Книга Единственная для босса. Подарок после измены - Амелия Мур

мышку.

Увидев, как мы с Мариной встретились взглядами, Виктор обернулся и проводил её взглядом к столику.

— А у тебя всё нормально? — спросил он. — Может, случилось что?

— Да нет, — вздохнула я. — Всё хорошо.

— Да ты хоть мне не ври, — сдержанно рассмеялся Виктор. — Уж в чём-чём, а в женской грусти я разбираюсь. Не одну даму заставил грустить ха-ха! Естественно, по себе!

— Да? — приподняла я бровь вопросительно.

— Ага, — он кивнул. — Мне тридцать пять, а иной раз ко мне клеятся дамы на десять пятнадцать лет старше. Ну вот и грустят потом, когда не получают внимания. Ну что, — он подался вперёд, положил локти на стол, — рассказывай, чё у тебя там?

Конечно, я не стала ничего говорить Виктору. Переведя всё в какую-то нелепую шутку, я сменила тему разговора. Мы спокойно поболтали ни о чём, и когда обед кончился, я пошла в офис.

Когда я вернулась, снова почувствовала это неприятное чувство, чувство того, что в мою спину устремлены взгляды окружающих. Я видела, как все вокруг смотрят, шушукаются и прячутся, когда я к ним оборачиваюсь.

Вернувшись на своё рабочее место, я тут же увидела, приклеенную прямо к экрану монитора записку, написанную на клейкой бумаге. Прочитав текст, я нахмурилась.

Глава 36

«Здесь сидит шл*ха»

Такое было послание в записке. Гневно выдохнув, я сорвала её с экрана, порвала и выбросила в мусор.

Первый делом, я посмотрела на рабочее место Марины. Та была за компьютером, и поняв, что я смотрю, подняла на меня глаза. Мерзко улыбнувшись помахала ручкой.

Я только нахмурилась в ответ, поджала губы. Остаток дня прошёл просто ужасно. В офисе начала твориться какая-то жуть!

Мне казалось, что все вокруг просто ополчились на меня. Все вокруг, преимущественно женщины. Мужчины же просто за этим всем с интересом следили, и никто не вмешался.

— Свет, — подошла я к одной из моих коллег, работающей под моим началом над новым проектом, — верни мне эскизы, ты же уже ознакомилась?

— Ой, Анечка, прости, пожалуйста, — заломила она руки. — Я потеряла их!

— Что? — меня аж в холодный пот бросило. — Но мне они нужны срочно!

— Извини, пожалуйста! — сказала она, а потом странно улыбнулась. — Ну ты просто попроси у босса новые. Он же тебе ни в чём не отказывает.

— Что? — я чуть не захлебнулась от возмущения, но ничего не ответила, а просто ушла.

Этот ужас продолжался и дальше. Просто какое-то ребячество!

Например, меня выкинули из общего проекта, который мы просматривали онлайн. Нас сисадмин Денис потратил кучу времени, чтобы заново зарегистрировать мой профиль в системе.

— Это глюк какой-то! Мы ничего не знаем! — хором заявляли коллеги.

— Не бывает таких глюков, — сказал мне Денис, когда закончил работу. — Тебя просто удалили из системы.

Вот так я и провела весь оставшийся день. Мои вещи постоянно терялись, а коллеги смотрели на меня с откровенной усмешкой, а кто-то из них постоянно мелко пакостил. Так, к четырём часам вечера у меня со стола пропали все ручки, карандаши и даже файлы для документов. Казалось, кто-то просто брал их себе.

В очередной раз, когда я пошла на кухню выпить немного зелёного чая, в надежде успокоится, не нашла своей кружки на полке. Поискав немного, я обнаружила её осколки в мусорке.

— Кружку разбила? — с ухмылкой сказала одна из коллег, что наливала себе кофе в этот момент. — Ну ничего, обратишься к Владимиру Игоревичу, и он купит тебе новую!

Эти издевательства продолжались весь день, и в определённый момент я просто перестала вставать с места.

Так и сидела, пытаясь увлечься работой. Однако я постоянно чувствовала, как чужие мерзкие взгляды ползают по моей спине. Время от времени я слышала перешёптывания, и было ясно, что обсуждают меня.

Я чувствовал себя просто ужасно! Конечно, у меня были мысли, что когда коллеги узнают о моей связи с Владимиром, то начнутся сплетни. Но я-то думала, что всё ограничится только этим! У меня и в голове не укалывалось, как взрослые люди могут заниматься таким жутким и обидным ребячеством!

На самом деле, я была уверена, что всё дело в Марине. Это она всех накручивает и подначивает. Если бы не её мерзкий мстительный характер, не было бы и никакой травли. И ладно бы я сама, намеренно боролась с ней за внимание Владимира, но нет же! Вся инициатива исходила от него! Кажется, это бесило её ещё сильнее.

В общем, прожить этот день было очень сложно.

— Ну как всё прошло? — Лена встретила меня прямо на пороге и тут же набросилась с вопросами. — Ты ведь была у своего Морозко?

— Была, — хмуро сказала я.

— А чё на тебе снова лица нет? — свела Лена тонкие брови. — Неужели всё прошло просто ужасно?

— Прошу, Лен, — разувшись, я прошла мимо подруги и погладила Чакки. В ответ пёс повилял мне хвостом. — Я бы не хотела это обсуждать.

Я пошла в гостиную, где ночевала, и боковым зрением видела, как настороженно смотрит на меня Лена.

— Э, нет, — зашла она следом. — Так дело не пойдёт. Выкладывай. Что не так? Он тебя обидел?

— Да нет! Нет же! — почему-то слова Лены о том, что Владимир мог меня обидеть, возмутили меня, я строго посмотрела на неё.

— Ну, подруга, ты чё? — расширила она удивлённо глаза.

Потом Лена зашла в комнату и села на мой диван. Уставилась на меня.

— Лен, прошу, я так устала, — сказала я, комкая в руках плед. — Я бы хотела прилечь.

— Приляжешь. Но сначала расскажи, что случилось.

Я не ответила, только отвернулась.

— Глупая! — всплеснула она руками. — Я ж спрашиваю не из любопытства! Может, я чем-то смогу помочь тебе!

Я вздохнула и села рядом. А потом, поняв, что она всё равно не отстанет, просто рассказала ей обо всём, что было за эти два дня.

Выдала Лене всё как на духу, и про квартиру с наркоманами, и про ключ, и про ночь с Владимиром, и, конечно, про сегодняшнюю травлю.

— М-да, — вздохнула подруга. — А я уже обрадовалась, когда ты написала, что останешься сегодня у него. А тут вот оно как всё сложилось! Ну вот скажи. Почему ты делаешь всё тайком? Почему не сообщила, что хочешь жить отдельно? Я ж тебя не гоню! Ты меня не стесняешь! Ну я, конечно, понимаю, что тебе, может, нужно личное пространство, все дела, но почему нельзя было сказать?!

— Я думала, — опустила я глаза. — Ты обидишься. Мне очень неловко было говорить, что Виктор так смутил меня своей выходкой.

— Вот ты глупая! —