Книга Однажды будет ветер - Диана Ибрагимова

входа в королевскую опочивальню, и только тонкая секундная – ну точно горделивый мальчишка-паж с ночным горшком для его величества – степенно шагала по кругу. Сейчас дедушкины часы выглядели совсем как обычные и показывали без четверти десять.

– Так вы знаете время? – удивилась Рина и тут в отражении стекла над циферблатом увидела, что прямо над ней висят часы вроде тех, что в главном зале, но миниатюрные. Они работали и тоже показывали без четверти десять.

– Так вот где вы подсмотрели! Клим, у нас есть четверть часа, помоги мне, ладно? Я хочу проверить, есть ли тут пустые вагоны. Поезд – не дом, так что, если на нем кто-то и едет, эти люди не могут управлять всем, что находится внутри, только теми вещами, в которые вселились. И они, скорее всего, спят. Значит, если ничего не задеть и найти пустой вагон, ехать будет безопасно. Давай я заберусь на тебя и буду заглядывать в окна. А ты очень медленно поезжай вдоль вагонов, ладно?

«Дзинь».

Велосипед подъехал вплотную к поезду, Рина встала на раму и уперлась руками в прохладный металл корпуса.

– Погоди, не двигайся. Тут все окна пыльные, ничего не видно.

Рина протерла стекло рукавом, но оно осталось грязным с внутренней стороны. Ничего разглядеть не вышло.

– Ладно. Делать нечего. Будем смотреть изнутри.

Затащить велосипед наверх оказалось трудной задачей. Пришлось сначала отсоединить и поднять корзину, а потом уже самого Клима.

Разобравшись с этим, Рина тихонько отворила дверь тамбура и увидела самый обычный вагон с деревянными скамейками, в котором можно было перевозить животных. Это она поняла по клеткам, в которых обычно держали кур, собачьим ошейникам и кошачьим переноскам. На минуту Рину охватил ужас от мысли, что животные оказались в плену вагона, но ни одного скелетика между скамейками и чемоданами она не увидела, птичьи клетки были открыты, как и котомки, в которых везли зверьков. Видимо, хозяева постарались, чтобы их питомцы были, по крайней мере, свободны.

Рина шла к тамбуру, осторожно переступая через сумки, порой стоявшие прямо в проходе, и помогая Климу перебраться через них так, чтобы самой ничего не задеть.

– Похоже, все тут спят, – прошептала она. – На вещах толстый слой пыли, и сразу видно, что они давно никуда не сдвигались со своего места. Пойдем дальше, Клим. Тут почти все сиденья заняты. Это потому, что в такие вагоны билеты дешевле всего. Нам надо двигаться к голове поезда, там вагоны подороже. В них обычно больше свободных мест и кресла с мягкой обивкой. Если повезет, можно найти сразу три в ряд. Это уже почти кровать. А если совсем повезет, можем отыскать пустое купе.

Миновав еще несколько тамбуров, Рина оказалась в вагоне с красивыми резными панелями и светильниками в виде цветов. Здесь стояли кресла с изумрудной обивкой, и вещей было совсем немного, но Рина, подумав, отправилась дальше. Прошла через ресторан и вагон для бесед, где скамьи стояли напротив друг друга, чтобы люди могли общаться, не заглядывая себе через плечо. Оттуда вошла в вагон-купе и в первом же коридорчике отыскала дверь, которая вела в совершенно пустую комнатку, где не было ни чемоданов, ни одежды на вешалках.

– Погоди, Клим, пока не заезжай, – предупредила она. – Тут тесновато, надо сначала опустить сиденье и разложить вещи.

Полка грохнулась, сорвавшись с рычажка, и Рина закашляла.

– Ужас какой!

Она с трудом сдвинула окно и стала вытряхивать все, что могла: полотенца, подушки, пледы. Они пахли старой тканью, и это было немного похоже на запах в доме бабушки Клима.

– Заезжай, а я пока схожу проверю туалет, – сказала Рина, беря с собой полотенце. – Надеюсь, меня там не ждет оживший унитаз.

К счастью, в ближайшем туалете никто не застрял в зловещий час. Наверное, все в это время спали. Не ожил умывальник, и зеркало не попыталось прихлопнуть Рину по голове, когда она склонилась над краном. Вода сперва текла ржавая и пахла железом, но потом пошла вполне себе нормальная.

Рина торопливо умылась, намочила полотенце и протерла им сначала себя, а потом все поверхности в купе, включая успевшего запылиться Клима. К тому времени, как она закончила, поезд без всякого объявления тронулся и начал медленно набирать скорость.

– Ну вот мы и едем, – сказала Рина, глядя в окно.

За ним еще некоторое время мелькали стальные колонны и магазинчики, а потом поезд вырвался в открытое пространство, и в окно стал задувать горячий встречный воздух. С высоты открывался прекрасный вид на выгоревшие до пшеничного цвета поля и леса, еще не тронутые желтизной. Под мостом бушевала знакомая речка, и только когда поезд проехал по нему, Рина выдохнула окончательно. – Я боялась, что мост нас не выдержит, – призналась она.

В равномерном движении и стуке колес было столько умиротворения, что усталость навалилась с тройной силой. Рина заставила себя доесть картошку и сыр и пробормотала:

– Клим, я посплю, ладно?

«Конечно», – ответил велосипед.

Рина легла, ничем не укрываясь, потому что поезд быстро нагревался на солнце, и мгновенно уснула под стук колес.

На все купе пахло спелыми яблоками, в лицо дул теплый воздух, и это напомнило Рине прошлое лето, когда она залезла на крышу Букашки, огороженную бортиками, чтобы почитать при хорошем свете, пока дорога ровная и не пыльная.

– Жаре-ень! – проныл, открыв люк, вспотевший Альберт.

– Эй, мы же договорились! – тут же взъелась на него Рина. – На ближайший час крыша моя!

– А яблочко хочешь? – шкодливо улыбнулся брат, протягивая ей кепку, полную сочных спелых яблок.

– Ты их опять из чужого сада украл и теперь используешь как взятку? – фыркнула Рина.

– Тише ты! – шикнул Альберт, закрывая люк. – Мне бы и так дали, просто мы остановились только на пять минут, чтобы продукты купить. Я за такое время не успел бы подружиться с хозяевами, чтобы они меня угостили. Но зато я делаю великое дело! Я распространяю их наследие. Вот, смотри. Этого сорта в справочнике нет, я его назову «Майская заря». – Он показал Рине блокнот, в котором уже успел запечатлеть новый трофей.

Рисунок был еще не готов, но яблоки выглядели даже очень натурально.

– Эх, завидую я тебе, – невольно вздохнула Рина.

– А то! – расплылся в улыбке Альберт. – Рисую я отлично, не то, что некоторые.

– Да я не этому. – Рина закрыла книгу и захрустела яблоком. – Ты еще такой мелкий, а у тебя уже есть цель на всю жизнь. Ты знаешь, чем займешься.

Альберт ответил не сразу. Наверное, задумался: надо обидеться или загордиться.

– Ну вообще-то в этом тоже есть минусы, – сказал