Книга Будда - Александр Николаевич Сенкевич

Мать была верующей женщиной и понимала, что греховные мысли подвигают людей на поступки, расплата за которые ужасна.

Литературная карьера Аллана Каннингема складывалась наилучшим образом. Он писал одну книгу за другой. Многие его песни, особенно о приключениях на море, распевали в народе. Гонорары за вышедшие книги существенно дополняли его заработки журналиста и администратора. И все-таки получаемых денег на всю семью катастрофически не хватало. Приходилось на многом экономить и искать пресловутую руку помощи, которая в подобных случаях всегда старается хитро увернуться и не попадаться на глаза. Оставалось уповать на Божию милость и на содействие друзей, особенно когда речь заходила о получении детьми качественного образования.

В 1814 году Аллан Каннингем стал секретарем и доверенным лицом известного скульптора Френсиса Легата Чантри и оставался в этой роли до его смерти в 1841-м. На следующий год Аллан Каннингем и сам уйдет из жизни. К тому времени все его дети определятся с выбором своего пути, а позже некоторые из них займут в британском обществе высокое положение. Через много лет они ощутят, что, пройдя через жизненные мытарства, все еще сохраняют в себе чуточку детского простодушия, и, конечно же, с благодарностью вспомнят своих родителей — романтика-отца и вечно о них хлопотавшую мать.

Из пятерых сыновей Аллана Каннингема трое, имея востребованные по тем временам профессии, занимались, как и отец, писательским трудом. Это Джозеф, Питер и Фрэнсис. Двое из них, Джозеф и Фрэнсис, служили в Индии и оставили там о себе добрую память.

Старший сын Аллана Каннингема Джозеф и родившийся через два года после него Александр сначала учились в благотворительной лондонской школе «Больница Христа», названной «Школой солдата». Она была основана Эдуардом VI на Ньюгейт-стрит в 1552 году как больница для подкидышей с целью воспитания и обучения оставшихся без родительской опеки детей. В XIX веке эта школа давала основательное бесплатное образование за счет благотворительных организаций. По окончании школы братья благодаря протекции Вальтера Скотта были приняты курсантами в военную семинарию Ост-Индской компании в Аддискомбе, графство Суррей. Она готовила и предоставляла высококвалифицированных офицеров вооруженным силам Ост-Индской компании, которые по численности превосходили королевские войска. В ней кадетов обучали помимо военных инженерным, строительным и другим вполне гражданским специальностям. Молодым людям преподавали механику, математику, язык хиндустани. Эту семинарию Джозеф и Александр окончили в 1831 году, Джозеф — с особым отличием в связи с выдающимися познаниями в математике. Он был объявлен первым по достигнутым успехам из всех выпускников своего года. Для продолжения образования они затем были отправлены в Четем, в Королевскую школу военных инженеров.

В 1833 году девятнадцатилетний Александр Каннингем отбыл для прохождения военной службы в Бенгалию. Началась его индийская эпопея.

С начала 1840-х годов молодой британский офицер жил желанием раскрыть несколько тайн: существовал ли в действительности Гаутама Будда, как появилось его учение и почему оно практически исчезло из духовной жизни современной Индии?

Задача, которую он поставил, была не из легких. Решая ее, он не раз и не два находился на грани нервного срыва. Выдержать психологические перегрузки ему помогли внутренняя собранность и чувство собственного достоинства — плоды домашнего воспитания.

Беспредельное любопытство чревато серьезными неприятностями. Ведь предупреждает русская пословица: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Все это так, но куда хуже вследствие своего любопытства попасть впросак и вообще остаться с носом.

Ни того ни другого с Александром Каннингемом не произошло. Он помимо всех остальных своих замечательных качеств, привитых матерью, обладал осмотрительностью и умением при разрешении спорных вопросов обращаться к здравому смыслу. Результаты его неутомимой археологической деятельности не преминули сказаться. С его легкой руки на протяжении последних ста семидесяти лет из плотного тумана забвения явственнее и четче проступают контуры Древней Индии.

С появлением железной дороги передвигаться стало комфортнее и быстрее, хотя о разветвленной железнодорожной сети в те годы в Индии говорить не приходится. Александр Каннингем любил смотреть из открытого окна поезда, как, мелькая, сменяются пейзажи. Даже когда поезд шел по равнинной местности, он все равно выискивал глазами какие-то странности в однообразии рельефа. Каждый неожиданно появлявшийся в оконном проеме холм будил его воображение и давал надежду. А вдруг в нем скрыты необычные предметы и после раскопок вся индийская история предстанет в новом свете? Особенно часто вспученная этими таинственными «пузырями» земля встречалась на равнинах Пенджаба. В тех местах, где большинство населения составляли сикхи.

Индийцы привыкли к земляным холмам, из которых иногда торчали обломки каменных сооружений. Конечно, и в те времена существовали «черные копатели», о чем свидетельствует древняя ступа в Маникиале, находящаяся приблизительно в 50 километрах от нынешнего Исламабада. О проникновении в нее грабителей задолго до XIX века говорила зияющая дыра выдолбленного в камне хода.

Романтическая восторженность Александра Каннингема имела под собой реальную почву и подтверждалась сенсационными находками Жан-Батиста Вентуры (1794–1858), французского генерала, находящегося на службе у Раджита Сингха, правителя сикхов.

Не буду подробно описывать историю жизни этого мужественного солдата, наемника и бесшабашного авантюриста, потомка сефардов, изгнанных из Испании евреев. Разве что вкратце отмечу следующее: в его фантастической биографии отразились основные события того времени. Жан-Батист Вентура менял начальников и страны так же, как офицерские мундиры, но до конца жизни оставался преданным одной стране и одному человеку — Франции (хотя рожден был в Италии) и императору Наполеону Бонапарту. В 1843 году он оставил Индию и вместе со своей дочерью от индианки (по другим источникам, от местной армянки) обосновался в Париже. Его верность Франции была отмечена французским королем Луи Филиппом. Он наградил Жан-Батиста Вентуру знаком Почетного легиона и титулом графа Мэнди. Последние годы жизни генерала, как и многих авантюристов, не назовешь счастливыми. Потеряв в различных торговых сделках почти все свое огромное состояние, он умер полунищим и всеми забытым в пригороде города Тулузы.

У людей пришлых, таких, например, как генерал Вентура, эти каменно-земляные насыпи вызвали любопытство. Ему ничего не стоило получить у Раджита Сингха разрешение на раскопки. Результаты были ошеломительными. Уже из первых раскопанных холмов извлекли большое количество золотых и серебряных монет греко-бактрийского и индо-скифского царств, а также романские монеты. Эти первые потревоженные людьми руины буддистских культовых сооружений были, образно говоря, камушками, которые мгновенно вызвали лавину, только не снежную, а монетную. Примеру Жан-Батиста Вентуры незамедлительно последовали предприимчивые британцы, — и монеты посыпались в собрания западных коллекционеров, как из рога изобилия. Индия предоставляла большие возможности для любителей-археологов. Во времена владычества мусульман буддийские культовые сооружения, храмы и ступы, были практически стерты с лица земли. В большом небрежении находились также индусские культовые постройки.

В разгар «монетной лихорадки» на индийском небосклоне появляется новый персонаж — Джеймс Принсеп (1799–1840), историк, знаток древнеиндийских языков санскрита и пали, антиквар и нумизмат, консультант Калькуттского монетного двора.