Книга Дочь королевы - Дилара Кескин

And I

Я знала, что поцелуй – неотъемлемая часть церемонии, но все равно оказалась ошеломлена, когда язык Винсента скользнул по моим губам, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы ответить на поцелуй.

Я невольно вспомнила поцелуи Андре. Он целовал меня так, будто хотел сказать то, что нельзя передать словами. Мятежный, порочный… Винсент оказался совершенно другим. Он никуда не торопился, оставаясь спокойным, величественным, словно мог по собственной прихоти останавливать время. Андре напоминал бушующий океан, а Винсент оказался тихой гаванью.

Винсент разомкнул наши губы. Я удивленно моргнула, глядя, как он отошел от меня на несколько шагов, возвращаясь на свое место. Я не отводила взгляда от Винсента, пока одна из монахинь бормотала неизвестную мне молитву, упоминая имя Богини Раоны. Я испытывала непонятное беспокойство, когда на меня смотрели так долго.

Наконец церемония завершилась. В толпе раздались смех и аплодисменты. Музыканты заиграли веселую музыку, и многие молодые девушки вышли потанцевать, бросая косые взгляды в сторону неженатых мужчин.

Наши гости, мужчины и женщины, старики и дети, встали из-за столов и начали весело общаться. Я взяла под руку жениха и увела за специальный стол для царской семьи. Некоторые гости подходили поздравить Винсента, даже не глядя на меня.

Я чувствовала отвращение к этим людям и этой стране. Я уже давно осознала, что они не будут относиться ко мне по-человечески. И если я хотела заявить о своем существовании, то должна была немедленно выпустить когти.

К нам подошел лысый рыхлый мужчина, один из представителей богатой знати. Он поздоровался с Винсентом и рассыпался в пожеланиях наилучшего, даже не взглянув на меня.

– А меня вы поздравить не собираетесь? – обратилась я к мужчине, когда тот собрался уходить. – Или вы настолько невоспитанный, что собираетесь проигнорировать невесту вашего любимого принца?

На дрожащих ногах, с совершенно потерянным видом аристократ повернулся ко мне. Впрочем, своим заявлением я привела в смятение всех присутствующих, кроме Андре. Он с ухмылкой разглядывал лица гостей, довольный моими словами.

Аристократ, в отличие от Андре, не нашел в этой ситуации ничего забавного.

– По-поздравляю… – промямлил он и, сжавшись от страха, поклонился и сразу же ушел.

Никто ничего не сказал. Через несколько минут гости вновь начали подходить с поздравлениями, но теперь они приветствовали и меня, натянув улыбки и бормоча незнакомые молитвы за мое счастье.

Наконец церемониальные приветствия закончились. Рена оперлась подбородком на руки.

– Отлично выглядите, – заявила она, затем посмотрела на своего жениха. – Не так ли, дорогой?

– Да, – легко улыбнулся нам с Винсентом Андре, затем со вздохом встал и все с той же улыбкой достал из кармана коробочку. Андре подошел ко мне. Внутри коробочки оказался браслет из круглых крошечных бриллиантов. Принц посмотрел на меня, ожидая, когда я протяну запястье.

– Несколько месяцев назад я путешествовал и получил этот браслет от одного ювелира, – произнес Андре. – Он рассказал мне весьма занимательную историю. Насчет этой ерунды с красной нитью.

Офелия закашлялась. Она обеспокоилась, что публичная насмешка сына над богами рассердит Эстеса.

Андре либо не услышал мать, либо намеренно ее проигнорировал.

– По его словам, – продолжил он рассказ, – Богиня Раона однажды явилась к маленькому мальчику и, указав ему на девочку, с которой он играл, сообщила, что их связала красная нить судьбы и что однажды они сыграют свадьбу. Мальчик очень испугался свадьбы, бросил камень в стоящую рядом девочку и убежал. Минули годы, мальчик вырос и женился на девушке, которую выбрала ему семья. Он впервые увидел невесту в день свадьбы. Она оказалась прекрасна и свежа, как весенний ручеек. Мужчина восхищенно рассматривал жену, как вдруг заметил у нее шрам на брови и спросил о нем супругу. Девушка ответила, что в детстве один мальчик внезапно бросил в нее камень и убежал. Мужчина убедился в мощи богини. Он купил этот браслет, чтобы загладить вину перед женой.

– Замечательная история, – ответила я.

– Я рад, что тебе понравилось, сестра.

Не думаю, что окружающие заметили, но тон, с которым Андре произнес слово «сестра», заставил меня чувствовать себя неловко. По коже побежали мурашки, но я лишь слегка кивнула и улыбнулась.

Я заметила, как Кассандра и Рена посмеиваются, когда Андре вернулся на свое место. Их забавляло, что я больше не представляла угрозы. Я не могла не пожалеть Рену: девушка даже не знала, что мужчина, которого она обнимала и любила, мечтал обо мне.

Мой желудок урчал от голода, пока разносили еду. Я смотрела на стол, но не могла проглотить ни кусочка. Я с трудом держала себя в руках, чтобы не упасть в обморок, превратив эту особенную ночь в скандальную.

Когда обед завершился, музыканты сменили репертуар и медленная музыка наполнила зал. Я почувствовала, как веки наливаются свинцом, и потерла уставшие глаза. Я слегка наклонила голову, чтобы скрыть зевок.

– Винсент, – раздался отрезвляющий голос Кассандры. – Ты не собираешься пригласить невесту на танец?

Эта женщина начинала меня раздражать. Ладно, я решила держаться подальше от Андре. Что эта женщина хочет доказать, досаждая мне еще больше?

Винсент слегка улыбнулся и встал. Кассандра ухмыльнулась, когда достигла желаемого, и я с трудом удержалась, чтобы не ударить ее по лицу.

Я перевела взгляд на Винсента и увидела, что он протягивает мне руку с дружелюбным выражением лица. Я встала, принимая игру, и взяла его за руку. Гости застыли в ожидании, глядя на нас, точно львы на добычу. Мы явно послужим источником сплетен на многие недели вперед.

На середине зала Винсент прижал меня к себе и положил руку на мою талию. Я положила руку ему на плечо, и мы соединились в танце. Музыку дополнил на удивление красивый голос певца. Мы с принцем начали двигаться в такт. Песня оказалась печальной, она повествовала о страданиях человека, которого оставила возлюбленная.

Мы с тобой подобны детям.

Мы всегда играем в игры.

Мы не хотели, чтобы окружающие догадывались о наших истинных эмоциях, поэтому не смотрели друг с друга.

Ты вновь бросаешь меня,

Вновь оставляешь наедине с болью,

И каждая минута ранит все больше и больше.

От столь чувственной песни тяжесть на сердце усиливалась. Я смотрела в темные глаза жениха. До сей поры я считала чувства признаком слабости, но теперь, глядя на мужчину, с которым проведу всю оставшуюся жизнь, я хотела испытывать подобные эмоции. Если бы мое сердце растаяло и я смогла бы просыпаться рядом с ним счастливой, это так облегчило бы жизнь!

Винсент, должно быть, заметил