Книга Нет неизлечимых болезней. Научный подход к ненаучной медицине - Александр Петрович Никонов

попал в войска связи, и за четыре месяца до дембеля меня раздавило – наша машина попала в аварию. Я был сержантом, командиром машины, сидел справа. Водитель уснул и врезался в другую машину – лобовое столкновение на скорости 80 км/ч. Меня раздавило полностью, в блин, потому что удар пришелся как раз на мою сторону. Хорошо, что это случилось неподалеку от одинцовского военного госпиталя, куда меня быстро доставили. Но за этот час после аварии я потерял ведро крови – вытекло все плюс тяжелейшая черепно-мозговая травма, клиническая смерть.

Друзья меня уже похоронили, им сказали: «Бубновский не выживет». Выжил. Здоровья хватило. Вот не зря говорят, что здоровья много не бывает! Всегда нужно иметь запас… Меня комиссовали, дали вторую группу инвалидности. Вернулся домой и увидел, что родители поседели. Потому что они вторую похоронку на меня, считай, получили за три года. Первый раз у меня случилась тяжелая травма в Германии, где мы работали в стройотряде. Я упал с высоты на кучу мусора и сильно изрезал сосуды на руке, потерял много крови. Все студенты вернулась домой, а я нет. Родители стали узнавать, где я, а наши комсомольские идиоты ответили: «А ваш сын не вернется…» Наверное, им врачи что-то необнадеживающее сказали, потому как я действительно на волосок от смерти висел. А вот во второй раз, в армии, уже через волосок этот переступил.

Когда меня из госпиталя выписывали, военные хирурги были оптимистичны, сказали: ерунда, заживет, а через три года и боли постепенно пройдут. И тогда я, молодой дурак, начал делать то, что сейчас своим пациентам категорически запрещаю, – кинулся в спорт. Штанга, карате, футбол, волейбол. Я не знал, что с компрессионным переломом позвоночника – а у меня три позвонка переломанных, оторван ахилл, травмы тазобедренных суставов – нельзя делать все то, что я делал. И потому за три года этим спортом я себя буквально разрушил. Я превратился в развалину. Я перестал полноценно ходить – приходилось просчитывать каждый шаг, по десять минут не мог выйти из машины. И боль – изнуряющая боль с утра до вечера.

Я пошел учиться в медицинский институт, чтобы спастись. Но уже на втором курсе понял, что медицина мне ничем помочь не может, поскольку законов восстановления здоровья не изучает. Меня по знакомству консультировали лучшие специалисты страны – и все без результата. А я уже к тому времени ходил с палкой.

Что мне помогло?… Потом, анализируя свою жизнь, я понял, что шел к себе очень долго. Вспомнил, что начал изучать методы оздоровления с 12 лет. Я мальчиком выписывал газету «Спорт» и целиком прочитывал ее приложение, посвященное здоровому образу жизни – там публиковался Амосов, писали про голодание по Шелтону, раздельное питание… Все это было нетрадиционно, не в русле обычной медицины, ближе к спорту, и меня это ужасно интересовало. Я словно уже тогда начал готовить себя к моей будущей травме.

– А ведь если бы не эта травма и не клиническая смерть, не было бы доктора Бубновского и тысяч вылеченных им людей.

– Страшно подумать! Я был бы совсем другим человеком! Если бы я не побывал ТАМ, не увидел себя сверху…

– Стоп! С этого момента подробнее!

– В госпитале я долго не понимал, где я. Месяц я был в реанимации, потом в палате, под капельницей. И вот в один прекрасный день мне сказали: «Вставай!» Развязали, сняли со всех этих вытяжек. Я сделал шаг и упал. Но потом как-то собрался и поковылял по коридору. А там ребята смотрели телевизор, где шел какой-то советский триллер – машины гнались друг за другом и переворачивались. Когда я это увидел…

Я практически потерял сознание. И в тот же момент вспомнил, что со мной было тогда. Я вишу над машиной и смотрю на свое раздавленное тело сверху. Разбитые стекла, искореженная кабина вся в кровище, мое тело раздавлено буквально в лист, а по мне ползает мой водитель Федя и кричит: «Сережа! Сереженька, не умирай!..» А мне не больно. Я просто смотрю на всю эту сцену сверху.

Потом, когда я вернулся в часть, подошел к Феде и спросил: было такое? Он кивнул: было. С тех пор мое атеистическое мировоззрение, надо сказать, пошатнулось.

– Удивительная история.

– У меня потом еще один случай улета был в некое параллельное пространство, где я увидел Великий Космос и понял, что мы – вечные. Душа вечная.

Я тогда занимался медитацией. Время такое было – Перестройка, открылись все шлюзы. Да вы сами помните – экстрасенсы, колдуны, травники. Люди кинулись в секты, в буддизм, в религии. Мне тоже было интересно. Я и вегетарианил, и голодал. А то вдруг больной придет и спросит: «А вы это пробовали?» Поэтому я все на себе пробовал – йогу, восточную медицину… И вот судьба свела меня с эстрасенсами. Тогда же было все разрешено, экстрасенсом мог стать кто угодно, заплатив двести долларов и получив какие-то корочки. И вот ты уже дипломированный специалист, машешь руками, расчищаешь ауру. Меня поставили в одной клинике начальником над этими экстрасенсами, поскольку у меня было медицинское образование. В итоге через пару месяцев их всех повыгоняли, а я остался. И я хочу сказать, что все они – те, кто влез в эти астральные дела, – очень плохо кончили, причем в довольно молодом возрасте – инсульты, инфаркты… Не нужно туда соваться. В том числе и по своему опыту говорю. Потому как на фоне вот этого всеобщего увлечения паранормальщиной я вплотную занялся медитацией и однажды попал в какое-то параллельное пространство. Слава богу, меня оттуда отпустили. Потому что оттуда запросто можно было и не вернуться.

– И что бы осталось тут?

– Тело. Теперь я точно знаю, что душа от тела отделяется. Другой вопрос, куда потом эти души уходят… Не знаю. До того случая я пару раз медитировал, но каждый раз останавливался, потому что реально чувствовал, как душа расстается с телом. А на третий раз все-таки ушел. Но, к счастью, вернулся. Чему ужасно обрадовался.

– А что вы ТАМ видели, когда вас «отпустили»?

– Передам ощущение. Словно громадный космический корабль. И я в нем – винтик, маленькая деталька. Чувствую и осознаю: это – вечность. Бесконечное движение. И я могу в этом корабле быть всегда – в роли маленького винтика.

– Думаю, вас отпустили из вечности, чтобы вы тут лечили людей. Не зря же вас вели через такие тернии. Теперь это ваша планида.

– Не так давно мне один знакомый священник сказал: «Ты, Сергей Михайлович, хороший человек,