Книга Попытка возврата - Владислав Конюшевский

На этот раз крик про прорвавшиеся танки был совершенно верен. В госпитале сразу поднялась суматоха, народ забегал – и попутно с эвакуацией стали быстро сколачивать команду смертничков для задержания прорыва. Набрали человек сорок из находящихся рядом. К курсантам и хозяйственникам добавились еще два расчета с 45-миллиметровыми пушчонками, у одной из которых было что-то не так с прицелом. Их сразу потащили устанавливать и маскировать на въезде в село. А я, отведя командира курсантов в сторону, коротко переговорил с ним. Решили во чисто поле не выходить, а встретить немцев на околице и постепенно отходить к домам. Так хоть не сразу всех положат. Потом перешел к насущному:

– Танки по нашему жиденькому заслону пройдут и не заметят.

Курсантский капитан кивнул и сказал:

– Деваться-то все равно некуда. Надо их хоть на полчаса задержать, чтоб госпиталь эвакуироваться успел. Я двоих курсантов уже послал – тут километрах в пяти пехота и танкисты стоят. Немного, правда, но все-таки помощь.

– Ну, они точно не успеют. А у меня есть одна штука. Как раз против танков. Во всяком случае, притормозим их. Только люди толковые нужны. Человек пять, которые от вида немцев в штаны не наложат.

Капитан на секунду задумался, потом крикнул в сторону курсантов, которые тянули орудие за сараи:

– Окунев, Сергеев!

От толпы тянульщиков отделились двое и рысью подскочили к нам. Представились.

– Берите еще троих и поступаете в распоряжение товарища старшего лейтенанта.

Курсанты свистнули еще корешей, и мы подошли к нашей машине, из которой ящики были скинуты, а в кузов набивали раненых. Открыв первую укупорку, я вынул фаустпатрон и сказал:

– Глядите сюда, мужики. Это – фугасная граната. Летит уверенно метров на тридцать – сорок, в опытных руках попасть может и на вдвое большем расстоянии. Целиться вот так, нажимать сюда. После выстрела – выбросить. Главное, чтоб сзади стенки не было, а то вот отсюда нехилая струя пламени вылетает. Будет стенка – самого подпалит. Будет человек сзади сидеть – хана человеку. Целиться по каткам или в борт, глядишь, и проломит. До выстрела нос из укрытия не высовывать. Стрелять только наверняка и сразу залегать. Не смотреть, куда она попадет, а то самих осколками побьет. А теперь разбирайте гранатометы и мухой за мной!

Пацаны похватали фаусты, и мы рванули в сторону, откуда доносились выстрелы. Пробежал мимо наших, на ходу оценив грамотное расположение сорокапяток, и нырнул в овражек, огибающий село. Похоже, немцев уже кто-то пытается тормознуть, стрельба шла в километре от нас, но какая-то хилая. И орудий не слышно. Было видно, что немцы утюжат дальний конец поля, уже добивая сопротивляющихся. Эх! Было бы лето, можно в упор из травы танки расстреливать. А сейчас, по первому снегу, мы, блин, как на ладони видны будем. В идеале, конечно, в деревне встретить, из домов, но тогда пехота просочится мимо и раненые все равно накроются. Дождавшись, когда моя пыхтящая группа соберется вместе, стал распределять роли:

– Так, Окунев, берешь его – я показал на тощего курсанта в завязанной под подбородком шапке – и дуй вон к тем кустам. Не стрелять, пока танки близко не подойдут. Они ту яму огибать начнут и тебе борт подставят. Как пальнешь, сразу уходи к деревьям. Дальше ползком, вон видишь, бревна свалены?

Внимательно слушающий Окунев кивнул.

– Под бревнами затихаришься и лупишь второй танк. После сразу сваливай по низинке к нашим. Будет напирать пехота, танка не жди, просто сваливай. Потом в деревне его встретишь.

Я повернулся к тощему.

– Теперь ты. Как тебя звать?

– Курсант Балабуха!

– Ты не ори, а имя скажи.

– Иван.

– Слушай меня, Ваня. Твоя задача снять заглушку с этой стороны трубы и, отдав гранатомет, прикрывать Окунева. Плотно прикрывать. По уму пулеметчик тут нужен, но ты со своей винтовкой уж постарайся. Гранаты есть? – Он кивнул. – Вот гранатами и поработай. Но только если пехота близко сунется. Раньше времени себя не выдавайте. Пехота пусть вперед уйдет, к деревне. А вот танки – ваши. Но, считайте пацаны, реально жизни у вас – на один выстрел. А там как повезет… И еще – если сильно зажмут, пуляй из гранатомета хоть в небо, но чтоб целым он фрицам не достался. Ясно?

Курсанты синхронно кивнули.

– Тогда давай, вперед! И про заглушку не забудьте! А то звиздец обоим настанет.

Я хлопнул Окунева с напарником по шинельным спинам и занялся второй парой. Дав подробный инструктаж, что и как делать, отправил их на выбранную позицию. Потом, забрав половину груза у своего напарника, поинтересовался его паспортными данными.

– Курсант Олег Кушкин.

– Так, Олег. Мы сейчас с тобой быстренько пробежим вон до тех воронок. Ты будешь сидеть как мышь, а я прошвырнусь дальше. Если не вернусь, тогда уходи сам с этими трубами к оврагу. Один раз стрельнешь оттуда – и дуй к нашим. Там, между домами, точно еще кого-нибудь прищучишь. Все понятно?

– Так точно!

– Тогда за мной.

И мы, где пригибаясь, где на карачках, рванули в сторону воронок.

Обе пары гранатометчиков расположились в лесопосадке, с левой стороны села, метрах в трехстах от первых домов. Мне деревьев для укрытия не досталось. Справа были только жидкие кусты с мелким овражком, уходящим к деревне, и несколько воронок. Оставив в ближней к оврагу Кушкина с двумя фаустпатронами, я проскочил еще метров тридцать и, съехав в очередную яму от стакилограммовой бомбы, стал наблюдать. До немцев было метров шестьсот. Вырвавшиеся танки стали сбавлять ход, пропуская вперед пехоту. Правильно опасаетесь. Среди строений все преимущество танка теряется, и он превращается в большую мишень. Это очень хорошо в Грозном было показано. Пустили козлы-командиры танки без прикрытия и получили кучу жженой техники. Немцы явно умнее себя ведут. Сначала пехота чистит населенный пункт и, если натыкается на препятствие, которое сама уничтожить не может, подтягивает танк. Он делает свое дело, и пехота опять впереди него движется. Вот и сейчас фашисты действуют так же. Теперь бы только край цепи на нас не наткнулся. Пешие фрицы шустренько рысили вперед, а танки начали с коротких остановок вслепую постреливать по селу. Видно, хотели заранее обнаружить огневые точки. Точки не обнаруживались. Пушкари молчали, подпуская технику поближе. Гранатометчики с той стороны тоже ждали, когда танки покажут борта. С околицы начали хлопать винтовки, и фрицы наддали ходу. Нормально получается! Пехота проскакивала метрах в сорока от нас, ничего не замечая вокруг. Я снял заглушку с РПГ, высматривая наиболее перспективного бронеганса. А вот и он. Крайний танк со смазанным номером 24 на башне медленно въезжал в сектор обстрела. Остановился, бухнул из пушечки и опять пополз дальше. Опять остановился, поводя стволом. Пора! Встав на колено, я фуганул в него гранатой и сразу нырнул обратно. Шшших! Бабах! Ни фига себе взрыв! Высунув нос из воронки, оглядел дело своих рук. Башня у танка была наполовину сорвана с погона, и он, задрав ствол в небо, сильно дымил. Блин, какое же Прохоров ВВ в боевую часть запихнул, что обычным фугасом башню, считай, снесло? Правда, и танчик был так себе. Pz.II, с пушечкой 20 миллиметров. Из него никто не вылезал, похоже – кирдык экипажу. Пока фрицы не прочухали, кто у них так шалит, метнулся под прикрытием дыма к следующей коробочке. На этот раз для разнообразия это был Pz.III. Получи фашист гранату!