимание Регины. Она не то чтобы не скрывала, что ее раздражал Богдан, однако, возникало ощутимое напряжение и ее взгляды на Богдана были резче, чем на остальных. Особенно когда Богдан смотрел на Амину. Это действительно факт, что смеющийся человек инстинктивно смотрит на того, к которому испытывает симпатию. Амина, возможно из-за соседства сестры сдерживала себя более